– Ну смотри, – принялась слишком уж серьёзно отвечать на вопрос Ведьма, – у меня есть фотоаппарат, который стоит шестнадцать миллионов; который мне не нужно носить с собой, потому что он носит меня на себе; причём у фотоаппарата есть ещё и свой оператор, у которого иногда слишком уж сильно трясутся руки, отчего кадры смазываются и приходится по новому заходить на позицию ради хорошего фото. А ещё этот оператор очень, очень любит заваливать мне горизонт! В общем: будет сложно, но можно постараться. Я не против.
Жизель захихикала. Впрочем: беззлобно.
– О, и да! О стоимости фотосессии и вовсе не приходится говорить. Дикая! – со смешком офицер оружейных систем истребителя откинулась в кресле, расставив перед собой интерфейсы управления, – ладно, я в деле.
Услышав ответ Тима, оператор великодушно заговорил.
Ньёрд: «Известно, что штурм „Авалона“ пошёл не совсем по плану. Первая волна атаки, во главе которой стояла реплика стратегического бомбардировщика США, захлебнулась из-за трёх лётчиков-асов, перехвативших практически три четверти основных штурмовых сил. Среди них был один американец – на Беркуте неизвестного происхождения. Уже смешно, ага? У него, к тому же, был на подвесе опытный образец самолётного рельсотрона. Примерно то же самое оружие, что у Вора. Разве что у Вора более серийная модель. И, как Вор, тот парень был наёмником, любившим деньги. Деньги – ну и довольно лихой стиль сражения, стоивший тогда Штормовому Флоту кучи пускай и массово-воспроизведённых, но всё-таки машин с ИИ. Плюс бомбардировщик... Но сей ас, даже вместе со своими союзниками не мог остановить весь Флот – и когда стало ясно, что его контракт будет аннулирован вместе с владельцем „Авалона“, он в последний момент закинул программную бомбу в Тактическую Сеть Штормового Флота... и на несколько минут положил её начисто. Сам он, пока операторы пытались поднять Сеть обратно, смотал удочки. Счастливый, и дьявольски удачливый, ублюдок. Среди технического персонала „Моби Дика“ до сих пор ходят байки о том, что на борту машины есть забытые изолированные терминалы, на которых все файлы перезаписаны картинками с котиками. И они их иногда даже ищут на спор, я слышал. Не могу поручиться за то, насколько всё это правда: так как отчёты по той операции наглухо засекречены, а я пришёл в армию много позже. Однако: история всё ещё живёт. Такие дела»
Немного позже послышались смешки.
Явно вызванные соображениями Бенедикта.
Ньёрд: «К счастью: медведи в это время года готовятся спать. Так что: можно под берёзами – если не боишься отморозить себе задницу. Тебе, конечно, её поменяют потом, если выживешь. Но во время миссии будет не очень удобно летать. А если серьёзнее: бери у них всё и не отдавай ничего. А командование особо не возражает. Даже против военных преступлений. Графа побочного ущерба всё стерпит»