Город | Партия

Цифры. 169 см. 67 кг. A(II) Rh+. 35 лет.

Маленький. Серенький. Худенький. Сутулый. Белокожий. Не человек. Человечек. Мышь. Не ходит. Семенит на лапках задних, передние на груди сложив, коготки в замочек сплетя. На такого в толпе наткнешься - не заметишь - наступишь ненароком.

Я - смиренная покорность Саймона.

Я - добродушная, вымученная улыбка Саймона.

Я - жалостливые, кроткие крысиные глазки Саймона.

Дресс-код четко соблюдает. Пиджак серый, поношенный уже изрядно, но единственный и потому любимый; рубашка накрахмаленная, воротничок, галстучек тускло чуть поблескивает; штаны того же родного серого цвета; ремень простой, кожаный; ботинки вычищены всегда, зашнурованы аккуратным бантиком. Кажется, что и не может он в другой одежде появиться даже во внерабочее время, на прогулке там или в баре. Да и не ходят такие люди в бары. А на дом кипу документов недописанных берут и вечер весь за ними проводят.

Что ж ты за зверь такой, клерк?
Клерк - это не должность, а натура. Мелкая и донная. Это не просто определенная группа сотрудников. Это сословие. Каста. Диаспора. Если уже не раса. Особенно сейчас, в эпоху развития рыночно-офисно-продажных отношений. Да-да, именно продажных. Ибо что делает клерк пять раз по восемь часов в неделю? Он зря думает, что что-то продает. Он продается.

Саймон не такой, нет-нет! Он слишком гордый, чтобы лизать задницу шефа, и поэтому он не променял свою уютную кабинку в огромном зале на душный отдельный кабинет с видом на задыхающийся собственными испарениями мегаполис. Он мечтает об успехе. О признании на творческом поприще. Он рисует картины. Боясь, что его глубинные душевные переживания, выплеснутые им на холст (бумага все ведь стерпит), не поймут и даже осмеять могут, никому свои труды не показывает. Даже маме. Саймон любит маму. Мама тоже любит Саймона. Ему уже за 30, а мама собирает ему завтраки на работу и после семи вечера ждет дома с разогретым ужином. Мама заботится об Саймоне. А он себя ненавидит за это. Впрочем, он ведь гордый - никому никогда слабостей своих не показывает. И разрушительные порывы своей мятущейся души, как правило, сдерживает. Да и амбиции со временем поутихли. Вообще он любит искренне ненавидеть и презирать, глубоко в себе лелеять эти гнилые проявления своей зависти и немощности, но с невыразимым удовольствием смаковать это, раз за разом прокручивая в голове калейдоскоп картинок расправы с тем, что он ненавидит. Как правило, дальше "картинок" дело не идет, так как труслив он. Нет-нет! Не труслив! Осторожен и предусмотрителен! И не поддается разрывающей нутро злобе. Офис для него - каторга. Он сам себя в этом убедил. Прекрасно знает, что кроме офисного псевдотруда ни на что не способен. А как же Творчество? Картины? Да даже маме стыдно их показывать. Мазня же ведь. Это же... не то, чего от него ждут. А чего ждут? Матушка - чтоб он рядом всегда оставался, до самой ее немощной старости, чтоб забота сына была. Потому и скандалит она часто, стервозная стала. Саймона это бесит, но он гордый. Он никогда не станет расстраивать маму. Все, как она скажет, сделает. Плохого ведь она не посоветует. У Саймона по-прежнему нет девушки, он по-прежнему девственник. В их с мамой квартире должны быть только двое - Саймон и мама. Зацепить какую-нибудь даму в баре не позволяет график. Но Саймон не унывает - под приглушенные полузакрытой дверью звуки телевизора в соседней комнате он торопливо дрочит, закусив губу от мнимого наслаждения. А что нужно работе от него? Чтобы он продавался. Чтобы маску вежливости и учтивости носил и не грубил клиентам. Чтобы послушным был. Стоп. Этого ведь мама просит? И как тут с ума не сойти, как не разорваться? Но Саймон - крепкий малый, он выдержит. Он сможет.

