- Эй, сестра, где ты подцепила такого краса... - начала Джун, заходя на кухню - ...вчика.
Никого. Джун осмотрелась. Весёленькие цветочки на обоях, стопка белоснежных тарелок на столе, набор ножей. Взгляд женщины прошёлся по безукоризненно-чистой раковине и упал на мусорное ведро.
"И когда она только всё успевает: наплодить детей, картошку почистить?" - пронеслось в голове у женщины.
И тотчас Джун показалось, будто это не кукла, а она сама смотрит на потолок сквозь неровную решётку картофельных шкурок. Кукла-Джун попыталась встать, но негнущиеся пластмассовые руки и ноги проваливались во что-то мягкое, а волосы насмерть прилипли к горлышку банки из-под джема.
"Хм, да и действительно, какого хера я тут делаю?" - Джун тряхнула головой и устало потёрла лоб, пересечённый тонкими линиями морщинок. Нет, она не злилась, она была абсолютно спокойна. Судя по запаху, курица в духовке начинала подгорать.
Припёрлась, значит, и что, собственно, она ожидала от своей бывшей подруги? Что та предложит угнать у кого-нибудь кабриолет и прокатиться на нём по ночному городу? А водителем у них будет Альберт-Артур-Майкл. Да. Отлично.
"Ну и сучка... - Думала Джун о Саре, быстрыми шагами направляясь к выходу и застёгивая на ходу куртку. - Сучка, сучка, сучка! И всегда была сучкой. Блядь этакая. Крыса. Все они крысы, все они."
Джун выскочила на крыльцо, не заботясь о том, чтобы закрыть дверь. Вряд ли эта семейка боится новогодних маньяков. "Альберт-Артур-Майкл, небось, сам пялит детишек раза по два в день... Чёрт... что за мерзость..."
Зависть. Что там ещё было в списке смертных грехов?
Джун сошла с крыльца под снег, кажущийся сероватым на фоне тёмно-синего неба. В ушах гремели барабаны. Всё. Больше никаких походов по бывшим друзьям. Всё, теперь одна.
Дёрнулась щека в попытке удержать слезу, не дать ей выхода наружу, в попытке не показать слабости самой себе. А перед кем ещё теперь стараться?
Джун провела ладонями по седеющим волосам, шмыгнула носом и засунула руки в карманы. Побрела потихоньку мимо ярко освешённых домов, перебирая в памяти имена, в надежде вспомнить чувака, который однажды предлагал чистейший кокс.