- Клю-у-учик, - ответила девочка, - а ты что, не знаешь? – спросила она, недоверчиво-лукаво глядя на Фука: неужели этот взрослый дядя и правда не догадывается, что это такое? – Я в книжке видела, там ещё должна быть щёлка такая, чтобы открывать…
- Мария! – крикнул высокий мужчина в плаще, и девочка резво поднялась на ноги.
- Пойдём! Папа говорит, что от дождя вылезают бородавки, - она фыркнула и потащила Фука за рукав к амбару.
Люди поспешно прятались под крышу. Несколько благодарных взглядов, обращённых к Анджею – пара, не больше; поблагодарить, похлопать по плечу можно и потом, когда все устроятся, усядутся, когда зажгутся несколько маленьких костерков, запахнет, пусть скудной, но едой… Вскоре внутри уже замелькали огоньки фонарей; у кого-то нашлись свечи, и на стенах заплясали чудовищные тени; тени скрадывали лица, увеличивая глазницы суетливо обустраивающихся людей, в которых то и дело вспыхивали отблески света, будто в диковинных черепах из той сказки.
Внутри было сухо и просторно. Каменные стены, усыпанный гравием пол. Похоже, что здесь стояла техника: несколько перегородок метра в полтора высотой разбивали вторую половину помещения, которую не могли осветить слабые огоньки, на секции.
Атами завела в амбар своего ослика и принялась вытаскивать из повозки куски картона, деревяшки, ютившиеся в телеге наравне с оружием. Кто-то взялся раздувать костёр.
На стоявших снаружи никто не обращал внимания. Странно было мокнуть сейчас под дождём, когда нужно обустраивать свой временный быт, странно было думать о чём-то другом, кроме как о том, что до завтрашнего дня нужно хорошенько отдохнуть, восстановить силы.