При упоминании их бывшего лидера, Саймон снова обернулся к Джо.
– С Флинном ничего такого не помню, должно быть я не настолько восприимчив, – заметил он поспешно. – А сейчас да, это оно.
Тем временем обе группы уже успели проверить оба этажа. В коридоре стоял Роб с рацией в одной руке и MP9, выглядевший игрушкой, в другой. Завидев Саймона, он рефлекторно вскинул оружие и едва не выстрелил, в последний момент задрав ствол.
— Да ёбаный... Ковальски, твою мать! Я чуть башку тебе не снёс. — Вздохнув, немец жестом позвал его. — Мы всё тут. Чисто. Скука. Что у тебя? Кого нашёл?
Ковальски успел слегка испугаться и от этого разозлился – черт бы побрал Краузе с его рефлексами!
– Там Джоан, жива, но ранена. Машины в гараже нет?
– Там пикап, – отозвался Роб. – Как она, ходить может? Медиков вызывать?
– Если пикап в гараже, я бы повременил со скукой. Их как минимум четверо, один уехал раньше, один сбежал, один у нас, и еще один где угодно.
Ковальски передал дробовик Краузе, не без легкого сожаления.
– Я помогу ей выйти, медики нужны, вызывай, ей не помешает прокатиться в ER.
Гуль вернулся в темную гостиную. Он дернул за цепочку маленькой лампы стоящей на низком столике, и перегруженное старомодными безделушками пространство скудно подсветилось тусклым желтовато-зеленым.
Его мутило, то ли от голода, то ли еще от чего-то. В то время как напряжение спадало, постепенно наваливался отходняк – расплата за трату крови.
И все же, почему Прайс не сожрали? – снова подумал Саймон, рассматривая Джо, – Неужели одного Этана оказалось достаточно, чтобы утолить голод, а ее самоуверенно припасли на потом?
Он поворошил сваленную на пол одежду в поиске брошенных кредиток и прочих документов Джоан. Потом выудил из кучи плащ и помог девушке надеть его на голое тело – продеть руки в рукава и просто запахнуть на груди.
Напоследок Ковальски присмотрелся к столику, где стоял чайник без крышки, пытаясь понять, что тут употребляли, и осторожно понюхал содержимое.
В конце концов он перекинул руку Джоан себе через плечо, поднял, подхватив ее под коленями другой рукой, и понес к выходу на улицу.
– Черт, Джо, по тебе и не скажешь, что ты такая тяжелая.