Всем
Еще почти три недели, магам пришлось добираться по горным перевалам Австрии и плоскогорьям Словении до своей цели, с каждым прошедшим днем, с каждой милей пути окружающее становилась все безрадостнее и безрадостнее, нет по прежнему светило солнце, по прежнему пели птицы, но вот люди…
Было ощущение, что с каждым поворотом дороги люди были все голоднее и беднее, воспоминание о сытой, хоть и постоянно воюющей Италии забылись как вчерашний сон, здесь не было сытости, и вскоре вид изможденных людей стал магом столь же привычен как восход солнца. Как ни парадоксально, при великом императоре не знавшая серьезных внешних врагов страна, влачила жалкое, существование, даже замки казались застывшими от недоедания великанами, и от небрежения приходили в медленный упадок, что уж говорить о крепостных
В Австрии на них нападали трижды, на границе дважды, и всегда, кроме одного раза, это были исхудавшие существа разительно напоминающие обтянутых кожей скелетов, которых Рейнар рассевал буквально щелчком пальцев. Впрочем, и разбойники, напавшие уже в землях венгерского феодала, так же бежали при первом же огненном копье рванувшимся из рук фламбийца, связываться с магами в этих полных суевериями землях не решался никто. Винсент смотрел, не веря своим глазам, до чего могут довести людей непомерные налоги вкупе с интригами и ссорами знатных сеньоров и никак не мог поверить, что такое возможно. На это Рейнар рассказал пару историй, про крестовые походы на юг Франции, в которых ему давелось поучаствовать, от которых кровь просто стыла в жилах. По рассказам огневика, голод не самое плохое, что могло случиться с людьми, по крайней мере, тут никто не вспарывал животы беременным и не топил стариков в колодце десятками, так что мертвые и живые гнили там неделями…
После пересечения границы, о чем они узнали в первой же попавшейся деревне, маги вздохнули посвободнее, вроде вокруг были те же долины, те же горы, но вот голода не было. Венгерские феодалы хоть и обращались с крестьянами как со скотом, и явно сомневаясь, владеют ли те человеческой речью, но все таки, были рачительными хозяевами и потому уж пустую похлебку имел каждый. Но и эти, в целом благополучным землям, было далеко до солнечной Италии, уже ставшей в воспоминаниях магов землей обетованной. Наиболее опытные в делах окружающего мира, Рейнар и Збинек утверждали, что тут крестьяне живут совсем неплохо, в конце концов, земли здесь не самые людные и знать поневоле берегла крепостных.
Для Лоренцо же было все диковинно, а уж то, что люди соизволением божьим делятся на знать, слуг божьих и крестьян, было для него и вовсе открытием. И если первым – как заявил урожденный аристократ Збинек, - суждено править, то последним самой судьбой, и богом, предначертано угождать всеми силами первым и вторым, под угрозой кнута.
-«Ибо только страх может заставить чернь работать и долг рыцаря держать крестьян в неусыпном страхе денно и нощно, если бы рыцарь не стоял с кнутом, то они бы в следствии природной лени умерли бы с голода»* -процитировал он не раз выслушанную в детстве максиму.
На вопрос креамонца, о месте в этой схеме магов, поляк не растерявшись указал его рядом со слугами божьими, ибо дело магов наставлять и помогать знати править.
Ворота Нитры открылись двум пропыленным, исцарапанным каретам словно врата царства божья, вот только въехав внутрь маги немедленно ощутили, что аура в этом городе не самая лучшая. Каждый реагировал на присутствие множества церквей по своему.
У Лоренцо привычно закололо в висках, предвестником головной боли. На Дрэкула напала настоящая чесотка, кисти рук покрылись аллергическими точками и зудели. А Винсент слышал неумолкаемый звон в ушах, тихий, но безумно раздражающий. В целом, конечно, все эти симптомы были более воображаемы, чем реальны, ведь так организм сообщал владельцу, что это место ему не слишком нравиться, но неприятно все таки было. Но никакие неудобства не могли остановить дорвавшихся до цивилизации магов от заслуженного отдыха, да и не только им маленькой Виолетте он был необходим еще больше, переломы срастались медленно и неохотно, она почти не ходила, и вообще чувствовала себя не очень. Тем не менее девчушка удивительно бысто пришла в ровное расположение духа и постоянно донимала вопросами Лоренцо, единственному знавшему итальянский, и Оддигему, к которому прониклась приязнью, и уже скоро жутко коверкая слова, что то болтала на латыни.
Остановившись в небольшом трактире «Красный петух», маги сразу поняли насколько различен класс заведений тут и в Италии, при трактире было всего пара сдающихся комнат, большинство постояльцев спали прямиком в зале, оттаскивая столы к стенам, да и вшей и клопов было просто невиданное количество. Промучившись одну ночь маги уже начали спорить о том не снять ли им какой-нибудь дом на время пока они решают где в окрестностях города можно было бы поселиться, когда в их залу влетел голубь и уронил точно на руки Збинеку запечатанное сургучом письмо, Печать на нем была характерна - не узнать греб Йорбитона было сложновато.