 |
|
Двенадцать месяцев в году,
Двенадцать, так и знай!
Но веселее всех в году
Весёлый месяц май.В Каэрвент пришла весна. Хотя, правильнее будет сказать – уже давно и прочно обосновалась, потому что шёл третий месяц, как она вступила в свои права, не было необходимости кутаться в теплые плащи, а поля и леса зеленели приятным глазу изумрудом. Реки и ручьи давным-давно сбросили ледяные оковы, и птицы звонкими трелями возвещали скорый приход уже Девы-Лета. Увы, радость грядущих праздников урожая, почитания различных духов и Всевышнего, омрачалась бедой в королевской семье. Дочь Лота Драконобора была проклята, и проклятье, отнявшее у неё радость жизни, мог снять только властитель Неблагого Двора, король Ллир. И потому со всех концов Каэрвента стекались в Белую Цитадель верные рыцари короны, отвечая на зов Драконобора... ~Сэр Ричард Грейхаунд~  Когда ты закрывал глаза, Каннонисса всегда представала перед тобой в обличье в момент первой вашей встречи. Тёмное траурное одеяние, растрепанные белоснежные волосы. С тех пор она изменилась. Ушла нездоровая бледность кожи, траурные одеяния сменились на первейший шёлк, который можно было только сыскать в Каэрвенте. Не изменился, пожалуй, только взгляд – всё той же юной девушки, свято верящей в лучшее. Чуть наивный и ребяческий, но такой притягательный.  — Всё собрал? — мягкий голос, весь наполненный беспокойством, выдергивает тебя из задумчивости. Последнее время тебе всё чаще хотелось замереть, остановить мгновение времени, чтобы дать себе передышку. Тело уже не могло бодрствовать три дня в седле к ряду, и полюбило комфорт. Каннонисса стояла перед тобой, вопросительно вглядываясь в глаза. Без преувеличения, это было самое ценное сокровище, найденное тобой в странствиях: хотя говорить о ней как о какой-то добыче казалось вообще кощунственным. Многие отмечали разницу в возрасте: если твоя жизнь вступала в закатную пору, её находилась в самом цветении. Однако ни единого повода она не дала тебе, чтобы беспокоиться об этом или чувствовать себя рядом лишним. Множество рыцарей желало иметь её девой сердца: но каждого она умела отвадить так, что ни единый укол ревности не тронул твоё сердце. Вы понимали друг друга с полуслова: и как она ни единым словом, опять же или видом не показала, что желает, чтобы ты остался, так и ты понимал, что на самом деле она за тебя переживает как никто другой, и сохраняет спокойствие лишь для того чтобы не мешать тебе делать то, что должно. Однако ж, кони готовы, да и ты уже облачился в доспехи. Они тяжелы, но ты ещё достаточно силён, чтобы без стеснения двигаться в них, отвечая своему прозвищу., так что не всякий юнец, вчера получивший меч, угонится за тобой. Твой верный товарищ, Эйкхарт, решил тряхнуть стариной и сопроводить тебя до границ собственного феода. Осталось лишь сказать несколько слов напоследок? Ветерок приятно холодит лицо, донося запахи цветущей сирени. Вы стоите на каменной площадке у входа в замок, на взгорке, и отсюда открывается живописный вид на твои земли.  Твоё путешествие началось с дальней заставы замка Мониак, где ты должна была передать свои обязанности своей двоюродной сестре, Анноре. Вместе с ней прибыл и твой отец, Диармайд. В этот день на Утёсе Бурь вновь было пасмурно, но ни дождей, ни гроз не предвещалось: только в комнатах сторожевой башни царил полумрак, разгоняемый светом факелов. Тени, отбрасываемые языками пламени, делали лицо отца непривычно мрачным. Но, сколько ты могла его помнить, он всегда был несколько мрачным и нелюдимым. Что до Анноры, ты мало о ней знала: она происходила из побочной ветви семьи Мониак, и полгода назад осталась сиротой – её мать, родную сестру твоего отца и её избранника, унесла болезнь. Будучи не особо богатыми, они ничего не оставили Анноре в наследие и её под своё крыло принял основной род Мониак. Естественно, поставив и её на службу.  — Лорри, покажи Анноре здесь всё, — хрипло распорядился Диармайд, только переступив порог. Как и всегда – сразу к делу. Без лишних расшаркиваний. Пожалуй, можно было посетовать, что в нём было мало отцовской любви и ещё меньше опекунской, но именно его строгость закалила тебя и сделала той, кто ты есть сейчас. — Кони ждут в замке. Билл должен приготовить их к твоему приезду.  — Для меня будет честью подменять вас, леди Лоррейн, — кивает почтительно Аннора. Вы погодки, но для неё ты – "леди Лоррейн", для отца "Лорри", она же для всех просто Аннора. Природная суровость семьи, пограничные условия, да и не сказать, что прямо баснословное богатство, для которого лишний рот не помеха – всё это выливается в то, что девушке приходится жить в довольно стеснённом положении. Заступить на дозор вместо тебя – один из шансов утвердить свои позиции в семье. Доказать, что она чего-то стоит. В отличие от тебя она носит черные доспехи и обращается с мечом не хуже чем ты с булавой. Но вот опыта у неё куда меньше: и ещё не совсем исчезли привычки простой светской дамы. Впрочем, с возложенными обязанностями она справиться должна, особенно если ты ей всё как следует объяснишь. Однако, тебе надо спешить – зов Лота Драконобора не должен остаться без ответа от феода Рилиг Глен.  — Хорош слуга! Жрёт хозяйское добро, пока они уехали на дальнюю заставу! — тучный главный повар замка Мониак всё никак не хотел взять в толк, что Билла оставили в замке с важным поручением снарядить лошадей. И поэтому сейчас стоял грудью перед кладовой, наотрез отказываясь ссудить страждущему оруженосцу кружку эля и отрезать ломоть хлеба с копчёным окороком. Изверг, да и только, Билл даже у пиктов такого варварства не мог припомнить. Однако бывалый солдат Шарп знал, что главное при осаде крепости – сохранять настойчивость и упорство, не забывая применять хитрость. Поэтому он, сделав оскорблённый вид, отправился на конюшню, где засыпал лошадям ещё овса, не выпуская из поля зрения двери на кухню. Вскоре главный повар умчался с блюдом, от которого по всему двору разнёсся приятный аромат жареного мяса, куда-то по лестнице наверх, в замковые покои. Кухня же осталась под присмотром одной из кухарок, с которой предусмотрительный Шарп давно завёл знакомство на почве рассказов о своих военных странствиях. Так что вскоре он получил заветный окорок, ломоть ржаного хлеба, кружку вина и в нагрузку мясной пирог. Не бог весь что (едали и получше), но всё-таки было чем подкрепиться. Святые угодники, это ж видано – отказывать оруженосцу самой леди Лоррейн во втором завтраке! В общем, теперь об этмо можно было не беспокоиться, и наконец-то заняться снаряжением лошадей: судя по тому что деревенский колокол уже забил полдень, скоро должна приехать леди Лоррейн, оставив дальнюю заставу на Утёсе Бурь.  Утро в день твоего отъезда выдалось туманным. Однако приор аббатства Шедоумист, расположившего в чаще глухого леса, почти на самой границе Роскоммона и герцогства Круахан, всё-таки настоял на том, чтобы пройтись с тобой по лесу. Отец Гобдналл, уже седой старик, при всей своей внешности не выглядел ветхим или слабым – наоборот, вызывал ассоциации с могучим многовековым дубом или сосной. И ещё его внешность была удивительно похожа на Мерлина, которого ты пару раз видел, когда всё-таки появлялся при дворе. Практически братья-близнецы. Старик заменил тебе отца, насколько мог, и был мудрым наставником все эти годы. И именно он провёл ритуал очищения твоего меча от проклятия, который после этого перестал именоваться Цареубийцей и стал Безымянным.  — Отговаривать тебя от поездки я не намерен, юный Мордред, — произнёс он, когда вы удалились достаточно далеко в чащу. "Мордред, Мордред, Мордре..." — эхом отозвалось в лесу, будто даже земля Каэрвента негодовала при произнесении имени предателя. Однако Гобдналл никак на это не отреагировал. — Однако ж я прошу тебя быть осмотрительным и не рисковать понапрасну. Знаю, преступление отца и дурная слава всё ещё жжёт тебе сердце и не даёт покоя душе; однако ж помни, что тебя позволили посвятить в рыцари, и король благословил это, а кроме того, доверил мне вручить освященный меч тебе обратно. Стал бы он это делать, если не доверял бы тебе? Рано или поздно и остальные это поймут. Не пытайся исправить то, чего не обязан исправлять вовсе. — Фрррх, — подал голос Валет, идущий позади тебя по тропинке (ты собирался уехать сразу после этой прогулки, поэтому взял его с собой – тем более что это обычные кони не любят ходить по лесам, а этот-то даже, пожалуй, любил их больше чистого поля). — Я вот так же думаю, — донеслось до тебя его мысленное послание. — На кой нам в это ввязываться, Мордред? Темные феи – это тебе не пару потерявших совесть от голода крестьян разогнать. Их чёрными латами не напугаешь, да и не всякого меч возьмёт. Ну, чтобы ты ни ответил своему наставнику, Шедоумист явно проживёт какое-то время без тебя. А Валет... а кто его вообще спрашивает?  