Штайнер, напялив на себя хамелеон-накидку и тонкое трико, которое, в теории, должно было прикрыть его от инфракрасных прицелов, стал немного счастлив. Ох, совсем не так он представлял себе подвиги и походы во славу Императора. Совсем не так, совсем. Полностью от тревоги его могли избавить разве что доспехи терминатора, но таковых не имелось, а потому ему пришлось надеяться на то, что было.
Кое-как протиснулся в кабину пилотов, то и дело хватаясь за стены, дабы не упасть от трюков лихих пилотов. А на поверхности, тем временем, развернулся форменный Варп. Дела "своих" были, судя по всему, плохи. Но Клаус не был гениальным тактиком и стратегом, а потому картина поля боя виделась ему в качестве какофонии, и всё сливалось, и он ничего не понял, кроме того, что там было очень плохо.
Он прикусил губу, чуть было не прокусив её, когда летуна в очередной раз тряхнуло. Конечно, эту жалкую посудину разнесет в клочья, стоит им только сесть! Из этого выходило, что стоит покинуть судно как можно быстрее. С другой стороны, если он храбро пойдет вперед первым, то его прибьет какой-нибудь неотесанный варвар из дрянной пушки, и его смерть получится совсем уж глупой. Но и смерть в подбитом корабле виделась настолько же "героической".
Тут ему в голову пришла идиотская, но в то же время довольно оригинальная, как ему казалось, идея. Устремившись назад, он добрался до общего отсека, и стал пробиваться как можно ближе к выходу, впрочем, рассчитав так, чтобы он не оказался в самом первом ряду храбрецов.
Конечно, здешние вояки наверняка не считали его за могучего бойца. Но как же ему еще выделится, если только не так? Наверняка его многие считают за какого-нибудь молодого слизня, который, конечно же, только и умеет, что считать деньги, читать финансовые отчеты и корпеть над прочим дерьмом. Но сейчас он может выдать свою явную неохоту умирать за безумную храбрость, что в пору настоящим героям Империи!
Лютер же успел завести свою обычную шарманку. Все сидели с такими минами, словно выпили чашку давно испорченного амасека. Не то нужно людям перед боем. Выхватив пистолет и подняв его, Штайнер громко заговорил, предварительно лихо похлопав по плечу Лютера:
- А проще говоря - перережем ублюдков! Кто крутой? Кто крутой, я вас спрашиваю?!.. Кто тут с большими яйцами?! Кто тут готов надрать задницу тысяче и одному еретику! Вы крутые! Самые большие яйца в Империуме! Мы сейчас пойдем и сделаем свою работу! Пришло время показать, что будет, если шавка тявкнет на воинов Императора! И если мы сейчас идем прямиком к его престолу на небеса - то пойдем с горящими глазами! Хоааа! Пилот, открывай ворота, иначе я их сам открою, мать твою!