Войны, драки, конфликты - всё это никогда особо не привлекало Ирму, предпочитавшую со всеми договариваться по-честному и без обид. Но сейчас, когда Убийца сам переступил черту и бросил вызов Четверке, в Паттерсон неожиданно для нее самой раскрылся боевой азарт, которого она прежде не знала. Сомневающейся в каждом шаге блондинке не хватало лишь одного: твердой уверенности в том, что её дело справедливо и поднятый меч (или кулак в боксерской перчатке, или натянутая тетива лука, или взведенный пистолет, или готовая совершить зубодробительный прыжок балерина) лишь восстанавливает попранное равновесие мира. Обоих миров - того и этого.
Но это всё равно не избавило её от мимолетного сожаления, когда чудовище, бывшее человеком, было повержено. "Какой же он был одинокий!" - кольнуло Ирму в сердце от тающих, словно дым, воспоминаний побежденного Убийцы. "Он столько потерял, прежде чем стал монстром...". Ей вдруг стало немного страшно: ведь и меня ждут утраты! Нет ничего неизменного и никто не живет вечно - и как я смогу пережить это, останусь ли я прежней? На робкие, только распускающиеся цветы юности повеяло холодом.
"Это зависит только от меня самой!" – напомнила себе Ирма, продолжая думать об Убийце и о том, что с ним случилось. "Жизнь может сделать со мной скверные вещи, но только я сама могу выбрать, кем мне быть. Знаешь, Темный Сосед, я сочувствую тебе в том, что ты был так одинок, что тебе не удавалось сблизиться с кем-то еще. Но тому, что ты сделал потом с собой и с той девушкой, прощения нет - и ты наверняка сам это знаешь, если в тебе остался хотя бы крошечный осколок того, кем ты был раньше, кем ты мог продолжать быть. В любом случае... всё закончилось".
Мир вокруг померк... И после темноты Ирма с остальными обнаружила себя в комнате с камином, свечами, шахматной доской и... Зайкой! Паттерсон невольно сложила руки на груди и наградила Зайку прищуренным взором, как бы говоря: "Я слежу за тобой, подозрительное создание, однажды уже оставившее меня без помощи в том дурацком киселе!". Но в конце концов вздохнула и пробурчала:
– Спасибо, что подсказала верное направление! И за подарок тоже. – а потом смущенно покосилась на Канто: – Что оставить? Вот ЭТО? Ох...
Нет, конечно идея остаться девочкой-кошкой была по-своему привлекательной, но когда Паттерсон представила, сколько к ней тогда возникнет вопросов от окружающих, решительно помотала головой. Всё-таки интровертом, не слишком любящим быть в эпицентре внимания, она после всего случившегося быть не перестала.
– Нет, думаю что домой лучше вернуться такими, какими мы были... – она напоследок потрогала рукой свои ушки и хвосты за пушистые кончики, прибавив: – По крайней мере внешне. Самое главное ведь это не это, а то что внутри, правда?
И в этот самый момент Ирму как гром среди ясного неба сразило признание Цунемаги. Ураганом пронеслись мысли, пока Паттерсон успела за две секунды три раза покраснеть и два раза побледнеть: "Любит? Меня? Кто, Канто? Как любит, в смысле? Это же не... Или да? Аааа! Что делать? Сделать вид, что ничего не было? Так нельзя! Нет, это мне точно снится! Я проснусь - и всё будет как раньше! Ну же, просыпайся!".
Но "сон" и не думал прекращаться. "Ну и что тут такого ужасного случилось, а?" – отвесил Ирме воображаемый подзатыльник ее мудрый внутренний голос. "Твоя подруга сказала, что любит тебя, разве это плохо? Разве нельзя любить друга, товарища, сестру или брата, чего это ты сразу про всякие смущающие штуки-то думаешь? Даже если ты и она думаете сейчас о разных вещах, если вы настоящие друзья - ими вы и останетесь, даже если случится какое-то недопонимание. Ну конечно это возлагает на тебя некую ответственность, но ты что, не справишься с этим? А ну давай отвечай что-нибудь!".
– И я тебя! – с робкой улыбкой, ответила Ирма... и неожиданно заключила Цунемаги в плотные объятия так, что это пожалуй даже немного мешало Канто дышать. Но быстро сообразила, что так и придушить подружку может, выпустив ее, но вместо этого взяв за руки. – Давай пообещаем: что бы ни случилось, мы будем друзьями и будем защищать друг друга? И ещё... что мы не озлобимся, как этот Темный Сосед, даже если случится пережить что-то очень плохое. Даже если... нас что-то разлучит. Будто бы у каждой из нас навсегда останется её лучшая подруга, что бы ни случилось. Согласна?
Тут Ирма взглянула на Эйвери с Каттером, переживавших своё личное воссоединение перед общим возвращением в Город. Паттерсон по-прежнему не была уверена, что всё понимает в отношениях сестры и брата, а только лишь угадывает какие-то общие настроения. Эти двое казались ей выходцами из какого-то иного мира, нежели тот, в котором жили они с Канто... Мира Взрослых, может быть? Кажется, между этими мирами может быть не меньшая пропасть, чем между Городом и его Изнанкой - хотя они и связаны такими же странными узами в нечто единое. Кем они с Цунемаги станут лет через десять, что будет волновать и тяготить их? Кто знает... И Паттерсон поняла, что ей и не нужны сейчас ответы на эти вопросы. Всему своё время, а пытаться заглядывать в будущее - значит продолжать бояться его. Нет, это уже пройденный урок. Она поняла, что напишет в книге напутствий.
"Иди вперед и ничего не бойся, пока тебе есть с кем держаться за руки.". Подпись - "Принцесса-Кошка".