Музыкальная тема: ссылка
Полон событий был уходивший теплый сезон. Оставив поля, элифэ отправились в лес, что ни день принося полные охапки собранных фруктов и ягод, да набранных у корней разных грибов – слепленные из глины сосуды пришлись очень кстати, чтобы изобилие пищи сохранилось до листопада и следующих за ним холодов. Ночной Шорох и Вьющийся Стебель соорудили кустам сгаты защиту от снега и вместе с Яснорадой научили всё племя этому простому, но важному ремеслу. Лишь закончив заполнять записи о цветах руре и грибах слана, Молодой Ясень отправился с половиной племени и двумя воинами в Лучистую долину; а Ночной Шорох, напротив, покинул Корни Талала и ушел в опасное путешествие к землям паучьего племени. На несколько дней у корней Великого Древа воцарилось спокойствие и тихое ожидание новостей.
В своем походе к землям, куда уходит Солнце, Ночной Шорох увидел покинутые гнезда восьмилапых чудовищ: коконы, что свисали когда-то с могучих ветвей, ветхие и изорванные лежали теперь на бурой лишенной жизни земле. Ни птицы не кричали в небе над этим мрачным и мертвым местом, ни лесной зверь не шуршал листьями вдалеке. Бродил разведчик по покинутым землям и не видел ни хитина, ни кладок, а только лишь следы разрушений, будто в отчаянии голодных холодов убивали чудища даже друг друга.
Многим позже, почти неделю спустя, глазам Ночного Шороха открылось ужасное откровение: огромная куча паучьих останков. В основании алтаря смерти лежал молодняк – его съели первым, оставив лишь мягкие хитиновые панцири. Пауки-прядильщики, рабочие, были съедены следом. На вершине горы был водружен хитин двух пауков-меченосцев – всё, что осталось от паучьего воинства. Только останков паучьих шаманок Ночной Шорох не нашел в этой куче, но в окружении ветшавшей и падавшей с древесных вершин паутины и леса, чье живое дыхание, казалось, не готово еще было снова наполнить эти мертвые земли, ему оставалось только оставить находки и возвратиться назад с радостными ли, страшными ли новостями.
В Лучистой долине же, дела шли совсем по-другому. Проведя гадание и выбрав подходящее место, элифэ принялись из прошлогодних гигантских листьев и наломанных у деревьев на берегу небольшой реки гибких прутьев сооружать простые жилища, и вскоре теплые дожди уже били не по макушке, а весело барабанили по крышам этих простых, но уютных хижин. В беззаботном спокойствии этого нового места тревоги ушедших лет забылись и, расслабившись ли, заскучав ли, Молодой Ясень стал пропадать ночами в лесу. Он вернулся однажды на рассвете с взъерошенными волосами и глазами широкими и круглыми как две полных луны. Долго шаман ходил по селению, показывая всем ладонь с растопыренными пальцами и твердя снова и снова одно лишь непонятное никому слово «бешка», да бормоча что-то о совете корней.
Но что бы ни случилось с ним той ночью в лесу, это вскоре забылось, и с первыми падающими с ветвей великих деревьев листьями настало время вернуться в тепло древа Талала и встретить новый сезон холодов. На сей раз, племя было готово к морозам: хоть снег и падал как прежде с ветвей, сходы его не тревожили укрытую изобретением Шороха и Стебля сгату, а набранные и бережно собранные в глиняных сосудах ягоды и фрукты уберегли Талала от нового голода.
А затем в небе вновь раздался крик птицы Кано и теплое солнце как раньше, будто и не было холодов и смертей прошедших лет, засияло над Великим Лесом.