Взрыв боли в голове заставил камеру пошатнуться и на бок упасть. Руки инстинктивно голову охватили, зубы до боли в деснах сжались. Кто-то что-то вскрикнул и махина Инвертона расплывчатая появилась. Обхватил старлея рукой-лопатой, повернул слегка - и темнота наступила.
А среди темноты - голос с мидмирским акцентом. "Ррано умьиррат тебье". Гулко в черепной коробке отдались удары по щеке - хотя и не сильные совсем. Стон непроизвольный вырвался - и боль в пальце тут же, сопровождаемая воплями малопонятными. Кто-то поднял, куда-то понес, пока старлей сообразить пытался, как глаза открывать нужно. На мягкое положили - и свежий воздух тут же появился, который Фриц принялся жадно глотать, периодически начиная кашлять.
Наконец, глаза открыл. Осмотрелся. Весь в одеялах укрыт. Рядом - Марцинкези и девушка незнакомая, из новеньких. Коротко стриженная. С потолка - свет какой-то и кто-то бубнит постоянно. Фильм идет. Странно. Прям таки не Эдем, а просто одно из этих странных заведений, куда приходишь на ночь с пижамой, а тебе полночи фильм крутят или спектакль показывают. Чтобы спалось лучше. Для зажравшихся жителей мегаполисов, которые без антидепрессантов поссать нормально не могут, чтобы на ком-нибудь не сорваться.
А людей меньше стало. На сколько, правда, не понять - новоприбывших Фриц так и не посчитал. Видать, добила их боль окончательно. А ты, Фриц, живой еще. Снова. Почему? Кнехт был. Да, точно он. Мидмирец. Снова федералу жизнь подарил. И как будто должен ему - дважды теперь. И сокамерники тоже позаботились. Всем ты, Фриц, должен.
Приподнялся на локтях, подал признак жизни окружающим. Хотел сказать что-то. Рот уже было открыл. Выговорить, правда, не смог. Вместо этого - захрипел, прокашлялся, снова взглядом всё окинул, будто впервые увидел.
-Что за фильм идет? - только и выдавил из себя.