— Какие же тут обиды, сэр Ричард, — усмехнулся в бороду старец. — Как настоятель обители Кроткой Молитвы я могу только возблагодарить господа, что из всех видов оружия, что вы носите, будет выбрано слово. Воистину эти люди сбились с пути, и, если ваши слова вразумят их вернуться из тени на дорогу к Свету, я только порадуюсь. Разве что немного огорчусь, что к моим воззваниям они остались глухи… но на то уж воля Господня!
— И раз уж вы собрались ждать, то предлагаю всё-таки пройти в трапезную и разделить с нами пищу. Год, как я уже говорил, выдался непростой, но у нас найдётся чем накормить путников. Тем более, как сказал святой Джозеф, чем более человек сыт, тем смиренней его сердце.
Отряд провели в трапезную палату: там уже были расставлены скамьи и стол был накрыт скатертью, а служки сновали туда-сюда, выставляя подносы с едой. Несмотря на неурожайный год, у монахов было достаточно хлеба, причём часть явно была "городской" выпечки: над столом витал приятный аромат миндаля, который добавили в хлеб. Разумеется, была и разнообразная рыба: лосось, окуни и даже щука. Ну и конечно же традиционные для монашеского стола сыр, яйца и вино. После прочтения предтрапезной молитвы Горанфло будто преобразился: видимо, со всей отдачей следуя кредо святого Джозефа, он превратился из чопорного аббата в добродушного хлебосола.
— Леди, обязательно попробуйте вот эту рыбу, — он указал на щуку. — Местные верят, что она помогает в любовных делах.
Вскоре на столе появились и копченые окорока. Несмотря на то что поста ещё не было, несколько монахов не сдержали удивлённые взгляды. Но Горанфло важно пояснил:
— Рыцари наверняка утомились с дороги, и обетов, в отличие от нас, не давали. Так что их стоит накормить как следует. А чтобы они не чувствовали себя неловко – раз хозяин сам не притрагивается к блюду, отведать можно и нам. В этот раз я благословляю этот окорок по священному праву гостеприимства: так что угощайтесь рыцари и братия, этот грех перед всевышним мы отмолим потом, если бандитов нам на небесах не зачтут.
Вино полилось в стаканы, звонким плеском пробуждая аппетит даже в самых стойких. Аббат, подавая пример, отрезал себе хлеба с миндалём, положил на него ломоть буженины, и, присыпав тимьяном, отправил его в рот.
— Скажите, добрые рыцари, а куда же вы держите путь и что привело в нашу обитель? — поинтересовался Горанфло, когда первый голод путники, по идее, уже утолили. — Судя по всему вы здесь не из-за нашей напасти: а чтобы король Лот собирал очередной поход, я не слыхал.