У зажатых между огнем, разъяренным Возвышенным и раненным отродьем Малфеаса пиратов не было особенного выбора; каждый избрал свой путь - но двое прыгнули через борт на палубу "Медузы". Сложно сказать, что ими двигало - просто инстинкт выживания, стремление подороже продать собственную жизнь или же вообще желание попытаться переломить ход проигранного боя...
Так или иначе - но на их пути оказался Сэйталь.
Он никогда не питал особой любви к рукопашному бою, что с оружием, что без него. Но когда Сэйталь выбрал дорогу науки, то мать настояла, чтобы он умел постоять за себя и в бою. Мнемон Кадор ее поддержал - он всегда считал, что боевые искусства учат гармонии тела и Эссенции, что не помешает никакому чародею. Сам-то он был весьма сведущ в искусстве боя, хотя и ограничивался лишь стилем Земного Героя.
Юношу учила мать - благо у них был один Аспект, и Пелепс Элина прекрасно знала, как можно применить естественную текучесть и легкость движений Воды.
И потому, когда Сэйталь внезапно оказался перед лицом опасности, сработали вбитые рефлексы - благо времени на заклинание не оставалось, а пригодных в бою чармов было немного. Руки сами взметнулись к груди, колени чуть согнулись. Качка палубы не мешала - Элина, внутренне надеясь, что сын когда-нибудь тоже пойдет на флот, учила его держать равновесие.
Пираты напали не одновременно - один из них отстал от товарища буквально на считанные секунды, и этого хватило. Краснорожий великан замахнулся тяжелой абордажной саблей, широкий клинок устремился вниз...
Сэйталь отступил - совсем ненамного. Удар был несовершенен, пиратом двигали страх и отчаяние, а не боевой расчет; это помогло. Пальцы Мнемона перехватили чужую кисть, Сэйталь быстро и плавно повернулся, посылая противника мимо себя. Как и любой Возвышенный, он был сильнее смертных - и в сочетании с инерцией движения самого пирата, этой силы было более чем достаточно.
Боец, увлекаемый собственным выпадом, пролетел мимо династа, потеряв равновесие, врезался лбом в планширь - и осел возле него. Сэйталь же, не теряя времени, развернулся ко второму противнику.
Тот был ниже неудачливого товарища, в руке блестел длинный кинжал - и пират пользовался им быстро и легко. Но его подвела, похоже, собственная привычка - коротким стремительным выпадом враг попытался достать живот династа. Увы, ему надо было нанести удар... а Сэйталю же нужно было лишь уронить ладонь на рукоять дайклейва, немного выдергивая из ножен с одновременным поворотом корпуса.
Острие кинжала с мерзким скрежетом скользнуло по оружию Возвышенного; пират на мгновение потерял равновесие - и открытая ладонь Сэйталя ударила ему в горло. Молодому чародею было далеко до родителей, способных одним выпадом заставить противника корчиться от боли - но кое-что он усвоил.
Пират схватился за шею - дыхание перехватило. Сэйталь довершил начатое несколькими плавными, но отнюдь не медлительными и рассчитанными ударами: противник осел на палубу.
Мнемон глубоко вздохнул, осознавая, что сумел совладать с двумя врагами в настоящем бою. Причем не в магическом - эту область он все же понимал хорошо - но в чисто физическом. Странно. Даже неясно, приятно или нет.
Династ нагнулся, пощупав пульс на шее у пирата. Облегченно вздохнул - жив. Убивать, пусть даже и разбойника, Сэйталю не хотелось.
Он выпрямился - оглядываясь, как там дела у других.