От увиденного у Ковальски свои собственные глаза полезли на лоб. Но сейчас в нем стучала кровь хозяина, разгоняя тело и мысли, и гуль справился с изумлением, вернее отложил его на потом. От удара в шею противник опустился на колено и по-прежнему открывал спину (пусть и неоднозначно, принимая во внимание пару глаз на бритом затылке), в этом Саймон увидел редкий шанс закончить битву. Он наугад потянулся за колом, прекрасно помня как минуты назад засунул его во внешний клапан рюкзака...
Когда отполированная деревяшка, тяжелая из-за стального сердечника, оказалась в руках, Ковальски всем нутром почувствовал, что в этой игре у него маловато гарантий выигрыша, а ведь он собирается идти ва-банк и открыться. Но прежде чем сомнение разрослось в нем, он выбрал действовать и ударил колом изо всех сил, постаравшись попасть меж ребер или проломить их там, где должно было помещаться неподвижное мертвое сердце существа.