Запечатленная в памяти с резкостью хорошей фотографии картинка еще не одну сотню раз вставала перед глазами Джейн, неизменно вызывая нежную улыбку, а вот продолжение вечера помнилось смутно, пелена счастья застилала мысленный взор, да и не было там больше ничего, что могло бы быть интересно стороннему наблюдателю. Было много нежности, много поцелуев, много прикосновений, много слов… И что-то неуловимо изменилось в их отношениях, хотя, казалось бы, что может изменить, по сути, формальность в и так уже устоявшейся паре? Но что-то было иначе, и это что-то было, наверное, осознанием официально принимаемой на себя ответственности друг за друга. Это было ново и как-то особенно сладко. Она целовала не любовника, а жениха, и не любовник, а будущий муж всю ночь держал ее в жарких объятиях… В этом было что-то от величия вечности, что-то от гармоничности порядка. Как будто что-то, слегка колебавшееся все эти годы, обрело, наконец, равновесие.
Как не хотелось просыпаться! Но время, увы, не замедлило свой бег ради пары заново влюбленных друг в друга людей, и стрелки на часах упрямо свидетельствовали о том, что встать нужно было уже давно. Тай, как всегда, оказался более ответственным, и встал первым, с видимым сожалением разбудив Джейн несколько минут спустя. Голова была немного тяжелой, но она справедливо рассудила, что будет справляться с этим уже дома, чтобы не задерживать любимого, и, наспех облачившись в когда-то так кстати забытое у любимого летнее платье и закутавшись в плащ, слегка дремала, пока Тай вез ее домой.
Они еще несколько минут сидели в автомобиле, не решаясь расстаться, он с такой нежностью смотрел на ее заспанное лицо, с такой чуткостью его целовал… Лишь осознав, что еще несколько секунд – и она уже никуда не уйдет, Джейн выдохнула «люблю тебя» и почти бегом преодолела оставшиеся метры до дома, борясь с желанием вернуться и еще раз оказаться в его руках.
Жизнь продолжается, и она жестока. Так, что у нас? Группа мистера Ларкина на 4, мисс Хендерсон вполне справится со своей двухчасовой сама, поэтому, если никто не придет на собеседование, она вполне успевает принять душ, поесть и даже немного отдохнуть.
Мэйлинь спешила ей навстречу, готовая, как обычно, высыпать на нее ворох новостей, но Джейн не дала служанке открыть рот, схватив ее в охапку, прокружив два раза по прихожей (благо, девочка была тоненькой и легкой, как пушинка), отчего та не сдержала удивленного восклицания, и, поставив ее, наконец, на пол, чмокнула в лоб и сказала самое главное:
- Я выхожу замуж!!!
Ошарашенная девушка пару секунд приходила в себя, а потом поняла причину радости своей хозяйки и запрыгала на месте, хлопая в ладоши:
- Ой, как здорово! Поздравляю!
А потом вдруг разом помрачнела и добавила уже спокойнее, но все же взволнованно:
- А тут такое творится…
- Что?
- Да вы лучше сами почитайте, - Мэйлинь взяла с тумбочки утреннюю газету и протянула Джейн. Пробежавшись глазами по заголовкам, она поняла, что стычка в Амбассадоре, невольными свидетелями которой они с Таем стали накануне (боже, неужели только вчера?), – далеко не единственное тревожное событие, произошедшее в городе. Впрочем, справедливо рассудив, что она вряд ли чем-то поможет стабилизации политической обстановки страны в ближайшие полтора часа, Джейн решила сначала все же привести себя в порядок, сказала служанке подать ей ланч и отправилась в душ, где с наслаждением подставила утомленное тело под упругие струйки воды.
К газете она вернулась за ланчем, уже более внимательно прочитав освещение вчерашних событий. Молча покачала головой. Все равно все казалось каким-то далеким, отвлеченным, не способным разрушить ее собственное личное счастье. Отложив газету, она снова думала о предстоящей свадьбе. С тоской осознала, что ей и пригласить-то особо некого… Джейн не была замкнутым человеком, но светские знакомства редко перерастали в настоящую дружбу, а деловые отношения были хоть и доброжелательными, но все-таки почти исключительно деловыми. Поверенный, ставший ей кем-то вроде дядюшки, вряд ли решится бросить все дела и преодолеть полмира лишь для того, чтобы присутствовать на ее свадьбе. Оставалась Кристина, чуть ли не единственный человек в этом городе после Тая, которого она могла назвать близким. Они познакомились всего пару лет назад и виделись не так часто – обе достаточно занятые дамы, но почему-то именно с этой обаятельной хохотушкой, во многом бывшей противоположностью Джейн, ей было очень легко находить общий язык. Кристина попала в Шанхай ребенком и была то ли полькой, то ли украинкой по матери, которую помнила довольно слабо. Сейчас она держала небольшую парикмахерскую в нескольких кварталах от дома Джейн, куда, в общем-то, Джейн и забрела однажды в поисках нового парикмахера, когда девушка, которая обычно ее стригла, вышла замуж и уехала в другой город.
Именно ее номер и набрала сейчас Джейн, чтобы поделиться радостной новостью и пригласить подругу как-нибудь на ужин.