Замечания старика Лоррейн выслушала, ответив только скромной улыбкой. В похвалах она не нуждалась, эта возня не отняла у неё много сил, напротив, леди Мониак едва удержалась от того, чтобы опустить замечание, мол, они с Биллом и вдвоём справились бы. Но в этом тоже нужды не было, каждый из них способен был разделаться с лесной мелюзгой — своими способами. Способы стражей Грозового Ущелья, пожалуй, просто выглядели более внушительно. Ненадолго её взгляд задержался на опалённом тельце гоблина.
«Во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними».
Неразумные низшие феи, выкормыши тёмных чащоб и пещер, не могут жить в добром соседстве с крестьянами и не стремятся усмирить свою гадкую природу, только пакостят и губят хозяйство и жизни. Диармайд был научен отцом и научил своих детей отвечать на такие нападки десятикратно. Лоррейн в этой науке не сомневалась: простым людям только в радость, а им с Биллом зачтётся. Кстати, насчёт этого...
— Обыщи, но не бери лишнего, — леди Мониак склонила голову, одобряя просьбу Билла. Её глаза сузились, когда она заметила в руках своего оруженосца «подарок» сэра Мордреда, но и только. — Что-то из этого добра может быть ценно жителям окрестных деревень, так оставь его им. Ну да сам разберёшься. Это же твои люди... — она обернулась, обводя взглядом поляну. — Для логова нужно немного хвороста, а дальше мы с леди Эвелин сами.
Лоррейн терпеливо подождала, пока ученица Мерлина проведёт свои ритуалы — а затем приступила к своему. Пока в лесу стучал топором Билл, она обошла гоблинскую берлогу кругом, растирая в пальцах серебряную пыль, посыпая вокруг и затем прыская на логово святой водой из маленькой склянки. В поясном кошеле из телячьей кожи у неё было много на вид обычных, но чудодейственных в её руках вещей — от простых кусочков воска, своим шипением обращающих живых мертвецов вспять, до жёлтых палочек соломы, защищающих от любого зла. Фейские трюки, народные верования, Божье слово — семья Мониак соединила это всё воедино.
Когда Билл как следует обложил гоблинское обиталище ветками, Лоррейн снова запустила руку в кошель и, достав небольшие деревянные бусы с деревянным же крестом на них, подняла перед собой. Её губы тихо задвигались, а кругом логова, в тех местах, где она обрызгала серебром и святой водой, пошёл пар.
— Леди Эвелин, — она подняла глаза на волшебницу. — Сожгите это место.