[18:52:16] Raziel: А началось всё с ошибки.

Одной-единственной ошибки уставшего и разбитого человека. Ошибки, одним махом перечеркнувшей 167 жизней и ставшей рваной, медленной гниющей раной в сердцах многих.

Так бывает.

- Вейфар 5-15. Подход.
- Вейфар 5-15. Работайте с контролем. Набирайте и сохраняйте 15000.
- Джудит-Майк 2-1. Код ответчика: 42-01. В режим опознавания.
- Джудит-Майк 2-1. Набирайте и сохраняйте 17000. Следуйте на Портленд через…
- Вызывающий борт, ожидайте.
- Джудит-Майк 2-1. Вам курс… отмена.
- Вызывающий борт, повторите.
- Борт 47, разрешаю спрямление на Портленд. Набирайте 17000.
Джудит-Майк 2-1. Влево. На курс 115.
- Вейфар 5-15. Вам борт на три часа.
- Кинг-Эйр. Влево. На курс 08-5.
- Сиерра-Альфа. Работайте с Портлендом, контроль 1-3.
- 4-точка-6. Работайте с Портлендом, 1-3-4-точка-6.
- Вейфар 5-15. Снижайтесь до 10000 футов.
- Джудит-Майк 2-1. Вам борт на девять часов.
- Вейфар 5-15. Видите борт? Вейфар 5-15.

На синем экране зелёный круг с двумя палочками-усиками, указывающими направление движения, столкнулся с таким же зелёным кружком с одной палочкой, торчащей в сторону. Оба мигнули красным. Так это выглядело с монитора диспетчерской. Спустя три секунды диспетчер Джонатан Добски мелко задрожал, увидев сплетённую из двух красных кругов восьмёрку, и его лоб покрылся холодным потом. Спустя ещё пять секунд, он сорвал с головы наушники с микрофоном и упал лицом в стол, захлёбываясь рыданиями. Через минуту зазвучала сирена, и ряд мониторов, до того подсвеченных ровным синим цветом, полыхнули тревожно-красным.

Девятилетний Саймон Воловиц с мамой сидели в шезлонгах у бассейна и смотрели в небо. Полчаса назад они, проводив отца в командировку в Чикаго, приехали из аэропорта, и маленький Саймон поспешил на задний двор, посмотреть на папу среди облаков. Они сидели и смотрели, как плывёт над ними белый силуэт самолёта. Они улыбались. Саймон щурился, высоко задрав голову.

Они имели свой дом в пригороде Портленда, гараж и машину. Приветливых тихих соседей. Терьера Френзи в конуре, ласкового и любвеобильного пса. Родственников по всему Орегону, дядей, тёть, двоюродных и троюродных братьев и сестёр. Не высокий, но стабильный заработок. Отец – честный работяга, достойный представитель офисных трудоголиков. Мать – образцовая домохозяйка. И сын – умный, порядочный мальчик.

Дрейф. Плавное и спокойное качание на волнах жизни. Без ненужных трепыханий, дёрганий, поисков каких-то. Семья и работа. Работа и семья. Таким был Артур. Верным своему слову и своему делу. Честный в своих мыслях и уверенный в своих желаниях. Есть цель. Пресс-конференция в Чикаго. От его успешных ходов за столом переговоров зависит будущее семьи. Учёба сына в Каплане. Престиж. И процветание. Мысли о неудачах холодили нутро, сжимали в мучительном спазме горло. Артур взглянул в иллюминатор. На расчерченный разноцветными квадратами лоскутный город далеко внизу. Улыбнулся и закрыл глаза.

Всё получится. Всё будет хорошо.