Ваш последний серьёзный разговор с учителем произошёл в одной из самых высоких башен Белой Цитадели. Оттуда открывался прекрасный вид на море – но тебе сейчас было не до него. Мерлин, твой наставник, вызвал тебя сюда, чтобы дать последние напутствия. Ну или по крайней мере, так ты предполагала. Седовласый мужчина что-то писал в массивном фолианте, когда ты вошла в комнату. Одна из немногих, кто не обязана извещать о своём появлении. Впрочем, может быть он сознательно не стал навязывать тебе это правило, зная, что фейская кровь в твоих венахвсё равно восстанет против него? Что ни говори, а старый волшебник был очень дальновидным человеком.  — Эвелин, дитя, — произнёс он наконец, оторвавшись от страниц и захлопнув книгу. — Пожалуй, я не уделял тебе столько времени, сколько нужно было... но ты уж не сердись на старика: у него забот – целое королевство... тем не менее, даже несмотря на определенный недостаток моего участия в твоём обучении, я вижу, что ты выросла очень умной девушкой, и неплохо разбираешься в премудростях волшебства. Так что я целиком и полностью одобряю твоё решение отправиться в Неблагой Двор, хотя мне и несколько э-э-э... беспокойно. Но в то же время сомневаться в тебе, означало бы расписаться в собственной некомпетентности как наставника. Он пронзил тебя взглядом серых глаз из-под густых бровей и вздохнул. — Я, конечно, достаточно благоразумен, чтобы не дать своей гордости ввести меня в заблуждение и готов признавать ошибки. Но в твоём случае беспокойство это, всё же, связано не с сомнением в твоих силах, а простым, человеческим, как о родственной душе. Он поднялся со своей скамьи и приблизился к тебе, положив руку на плечо. — Я рекомендовал королю Лоту включить тебя в отряд, который он выберет. Дело решенное: поэтому вот моё тебе напутствие. Я предвижу, что в Неблагом Дворе тебя могут ждать потрясения... будь к ним готова дитя, и не теряй себя. Подойди сюда. Волшебник знаком приказал тебе следовать за ним. Подойдя к одному из массивных, обитых железом сундуков, он раскрыл его и извлёк оттуда легкие доспехи и плащ серебристо-синего цвета. Одного касания тебе было достаточно, чтобы понять: они зачарованы. — Я подготовил это специально для твоего путешествия.  Твой путь начался в полночь. Походный лагерь дев меча очень походил на какую-то фейскую стоянку: разноцветные огоньки факелов, шатры и палатки, раскинутые даже на деревьях, тоже были фиолетовые, темно-синие, алые... в общем, только ночное время и общие холодные тона не позволяли заподозрить какой-нибудь бродячий цирк. Ковенант Леди Озера не был строгим рыцарским орденом или суровым братством: у него даже не было формального главы с обязанностями. На больших сборах решали всё сообща и лишь в некоторых случаях голос самой старшей и опытной имел больше веса, чем у остальных.  — Исольт, я надеюсь, ты не подведёшь звание девы меча, — взяла последнее слово Гвиневер, когда споры вокруг твоей отправки в Неблагой Двор улеглись. Именно она была первой девой меча, которую ты встретила в своих странствиях по пустошам Роскоммона. Тогда, сочтя её за расхитительницу древних могил, ты попыталась своим страшным оружием нанести удар – и была несказанное удивлена, что она отразила его своим тонким клинком. Так ты узнала, что не одна на этом свете имеешь благословение Леди Озера. Но – единственная в Каэрвенте. На некоторое время Гвиневер стала твоей наставницей, но вскоре вновь предоставила самой себе.  — Но почему именно она! — вновь взвилась Марлейн. Изящная, пожалуй, даже самая утонченная среди остальных дев меча (и одна из самых сильных и опытных после Гвиневер, она была твоей прямой противоположностью. Глаза её горели ярким золотом, жгли ненавистью врагов и недругов. Как-то невзлюбила она тебя – простоватую, прямолинейную, лишенную тяги к тому чтобы выглядеть эффектно. — Есть гораздо более опытные воительницы, Гвиневер! — Но ни одна из них не принадлежит земле Каэрвента, как Исольт, — парировала Гвиневер. Её полуприкрытые глаза смотрели умиротворенно и это сглаживало острые аристократичные черты лица, делая её даже моложе Марлейн. Хотя она лет на двадцать была старше неё, это ты знала точно. — Я вижу в том, что на этой земле вновь появилась своя дева меча, знак Леди Озера. Именно Исольт должна помочь королевству, потому что это её долг. На это Марлейн было, увы, нечего возразить. И вот, ты по зову сердца и по велению самой Леди Озера, равно как и всего ковенанта, отправляешься в Белую Цитадель.  