* * *
Первой в чувства пришла боль. Она подобно нахальному гангстеру из старого американского вестерна ворвалась, с ноги распахнув дверь в сонный разум Этана Уильямса. Боль была пульсирующей и мучительной, от неё невозможно было сбежать. И хуже всего было то, что первое время Этан никак не мог её локализовать — казалось, болело вообще всё, а за одно и весь мир вокруг.
Когда гуль наконец смог открыть глаза, начало приходить какое-никакое понимание. Во-первых, он висел вниз головой и почти без одежды, всего в паре футов над землёй, и руки его были надёжно связаны за спиной — тот, кто это сделал, своё дело знал. Во-вторых, он находился в тёмном и сыром помещении, к тому же не один — он слышал голоса, но, что хуже, откуда-то совсем рядом доносилось не то шипение, не то шуршание: глаза еще недостаточно привыкли к полумраку, чтобы различить медленное шевеление на полу, прямо под головой. Но голоса всё же отвлекли от догадок:
— ... какой в этом смысл, если он не сможет говорить? — спокойно вопрошал мягкий глубокий голос с лёгким, кажется, французским акцентом.
— Да лан, блядь, чё ты! Легонько чиркнул. Чё сделать, если эти ёбаные банки с соком хрупкие как стекло? — этот голос Этан узнал.
— Спокуха. Этот живой. Ебальник вроде цел, — вмешался в разговор точно такой же голос, что и второй, но с чуть иной манерой речи. Стоял он, похоже, недалеко от Уильямса, в нескольких шагах за его спиной. — Девку не стал подвешивать, а то сдохнет раньше, чем что-то скажет. Полудохлая, Окс башку ей пробил.
Первый сдержанно вздохнул, но ничего не ответил.
Потом дверь захлопнулась, и Этан услышал шаги в своём направлении.
Чувства постепенно приходили в привычный порядок: гуль ощутил холод — помещение плохо отапливалось. Жутко болела голова, но сильнее всего ныла челюсть. Во рту ощущался солёно-железный вкус крови. Язык сразу нащупал рану на щеке с левой стороны. Ко всему прочему шатались и кровоточили два полувыбитых нижних зуба, которые на ряду с болью и приливавшей к голове крови, мешали толком на чём-то сосредоточиться.
Человек, если это вообще был человек, прошёл мимо, осторожно перешагнув нечто чёрное, шевелящееся в полумраке возле Этана, и опустился в старое пыльное кресло прямо напротив него.
— Вижу, вы наконец очнулись мистер... Уильямс, — мягко произнёс чёрный силуэт напротив. Это был тот, что говорил с лёгким акцентом. В руках у него Этан кое-как различил маленькую бумажку или карточку, скорее всего его водительские права. Этот человек, похоже, очень хорошо видел в темноте, раз без труда смог прочитать его имя под ламинатом.
— Кто?... — Этан хотел было сказать нечто грубое, но осёкся. Кажется, до него начало доходить, кто их скорее всего мог поймать. — Неужели?
— Вы попали в нехорошую ситуацию, мистер Уильямс... — Говоривший хмыкнул. В его голосе слышалась лёгкая усмешка. — Мне случалось бывать в похожей. Должен отметить, живым из неё я так и не выбрался. Надеюсь, вы будете умнее.
— Охотно верю, и всё-таки вы здесь, — Уильямс кивнул, хотя вверх ногами это выглядело, мягко скажем, комично: — Так по какому поводу... я нахожусь в таком непривычном положении?
— А вот это вопрос по существу. Я надеялся, что вы меня просветите.
— Нелегко определиться с ответом... — Этан с трудом сглотнул слюну с кровью, напряжённо пытаясь подбирать слова. — Можете... если, конечно, не трудно... сказать, какой ответ на какой вопрос ожидаете? А то я не совсем в курсе, почему удостоился такой чести.
— Вы теряете время, мистер Уильямс. Своё, моё и вашей подруги. И если мы с вами можем это пережить, то ваша подруга, — собеседник поцокал языком, — не знаю. А мне многое хочется о вас узнать. Например, кто вы, кто именно вас послал, как вы о нас узнали и что вам известно.
Сделав небольшую паузу, он добавил:
— Но должен предупредить, что я чувствую ложь. И особенно хорошо её чувствуют мои друзья.
В его руках загорелся маленький брелочный фонарик, осветив пол под Этаном. Он кишел ядовитыми — очевидно ядовитыми — змеями, некоторые из которых тот час же подняли головы в ответ на раздражитель.
— Белый кадиллак... нет, кабриолет! «Лотус»... что-то там, получает регулярные штрафы, — сбивчиво начал Этан, нервно посмотрев вниз. — Подозрительные гости... Как-то так.
Одна из змей вдруг уставилась на гуля, разинула пасть и изготовилась к броску. Её примеру последовали ещё две.
