Эй, ну и чего ты перепугался дибил? Да. Пусто. Да. Нет никого. Но это же приключения, те самые о которых в подушечку хныкал, у доброго Боженьки хоть чайную ложку достоинства выклянчивая. Это тебе не плакатик Хайди слюнявить, это жизнь мать его так! Не за прилавком пыльным, среди жирножопых говнюков прозябающих в торговом зале, с надписью маркером на лбу «Я неудачник. Я мать его настолько неудачник, что вы б*дь даже не поверите мне! Я работаю за гроши по десять часов в сутки в дерьмомовом торговом центре, у меня никогда не было девушки, но зато я могу рассказать вам о новой модели пылесоса S…И видите того рябого говнюка? С отвисшей задницей и тремя жирными складками под подбородком? Да. Да! Это Эван, наш начальник, воображабющий себя маленьким карманным богом, свиномордый милок Эван больше всего на свете, обожающий докладывать начальству об опозданиях и нарушениях. Если мы все просто свора неудачников, то он король этой свалки восседающий в луже дерьма с вантузом вместо скипетра."
Внутренний голос оживился в голове, на фоне всеобщей тишины, звучит оглушительно почти. Разливается соловьем гаденыш. Ветер... Там за окнами, пронзительно и тонко, волком полярным надрывается ветер. К черту Эвана! И дурные сны туда же…Что же это за город такой? Думаю я. А потом снова думаю, но уже о чем-то другом…
…это кстати заблуждение, что волки от тоски воют да на луну глядучи. Воют и в обычные ночи: темные, безлунные, мрачные средь силуэтов елей изуродованных. Когда ведьмы на шабаш собираются, черную волшбу творить. В час двенадцатый, в глухой чащобе воют волки. Перекликаются друг с другом, ведут свой звериный разговор созывая братьев на кровавую охоту. Я где-то по ящику это видел, пожирая яичницу с горчицей. Лесааа....майонез тем временем густым плевком на рубашку капнул, как раз когда ведущий о чащобах разглагольствовал…Город это тоже лес, а волки санитары его, недобрые санитары лохматые непрестанно рыскающие.. Твою мать! Хватит думать о всякой херне!
Выдыхаю шумно воздух пропуская меж зубов теплое дыхание своё, разглядываю дисплей телефона. Дверь перед собой, и снова дисплей бледным огоньком подмигивающий мне, - кто то ведь оставил этот телефон, для чего-то оставил. Надо думать, шевелить мозгами.
-ЭЭээй ! - Кричу еще раз, хотя бы для того, чтобы поставить в воображаемом блокнотике жирную галочку. Никто не придет. Наверное не придет. Либо проводник не слышит, либо нет его
…Воображение рисует развалившееся на полу мертвое тело, выпученный глаз удивлением застывший, сизый язык беспомощно вывалившийся слизняком перегнившим, распухший такой мерзапакостный язык, распирающий челюсть со скрежетом. И Убийцу. Убийцу, который смеется тихонечко за дверью, поигрывая ножом. Или пистолетом. Или все сразу – кастетом, ножом и пистолетом, а еще той хирургической штукой, которыми в ужастиках нашинковывают заживо ни в чем ни повинных добряков.
..Русская мафия ходит с автоматами Калашникова, я по телеку видел. Там Шварцнеггер был и…
И пора отсюда сваливать отсюда дибил, не находишь? Я киваю рассеянно головой, продолжая вертеть телефон в потной ручонке, на экране появляется отпечаток размазанного большого пальца. И сообщение. Одно принятое сообщение. Нет не так! Одно сообщение, которое может спасти мою жизнь! Одно судьбоносное, самое лучшее сообщение, которое спасет жалкую задницу Рика!
Шварнеггер-мать-его-так-Арни, умеет вышибать дверь с полпинка! Если с той стороны в замок вставлен ключ, значит можно поиграть в супергероя. Конечно больно будет. Надо аккуратненько для начала, пнуть. А потом, если не раскроется, разбежаться по возможности и броситься на дверь изо всех сил, ломая собаку.
И башкой еще побейся. Советует внутренний голос. Бонусом.