— Женя, — неуверенно признался Женя, остро ощущая абсурд случайной встречи под высоким и торжественным небом, где прекрасный миллиард звёзд сиял в триумфальной красоте. — А ты Таня.
Дамашин был тем ребёнком, который в детстве редко спрашивает «почему». Он не показывал пальцем, не лазил в розетки, не забирался на подоконники и не доставлял хлопот. Его любопытство было интроспективным и склонным к одиночеству. Свои вопросы он предпочитал набирать в «Гугле». В Тане с её чёрным платьем-футляром и серебряным крестом на белой шее он почувствовал близкую по духу сущность. А ещё ему просто-напросто нравился её образ. Вот так, стоя на дороге среди звёзд и тёмного леса, Женя вдруг сообразил, насколько прекрасна на самом деле была поездка в деревню. Он вдруг начал душевно захлёбываться от переполнивших его в один момент и без какой-то причины эмоций, почти как надышавшийся бензином Кафка. И, едва не лопаясь, Женя всё-таки спросил вслух:
— Ты чего так поздно?
И успокоился.
Прикол.