Надвинув цилиндр на самые глаза и не замечая никого и ничего вокруг, Джиллиас шагал к выходу, придерживая журналистку — кажется, ее звали Элисон? — за руку. Путешественник чувствовал, как внутри, где-то на уровне солнечного сплетения снова закипал паровой котел ярости. Нет, ну где это видано, а?! Какие-то... маги пытаются указывать честным эсквайрам что им делать! Какие-то... полуогры хотят отвести честного эсквайра к какому-то капитану! Мистер Тич вдруг решил, что для... общения с мадемуазель Флёр ему нужна компания? Ну... В таком случае, он умен, этот капитан. С данной особой любая предосторожность не помешает, а уж при близком общении!.. Но все меркло перед возвращением Зогга. Нет, видимо, все же он, Джиллиас Фоккевольф, прогневил какого-то бога. Ибо этот тупоумный гигант явно божья кара, воздаяние за все грехи.
Дойдя до дверей, Фоккевольф успел три раза пообещать вести честнейшую и безгрешнейшую жизнь, три раза отказаться от собственных слов, проклясть своих спутников за глупость и алчность и самого себя за то, что ввязался в эту авантюру и, наконец, вспомнить, что рядом с ним находится вполне милая особа, а затянувшееся молчание становится уже неприличным.
— Мадемуазель... — Напряжение измученной памяти все-таки помогло вспомнить фамилию журналистки. — Шектер. Право, мне жаль, что вы вынуждены так скоро покинуть. И еще сильнее мое сожаление от того, что я не могу сопроводить вас. Я дал обещание мэру и жителям Эшбери разобраться с угрозой для их жизней. И я выполню свое обещание, не будь я Джиллиас Фоккевольф. А вы...
Поправив цилиндр, путешественник чуть устало улыбнулся девушке.
— А если у вас есть желание, мы встретимся после завершения сего предприятия и я дам вам эксклюзивное интервью и опишу все события, свидетелем коих я являлся. Если вы согласны, разумеется. В этом городке есть неплохой трактир, как ни странно... Что ж. Мадемуазель Шектер. Разрешите откланяться. Дела, к сожалению, не ждут. — В подтверждении своих слов, Фоккевольф поклонился девушке и улыбнувшись своим собственным мыслям, аккуратно поцеловал пальцы журналистки. Приподняв в прощальном жесте шляпу, он направился к остальным, на ходу проверяя оружие.