С некоторым отстранённым удивлением Кристиан осознал, что за прошедшие два дня изрядно ожесточился в характере. Или закалился. Или просто потерял чувствительность. Чёрт его знает. Но восприятие реальности совершенно точно вышло на другой уровень, по сравнению с довоенным. Все шаги от отрицания до принятия он проскочил экспрессом. Всеобщее бедствие теперь как серая обыденность. На базе не было штатного психолога, чтобы покопаться в мозгах, да и ладно. Наверное, это и правильно, так и должно быть. Возможно, прав был отец Кристиана, когда говорил сыну, что из него выйдет хороший военный. Он же как раз и отличается от плохого тем, что может жить, думать и принимать решения в самых диких ситуациях, когда у других опускаются руки.
Рук Гертс не опускал, в переносном смысле. В прямом же они большую часть времени покоились на подлокотниках кресла, в котором он полулежал, погружённый в виртуальную симуляцию воздушного боя. Казалось бы, лежи себе, отдыхай, наслаждайся видами, учись заодно. Но хрен там плавал, сколько-то-там-месячную по длительности программу схлопнули до двух дней. Война, сука такая, на пороге, и враг стучит в ворота кованым сапогом! От жёсткого, да что там, жестокого графика обучения лейтенанту не хотелось ни выть, ни орать, ни жаловаться. Только спать. Но зато - постоянно. Ей-богу, вживую управлять проклятым истребителем было куда проще, чем выдерживать двенадцатичасовую психологическую пытку. В какой-то момент Кристиану уже казалось, что эта адская машина просто сломалась и потому в принципе не способна выпустить ученика на свободу, дав ему аккредитацию как полноценному пилоту.
К счастью, это было не так.
Мягкая вспышка зелёного света. Гаснет интерфейс, исчезают опостылевшие пейзажи, на фоне которых разворачивались симулируемые воздушные бои. Да ладно, неужели?! Шумно выдохнув, Кристиан содрал с головы ненавистный уже шлем. Рывком поднялся из лежачего состояния, встав на ноги. Чуть быстрее, чем следовало бы - мир вокруг немедленно начинает кружиться, бетон под ногами ходит, как палуба корабля, но быстро приходит в норму. На лице бельгийца появляется измученная, но полная искренней радости улыбка. Завершив скоростное обучение, более походившее на истязание, Гертс прямо сейчас на собственной шкуре ощутил, какое чувство испытывают освобождённые из плена люди. Непередаваемое.
Расфокусированный взгляд лейтенанта обретает ясность, и ему становится понятно, что он не один такой счастливчик. Руд, Кат-Дзик, Забродски тоже отстрелялись. Повод для радости, но поздравлять своих коллег как-то язык не поворачивался. Обстоятельства не те.
- За штурвалом в небе было проще, как по мне.
Поняв, что голос ощутимо охрип от долгого молчания, Гертс замолк и шумно прочистил горло. Не хватало ещё с этими тренировками без голоса остаться. Подняв вверх руки, потянулся во весь рост, хрустнув косточками. Хоть физически бельгиец в виртуальной симуляции не напрягался, только умственно, уставшее от долгого бездействия и неестественной позы тело требовало движения. Движение - жизнь. Задействовать мышцы, разогнать кровь. Плюс смещение фокуса с ментальной нагрузки на физическую позволило бы хоть немного разгрузить многострадальное серое вещество, заключённое в черепную коробку.
- Чувствую себя так, будто меня два дня били. - пробурчал Гертс. - Пойду разомнусь, что ли.