«Мистер Джордан не собачонка. Он кобра. А кобру очень сложно приструнить. Можешь попробовать сам...» — почему-то пронеслось в голове Этана.
Силуэт напротив покачал головой.
— Мистер Уильямс. Я не собираюсь играть с вами в слова и подтексты. Прекратите убеждать меня в том, что я напрасно трачу с вами время. Не разочаровывайте меня. Начинайте говорить.
— Ладно, ладно, окей! — Этан смотрел на змею. — Нас послал один из слуг Принца. Расследовать щепетильное дело с пропажей, ну, скорее похищением, сенешаля или глашатая, или как её там, этого же Принца, о котором мы узнали, потому что были с ней знакомы. Хотя и знать не знали о высоком положении. Доволен?
Глаза «мистера Джордана», если это был он, блеснули в темноте, и змеи под Этаном успокоились. Силуэт кивнул, вернув права Уильямса в бумажник, который затем отложил на столик к остальным вещам гуля.
— Звучит интригующе. Как настоящая детективная история, неправда ли? — в полумраке проступила белозубая улыбка. — Как вы узнали про машину?
— Наткнулись на упоминание, когда проверяли её контакты. Парень понятия не имел, что там такое важное было... а оказалось, что это что-то вроде зашифрованного дневника с наблюдениями, — Уильямс, в свою очередь, не собирался так просто отводить взгляд от ядовитых тварей.
— И что же в этом дневнике было про машину?
— Её номер и цвет, общий вид, — Этан не стал медлить с ответом.
— Контекст.
— Не очень понима... А-а. Ну, вроде того, что это чужаки, — Уильямс приоткрыл рот, стараясь дать понять, будто действительно не особо много знает.
— Не пытайтесь юлить, мистер Уильямс. Не забывайте, что мне тоже кое-что известно. И пока что ваши показания не сходятся с тем, что знаю я. — Силуэт наконец встал с кресла, вернее сказать, разложился в высоту. Только теперь Этан смог оценить, насколько высоким был его собеседник. Фамилия, если она была реальной, вполне соответствовала росту змеевода. Головой он едва не подпирал потолок. — А ведь есть ещё ваша подруга. Её мы тоже спросим, если, конечно, она доживёт до этой минуты.
— Ну так дайте ей дожить, чего вам это стоит? Тем более она знает и, главное, понимает поболее моего, — Уильямс рискнул вильнуть в сторону, надеясь на то, что это поможет Джоан, впрочем, сказывалось и нетерпение: висеть вниз головой становилось совсем неуютно.
— Не важно, чего это стоит мне, мистер Уильямс. Важно, чего это стоит вам. Сначала я хочу узнать всё, что вы можете мне рассказать.
«Мистер Джордан» прошёлся по комнате, остановившись у маленького мутного подвального окошка под потолком, сквозь которое почти не пробивался уличный свет. Этан заметил маленький мешочек, что однофамилец известного баскетболиста крутил между пальцев.
— Дневник. У кого он? Кто ещё знает о нас и что именно? Что было в дневнике?
— Как будто ты оставишь меня после этого в живых, — Этан невесело усмехнулся: — Не, ну а чё? Джо умрёт, меня почти наверняка убьют, резону-то мне говорить что-то больше, чем я уже сказал? Будто есть какое-то гарантии... Или есть?
— Если вы не добавите мне понимания, я убью вас из принципа. И очень больно. С другой стороны, если я решу, что вы неопасны для моих компаньонов, я вас отпущу. Можете попытать счастье.
Силуэт развернулся к Этану лицом, сощурив взгляд.
— Но сперва вопрос на засыпку. Вам нравится быть слугой? Сидеть на поводке и тявкать, когда и на кого скажут?
— К-к чему вы ведете? — Уильямс неуверенно сглотнул.
— Я? Ни к чему. Просто мне всегда было любопытно, как люди взамен на иллюзию силы, соглашаются на услужение. Во имя чего? Как вы потом уживаетесь с этой мыслью?
— Да легко уживаемся. Это ж естественный порядок, подчиняться более сильному и восходить по ступеням эволюции выше. Дарвин ещё о всяком таком говорил, сечёшь? — Этан посмотрел без тени смущения прямо в лицо вампира: — У каждого свои убеждения.
— Дарвин, которого помню я, говорил о том, что выживает сильнейший. Или, точнее, наиболее приспособленный, что часто синонимично, — вампир усмехнулся. — Теперь вы висите здесь и гадаете, что с вами сделают дальше. Вот и вся ваша эволюция.
И вновь выразительная пауза, а за ней меткое замечание:
— И даже сейчас, когда стоило бы беспокоиться за собственную жизнь, вы всё ещё привязаны к своему хозяину, хотите вы того или нет. Кровные Узы порабощают. Навязывают образ мыслей.
