Мистер Эш обернулся на звук, гулко ухнувший и сотрясший своды подземелья.
Он явно что-то хотел сказать уничижительно-ехидное, но грохот разлетевшейся вдребезги двери милостиво заглушил всё остальное.
Почти никто не пострадал.
На первый взгляд.
Потому что со второго стало ясно, что под большим куском дверного полотна тихо кто-то скребется и издает тревожащие звуки. И новенького, мистера Линга, нигде не видно.
Вся остальная компания, в общем и целом в пределах нормы.
Гурд удачно прикрылся своим импровизированным тараном, так что го только осыпало камнями и за шиворот свалилась мертвая летучая мышь.
Зогг обнял бутылку, заклиная ее ни в коем случае не умирать. И бутылка вняла. Совершенно целехонькой осталась и она, и её владелец. Только горсть мелких камешков пробарабанила по голове змеиного глаза.
Мервина дверь, похоже, просто не заметила. Или он удачно укрылся за одним из своих крупных товарищей, наблюдая за всем этим безобразием. Конечно! Как можно было выбивать дверь, с обратной стороны которой навешаны взрывчаты ловушки? К этому делу надо подходить тонко и интеллигентно. Но не судьба.
Мистер Эш опрокинулся в один из саркофагов и сейчас как раз, отряхиваясь с самой саркастичной ухмылкой, оттуда выбирался. Плащ его в нескольких местах изорвался. Потирая ушибленную ногу, он изрекал:
- Впечатляюще, господа. Наверняка, покойнички давно так не веселились. Ну и фейерверк вы им устроили! Зато теперь путь свободен!
Действительно, за оседающей завесой пыли виднелся зал, освещенный факелами. Причем, можно было поклясться, что факелы вспыхнули сразу после откры... исчезновения двери.