Несколько воинов из тех, что следовали неотступно за Ательстаном, пошли за ним и в этот раз: спустившись со стены, благо, им уже некому было помешать, викинги стали искать ближайший открытый дом; но, увы, поблизости не оказалось такового. Жители Тура из боязни заперли все двери (более того, даже закрыли ставнями окна) в надежде, что они смогут защитить их от неминуемой гибели, которая поджидала снаружи. Видя это, Ательстан вовсе не растерялся: все двери в жилые дома были деревянными, и не выдержали бы, наверно, даже несильного удара боевым топором.
Кормчий размахнулся, набрал в легкие достаточно воздуха и сплеча рубанул в самую середину запертой двери, одновременно резко выдохнув. Однако отточенный боевой топор, который буквально полтора часа назад с легкостью разрубал кожаную куртку и тяжко ранил того, кто ее носил, теперь оставил лишь зазубрину на двери. Глубокую, но все же зазубрину.
Устали не только люди.
Плюнув на землю и выругавшись, Ательстан снова замахнулся...
Ульрих тем временем стал снова отходить от ступора и осматриваться по сторонам. Четверо викингов направились вслед уходящей далее по стене процессии, желая выполнить приказ берсерка - отобрать ларец, но оставить в живых священников. Это позволило Свенсону отвлечься на время от проклятого ларца и худощавого епископа с его заклинаниями.
Внимание хирдмана на этот раз привлекла уже не процессия, а откуда-то взявшийся отряд пеших франзузов, на вид свежих и не уставших, который по одной из лестниц поднимался наверх, на городскую стену. Что удивительно: лучников среди них не было, а если и были, то Ульрих не приметил их в числе прочих воинов. Краем глаза заметил, что и на земле появились новые отряды французов, которые, хоть и не сравняли по численности воюющие стороны, но сделали победу скандинавов не такой очевидной, какой она была до этого.
Ульрих взялся за рукоять оставшегося у него меча. И усмехнулся сам себе - один измотанный хирдман против целого свежего отряда...