— Что поделать, раз не выдался случай для эволюции? — Этан усмехнулся: — Хозяин сильный, и мне есть смысл его уважать, ну и я к нему привязан, так как пока что слаб.
«Мистер Джордан» не стал уточнять, что в данный момент Этан Уильямс был привязан к деревянной балке под потолком.
— Нет, мистер Уильямс. Вы будете привязаны к нему до самого конца. А когда перестанете быть нужны, от вас избавятся без сожалений. — Змеевод сложил руки на груди, глядя Этану в глаза, насколько это было возможно. — Слуги остаются слугами. В этом весь блеск и нищета Камарильи. Так она работает.
Гуль сморщил лоб, укладывая полученную информацию в голове. Кажется, кое-что из неё задело его за живое.
— Навсегда? — спросил он после небольшой паузы.
— Даже если вы самый любимый гуль вашего папочки, и ему вдруг разрешат вас обратить, всё, что вы получите — это лишь приятный бонус в виде ожогов пятой степени, случись вам позагорать в дневное время или расстроить папочку. Или местного царька, которого вы зовёте Принцем.
— Ты говоришь так, будто есть альтернатива, — Этан выглядел так, что любой бы сказал про него: «этот парень проглотил что-то неимоверно кислое». — Если речь про отщепенцев, на которых обычно охотятся... то этот выход ничем не лучше.
— Отщепенцы? — мистер Джордан сдержанно хохотнул. — Ваши познания немного устарели. Лет на шестьсот.
«Перед этими вампирами отвечал сам Принц...» — вдруг вспомнилось Этану.
— Мы не какие-то отщепенцы, мистер Уильямс. Мы гораздо страшнее.
— Н-никто нас не посвящал в подробности истории, э-э, сэр, — неуверенно произнёс Уильямс, осознав то, что и так всегда понимал, насколько же мало он про них знает. — Да и вашего общества тоже.
— Ну разумеется. Курьерам не показывают финансовые отчёты, мистер Уильямс, и на закрытые совещания не зовут. Вы ведь и сами это понимаете.
— А у вас будто бы зовут? — Этан с сомнением посмотрел на собеседника. — Кто же вы такие?
— У нас нет этого корпоративистского дерьма, мистер Уильямс. И курьеров тоже. Мы не используем Кровные Узы и оспариваем авторитеты лидеров, когда это необходимо. Мы сплочены и прямолинейны. — Вампир подошёл ближе, присев на корточки рядом с Этаном. — Камарилья — марионетки Древних. А Древние... — это чума, которая в конце концов погубит этот мир и всё, что вам в нём дорого. Они не гнушаются договорами с демонами. Я видел это собственными глазами. Вы спрашиваете, кто мы? Мы — лекарство, мистер Уильямс.
— Постойте, демоны? Древние? Не, ну я мог бы догадаться, но... реально? — Этан едва не поперхнулся от удивления.
— К сожалению, реальнее нас с вами. Вампиры-праотцы. Вряд ли вы когда-нибудь их видели. В Камарилье не принято говорить о них. Но при этом все жутко гордятся своими Родословными, которые к ним восходят. Очаровательное двоемыслие.
Змеевод вновь улыбнулся, на сей раз широкой клыкастой улыбкой.
— В нашем мире есть лишь два пути, мистер Уильямс. Стать кормом. Или стать хищником.
— Ху-у-у, ну кормом не хотелось бы, — выдохнул Уильямс, после недолгого молчания.
Только теперь он ощутил знакомый аромат. Вернее, узнал его нотки. То ли одежда, то ли сама кожа вампира пропахла экзотическими курительными благовониями. Похожие запахи, практически выветрившиеся, он ощущал в доме Валери.
— Ставлю вашу кепку, что не хотелось бы.
Мистер Джордан протянул руку к змеям, и одна из них сначала заползла в крупную ладонь, а затем, взобравшись по руке, мягко обвила шею змеевода и положила голову ему на плечо, закрыв глаза.
— И как же этого теперь избежать? — глядя на змею пробормотал Уильямс. Он наконец понял, что оказался ближе всех к разгадке похищения Вэл.
— Пока вы ждёте, чтобы кто-то за вас решил, что вам делать... — вампир медленно встал, выпрямившись, и погладил змею на плече, — не знаю, мистер Уильямс. Но что-то мы слишком отвлеклись...
В этот момент Этан Уильямс ясно осознал, что последний шанс что-то кардинально поменять в своей жизни — достичь чего-то, о чём он в тайне мечтал, — стремительно таял, оставляя лишь жалкую пару мгновений, минимально достаточных, чтобы ещё успеть ухватить удачу за хвост раньше, чем этот странный разговор уйдёт в совершенно ином направлении.