И наконец, оно лопнуло. Терпение. Накапливавшееся раздражение — глупость Зогга, остроты халфлинга, несомненно, считавшего себя человеком с замечательным чувством юмора, неожиданные всплески активности Сюзанны... А теперь еще и смерть и преображение Джозефа вкупе с мерзкими манерами Таррелдон-Эша — все это превратилось в гремучую смесь, на секунду поглотившую разум Джиллиаса. Изданный им рев сделал бы честь любому очень злобному и любовно неудовлетворенному йети, который обнаружил в своей берлоге наглых охотников.
Когда эхо, пометавшись между крестами и надгробиями, затихло где-то у крематория, он негромко откашлялся. Поправил воротник сорочки, обводя спутников взглядом из разряда "Вы этого не видели и не слышали". И наконец повернулся к магу.
— Мистер Таррелдон-Эш. — Теперь голос Фоккевольфа звучал более чем дружелюбно и спокойно. Особенное дружелюбие и спокойствие ему придавал, несомненно, револьвер, все еще зажатый в руке. — Судя по всему, мне необходимо обратиться к вам за помощью. Прочитайте для начала вот это. — Под носом у мага, метнув в этот самый нос неплохое облако кладбищенской пыли, оказался дневник Ренча. — А потом, пожалуйста, сделайте милость, осмотрите вот это и скажите, чем это может являться.
Теперь у Джиллиаса в ладони лежал, сверкая всеми своими изумрудными гранями, камень, обнаруженный в могиле некроманта. Пока Джеффри читал, путешественник обратился к Сюзанне:
— Мадемуазель Флёр, мы, несомненно, еще вернемся туда, где мы оставили тело несчастного Джозефа. И пройдем дальше. Многое будет зависеть от того, что нам сейчас скажет сей достопочтенный джентльмен. — покосился на мага Фоккевольф. — Но нам нужно будет подготовиться. И к, хм... разговору с бедным мистером Северном, и тому, что может ждать нас дальше. Поэтому проявите хоть немного терпения, молю вас.
Еще немного, и он взял бы ее за руку. "Все же, инстинкт самосохранения великая вещь" — подумал про себя Джиллиас.