Бой наполняет восторгом. Новые тела не поражены болезнями, на них нет старых ран, которые могли бы отвлекать внимание на себя и даже отсутствие какой-либо одежды только добавляет свободы движениям и немного дразнит разум ощущением собственной беззащитности и словно бы даже хрупкости. После бездонной и безграничной черноты спокойной колыбели, что была небытием, наступил подлинный захватывающий карнавал эмоций - торжество ярости, ненависти, алчности и ликования.
Битва разгорается с новой силой, наполняя воздух запахом пота, крови и смерти. Пламя жаровни, потревоженное ранее Унгером, словно пытается поймать сложный, безумный ритм кровопролития и начинает плясать сильнее, то освещая комнату ярким светом, то наоборот - практически погружая всех в тени, отчего происходящее распадается на фрагменты.
Миг - и Скарлетт словно сама вспыхивает пламенем, притягивая к себе взгляды.
Миг - и Эйва едва сдерживает вскрик, обожженная холодной сталью клинка.
Пламя стихает, будто предвкушает кульминацию боя - в эту же секунду новая вспышка озаряет помещение. С руки Скарлетт срывается поток огня и, ударившись о камень стены, рассеивается - в этой вспышке видно, как падает замертво один из врагов - тот самый, что сумел ранить Эйву. В панике он бросает оружие и хватается за горло, последний его вздох оказался для него фатальным. Кожа на горле чернеет и расползается, пока несчастный в тщетной надежде пытается удержать руками распространяющееся по его телу гниение. Даже в суматохе боя еще пару секунд можно расслышать его шумные попытки дышать через огромную гнойную дыру в его шее.
Тут же рядом с ним из темноты появляется Танатос, в воздухе рассекая надвое - а затем еще пополам - его товарища, который даже не успевает осознать, что произошло. Жнец приходит за ним так, как и должно, неумолимо забирая то, что ему причитается.
Искупавшаяся в крови коса отсвечивает вспышки пламени красивым багряным светом и - Танатос это чувствует - словно бы поет, как напевает себе под нос песню ремесленник, занятый делом. В этом нет ликования, но в этом есть ощущение, что так и должно быть.
Не успевают останки упасть на землю, как ведомый волей Танатоса, мертвец делает шаг, занимая место одного из павших и точно так же, как и в прошлый раз - прямо, без каких-либо уловок, но с чудовищной силой тела, которому не нужно сдерживать себя - вонзает кинжал в горло одному из арбалетчиков. Удивленный кашель и болезненный хрип - мертворожденный крик - вырываются из горла стрелка, заливая марионетку Смерти брызгами крови.
Потерявший за несколько секунд почти половину воинов отряд явно дрогнул. Из глубины коридора раздается крик:
- Нам не взять их, БЕЖИМ! - и воины, еще не успевшие вновь сойтись с вами лицом к лицу, начинают спешно отступать, надеясь, что образовавшийся зазор между противниками позволит пока еще живым уйти хотя бы целыми.
Как только темнота коридора поглощает всех еще способных стоять на ногах солдат, еще одна вспышка света почти ослепляет вас на мгновение. Однако на сей раз это не свет пламени и не первобытная магия, что сейчас бушует в вас, хотя магию вы определенно чувствуете - она разливается волной из коридора, но не вредит вам и быстро стихает. Когда зрение возвращается к вам, вы видите, что коридор перекрыт тонкой, прозрачной, но хорошо заметной белой стеной, хотя точнее будет назвать ее даже каким-то покровом. Она словно колеблется на ветру переливаясь градиентом, вспыхивая ярче в одних местах и чуть угасая - в других. За ней вы можете видеть небольшой открытый амулет, лежащий прямо на полу - именно он и является источником этого света.