Залитая солнцем тронная зала Белой Цитадели была шумна больше обычного. И неудивительно: весь цвет дворянства съехался сегодня сюда, поскольку решалось дело о благополучии королевской семьи. Сам король Лот приветствовал входящих в залу рыцарей, восседая на своём троне. — Грейхаунд, старый друг, — кивнул он Ричарду, когда тот вошёл, бряцая сабатонами по мраморному полу. Вошедший следом Мордред также удостоился одобрительного кивка: кажется, Драконобор был в приподнятом настроении духа, что можно было понять – человек всегда оживает, когда у него появляется надежда. — Я смотрю, и меч, что натворил столько бед, тоже с тобой, — отмечает он, на мгновение умолкнув и помрачнев. Всё-таки, от таких воспоминаний не просто избавиться. Леди Лоррейн встречают одобрительным кивком головы и проводят в первые ряды, рядом с Грейхаундом, Мордред остался в задних, а Билла, увы, вообще пришлось оставить за дверьми. Последний, впрочем, не расстроился и принялся коротать время тем, что уболтал стражу сыграть с ним в кости на пару монеток. Эвелин уже в зале, пришла вместе с Мерлином и пока стоит подле него, совсем недалеко от королевского трона. Когда в двери проходит Исольт, только из-за того что стража отвлечена игрой в кости, не происходит казуса: немногие сразу понимают, кто посетил собрание. По зале несётся шепот "кто она вообще?", но Драконобор, по-видимому, уже извещённый кем-то о тебе, кивает герольду и даёт знак провести тебя к остальным. Помимо вас здесь множество рыцарей: есть и совсем юные и молодые, ещё не успевшие толком получить известность, есть и более зрелые и опытные, как, например, сэр Нейл Кендал. Наконец, когда все располагаются согласно статусным местам, король берёт слово. Сегодня, спустя неделю после того как был дан клич сбора рыцарей, он назовёт имена тех, кто должен будет отправиться в Неблагой Двор. Драконобор немногословен: он отмечает, что несмотря на его и верных рыцарей старания, сам Каэрвент всё ещё не может считаться мирным и безопасным местом, и ещё многое предстоит сделать. Однако нет ему покоя, пока дочь его больна. В этот момент все взгляды обращаются на Гвинет. Её лицо похоже на застывшую маску, а сама она – на выточенное в камне изваяние. Она будто и не понимает, что сейчас отец говорит о ней. Девушка сжимает руку своей матери, королевы Фредерики, и смотрит куда-то в пустоту. Словно видит призрака. Король Лот вновь привлекает к себе внимание: он готов назвать имена тех храбрецов, кто отправится в поход в Неблагой Двор. — Помните, что феи сколь могучий союзник, столь и опасный враг, потому что обладают не только силой, но и гораздо более опасным качеством: они хитры, — заключает он. — Теперь я назову имена. — Сэр Ричард Грейхаунд! Ты долго и верно служил короне, и я прошу тебя сослужить мне ещё одну службу: возглавить этот отряд. — Леди Лоррейн из Рилиг Глена! Ваша семья веками служит мостом и заставой между Каэрвентом и Благим Двором. Твои знания будут неоценимы в походе. — Сэр Мордред! Хотя многие в тебе сомневаются, у меня в тебе нет сомнений. Сделай то, что должен. — Дева Исольт! Лорд Кодрик рассказал мне о твоих благих деяниях для людей из Алет Скайта и герцогства Круахан. Надеюсь на твои навыки. — С вами отправится ученица Мерлина, Эвелин Каллаган. Она поможет вам мудрым советом. После озвученных имён, естественно, в зале вновь поднялся шум. Обсуждали избранников; сочувствовали или радовались за тех, на кого не пал выбор короля. Особенно в пересудах досталось Мордреду и Исольт. — Ох! А я думала, что это за благородный рыцарь. Так красив... а оказывается, сын предателя! — шептала одна придворная леди другой. — Тише, Изольда! Может он и красив, да только вся их семейка была проклята: меч, я слышала от отца Горация, свёл их всех с ума, а потом и в могилу. И его сведёт, так что даже не вздумай смотреть в его сторону! — А эта-то простачка, вся в шкурах, смотри, откуда вылезла! Ростом-то не вышла, а говорят дева меча какая-то! — Да уж, видимо Драконобор просто пожалел кого подостойнее, вроде сэра Нейла. Вот он и благороден, и статен! — А ведь Грейхаунда-то взял, и леди Лоррейн взял: а они даже поизвестнее сэра Кендала будут! Значит, всё-таки дело не в том, пожалел или нет... Однако людская молва вас мало теперь касалась, даже будучи перешептываниями знатных леди и лордов. Стоило собираться в поход и думать скорее о том, что вас ждёт в Неблагом Дворе. Потому как в землях фей – и это было известно каждому мальчишке от Великой Границы до Бесконечных Гор – можно было ждать чего угодно.
|