…Мы прерываем передачу для экстренного выпуска новостей…
- Добрый день. За последние несколько минут мы получили множество сообщений об авиакатастрофе, точнее о возможном столкновении двух самолётов над югом Портленда. Пока подробности неизвестны, но очевидцы утверждают, что взрыв произошёл в воздухе и сопровождался падением многочисленных обломков…
- …комиссия Национального Комитета по Безопасности Перевозок прибудет на место катастрофы сегодня вечером. Но власти штата заявляют, что из-за большой площади разлёта расследование и уборка обломков затянутся на несколько недель…
- …как заявляют специалисты Федерального управления гражданской авиации, Боингу-737 было указано изменить траекторию полёта, что является обычной штатной процедурой. Восьмиместный Кинг-Эйр-350 выполнял чартерный рейс из аэропорта Сэйнт Джордж-Юта в…

Зелёные кружки становятся красными.

Диспетчер Джонатан Добски хоронит свою дочь в деревянном гробу, а Сара и Саймон Воловиц тщетно пытаются собрать то, что осталось от отца семейства, в маленькую жестяную урну.

- …мне сначала показалось, что град пошёл. Крупный такой. Как камни. Забарабанило что-то в крышу. По всему району слышно было. Потом оказалось, что это железо. А взрыв… нет, не слышала. Телевизор громко работал…

Дымящиеся обломки, выпадавшие из бурлящего всполохами пламени эпицентра взрыва, были подобны кометам. Серыми шлейфами они отмечали своё падение. Прямо над головой Саймона расцвела огненная буря, утопившая небо в багрянце. Нервной рябью задрожала вода в бассейне. Грохот взрыва стоял в ушах, заглушая истошный вопль матери и его собственный крик.

- …167. Это столкновение заставило многих задаться вопросом: как такое могло произойти, несмотря на все меры предосторожности?
- …предполагают, что столкновение, прервавшее рейс обоих самолётов, произошло по вине диспетчерской службы…
- …сегодня Федеральное управление сделало сенсационное заявление. Причиной столкновения стала трагическая ошибка диспетчера Джонатана Добски, проработавшего в Центре Управлении воздушным движением над Портлендом, более 15 лет. Добски недавно вернулся к работе после пятинедельного перерыва, вызванного, цитирую «личной трагедией».
- …как стало известно, месяц назад в автокатастрофе погибла дочь Добски, Ирен. Друзья семьи говорят, что смерть единственного ребёнка стала сильным ударом для Джонатана Добски. Учитывая недавнюю потерю, вызывает сомнение решение руководства о возврате Джонатана на работу…

Сара не выдержала и со всей отчаянной злостью, на которую была способна, швырнула пульт от телевизора в стену. Она обессилено упала на колени и зарыдала. Саймон обнял её за плечи, прижался к сотрясаемому истерикой телу.

Обстоятельства. Обстоятельства превращают стремительно сближающиеся самолёты в небе в красные кружки на синем экране. Обстоятельства превращают трагедию одной семьи в сухую статистику на страницах газет. Сумма страховки удваивается, если ты погиб при перелёте. И какова же жестокая ирония жизни: обычно такая сумма в три или четыре раза превышает твой стандартный месячный заработок. Вывод: смерть ценится дороже жизни?

Саймон не плакал. Он уже знал, что не оставит мать одну. И что она его не отпустит. И будет цепляться за эту последнюю спасительную нить, чтобы не утонут в своём горе. Всегда так. Накатывает цунами – и плот, до того спокойно качавшийся на волнах, переворачивает. А потом – снова дрейф. Только без капитана.

С тех пор Саймон живёт ради матери. Продали дом и перебрались в ближе к центру. Двухкомнатная квартира в жилом доме на пересечении двух магистралей. Френзи прожил с ними в квартире ещё три года, после чего попал под колёса грузовика во время уличной прогулки. Очередные компенсационные выплаты - сговорчивый и совестливый оказался водитель. Прямо там дрожащими руками отсчитывал купюры. Саймон смотрел на длинный кровавый след рифлённой шины, тянущийся за грузовиком, украшенный клочками жёлто-чёрной шерсти. Долгий же тормозной путь, а... Других мыслей почему-то не было. Он проехал на животе по асфальту метр, сжимая в руке поводок, оборвавшийся с тугим хлопком. Колени были подраты, плечо саднило, глаза щипало от пыли. Других чувств почему-то не было. Мама расстроится. Не из-за пса - из-за Саймона.

