Это было чересчур.
Нет, конечно, служба бок о бок с "СС" имела место. И Вагнер видел, и даже творил зверства куда более эффектные и страшные, чем надругательство над телом мертвого человека-бога. Но это было давно, в другой жизни, а здесь - это было чересчур.
Девочка, отрезающая голову падшего, падшего возможно по его вине - да что там, по его вине - Микулы.
В груди клокотало что-то, и навряд ли это было сердце. Родольфу захотелось улыбаться, и он улыбнулся, ощущая, как непослушно собственное лицо, кривящееся, словно траурная маска.
"Feuer, zoldaten"
Это, наверное, было комично - человек в шутовском рубище поднимает руку в черной перчатке, и пламя, вырывающееся из его глаз, рук, рта - окутывающее его - с ревом устремляется вперед, к маленькой девичьей фигурке, выглядящей такой неопасной...
- Feuer!