«Много героев пало на Косовом поле, лучший цвет Сербии. Земля в тот день была красна, неспособная впитать реки пролитой крови. А когда наконец напилась, нехотя приняв силу своих сыновей, по весне покрылась алыми цветами — то были слёзы матери по погибшим детям».
Есть такая сербская легенда, будто на Косовом поле после битвы с османами на крови павших сербов взошли ярко-красные божуры. Йована не могла проверить её правдивость, но пионы всегда вызывали у неё смешанные чувства. Она живо помнила другое Косово, не менее героическое и страшно-трагическое, которое до сих пор, несмотря на прошедшие годы, часто приходило в кошмарах, оставляя после себя мокрую подушку и бешено колотящееся сердце.
Поутру Йована ощущала себя разбитой. Опять снилась дочка и выстрелы. И, кажется, она снова кричала во сне. Оставалось надеяться, что в отеле толстые стены и хорошая звукоизоляция... В это утро божуры Йована ненавидела и задвинула их подальше, чтоб не попадались на глаза, не заставляли возвращаться к событиям, которые большую часть жизни она тщетно пытается вымарать из памяти. Умом она всё понимала: цветы, конечно, ни в чём не виноваты, а Васкес просто хотел быть учтивым.
Хоть время и поджимало, Йована решила не пренебрегать контрастным душем. Не хотелось предстать во всей красе невыспавшейся дамы за сорок. Не потому, что поставлена цель пококетничать и напроситься на комплимент, вовсе нет — просто мешки под глазами гарантированно породят вопросы, отвечать на которые не было никакого желания.
По прошествии времени, выкарабкавшись из острой стадии депрессии и горевания, Йована чётко для себя осознала, что живёт с нелеченым ПТСР и вряд ли справится с последствиями самостоятельно. Но обращаться к специалисту наотрез отказалась. Ей претила сама идея пускать кого-то чужого, да ещё и за оплату, в настолько личные, сокровенные переживания. Нет, платному психологу, будь он трижды мастер своего дела, никогда не понять этой боли. И Йована просто обернула её в кокон, спрятала в глубине души под могильной плитой за высоким забором, куда извне никто никогда не доберётся.
За завтраком женщина была молчалива и задумчива, съев, впрочем, всё подчистую и поблагодарив спутника за гастрономический комплимент. Даже странно, отчего Васкес не женился во второй раз, с его-то обходительностью.
Поход к оружейнику немного отвлёк Йовану от мрачных мыслей.
— Накладки полностью чёрные. Гравировка... Вряд ли вы сможете выгравировать женщину с львиной головой, над которой завис солнечный диск, увитый змеёй, а в руках она держит анх и скипетр из папируса*, — усмехнулась сербка. — Потому можно ограничиться анхом с солнечным диском над ним.