- Повезло тебе, парень, - скажет ему взволнованным голосом тучный водитель, потрепав за плечо. - Сильно ж он рванулся на проезжую, я и не заметил...
Саймон кивал машинально, глядя за широкую спину водителя. Там у окровавленных колёс грузовика уже собралась небольшая толпа. И все смотрели на мальчика, выжидательно так, почти требовательно. Ну, мол, что дальше делать будешь?
Он не знал. Молчал только и кивал. Слова перепуганными птицами метались в голове, стремясь уже сорваться с языка. Но он молчал.

Дальше - без смертей и потрясений. Дрейф. Как и завещал отец перед тем, как стать одной из цифр среди новостных сводок. Рисунки на газетных обрывках. Фиолетовые всполохи фейерверков сползают с мятых страниц подтёками акварели на чёрные коробы многоэтажек и серый снег, облепивший нарисованный город. Огненные цветы взрываются в небе, исполосованном строгими рядами печатных букв. Синие, как незабудки и гладиолусы. Красные, как розы и тюльпаны. Жёлтые, как астры и хризантемы. Бледные тени людей, тонущие в водовороте разноцветных пятен.

Мы из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении наших проблем?

... - Как сегодня с работой?
- Завал, как всегда. Жалею, что сам на сносах зданий не присутствую. Договора ведь все через меня проходят. Так бы хоть какое-то веселье.
(он врал. Просто новогодний корпоратив в офисе затянулся, а "культурно нажраться" в компании коллег Саймон не мог себе позволить)
- Ясно. Скучно это всё. Дома как всегда в этом году?
- Угу. Дядя Аарон, тётя Элен, братцы-сестрицы. Эймос, который, как всегда, сам обратно на метро не уедет, а начнёт буянить.Ты ж знаешь, я тебе всех показывал.
- Да ладно, вполне милые у тебя ребята, судя по фоткам. Ближе к ночи не выберешься? На каток сходим
- Хочешь полюбоваться на бегемота на льду?
- Нет, ну правда? Неужели не выберешься?

...Давай, кретин, отбитая и отмороженная задница стоит того, чтобы провести вечер с Амандой.

Телефонная трубка выскальзывала из вспотевших рук. За стеклянной перегородкой будки - город, облепленный серым снегом, и бледные тени людей.

- Да, хорошо. "Колумбия Гоаж"? Туда, может быть? Это по 84-й автостраде до 62-ого съезда и...
- Я знаю, Саймон. За дурочку меня держишь? (Аманда смеётся, а Саймон нервно хмыкает в трубку) Ты-то как доберёшься?
- Автобусом, как всегда.
- Нееет уж, не пойдёт! Я тебя на своей заберу, лады?

Прикинул варианты. Шесть вечера. Темнеет. До приезда родственников ещё четыре часа. Новогодний ужин может и подождать. Рискованно, да. Вообще, рискованно было заводить себе девушку втайне от матери. Да ещё и инструктора по фитнесу. Верно говорят: общественный транспорт сближает людей.

- Эмм... Ну, лады. Я на углу у офиса тогда буду ждать.
(дышат в трубку, ждут друг от друга ещё каких-то слов. Нет. Она ждёт)
- До встречи?
- Я люблю тебя, глупый.

Гудки.

Дёрнул рычажок стальной на аппарате. Сбросил вызов. Выдохнул с наслаждением. Подлез рукой под шапку и вытер испарину со лба. В низу живота приятно кололо.

Ещё монетку в прорезь бросил. Набрал номер домашний.

А теперь - ещё одно испытание.

- ...Алло, мам? Да, привет. Я тут на работе задержусь...