— Ага. Не Невада, — хмуро ответил Бизон. — Ты еще скажи, что у вас тут на красный свет никто не проезжает.
Он ожидал иного. Что бармен наведет его на кого-нибудь из местных сутенеров, а зная специфику таких вот небольших раёнов — сутенера. Так как даже двое-трое уже имели бы проблемы с конкуренцией, клиентурой и, что вероятно, вцепились друг другу в глотки в кратчайшие сроки. Но бармен указал на девочку. Работать наугад было крайне не по душе — мистер Флемминг ждет результат уже сейчас, в кратчайшие сроки. А тратить время на ту, которая ни Китти, ни вообще проституткой может не оказаться, сейчас сильно не с руки. Но роль жиголо следовало отыграть до конца и по нотам. В крайнем случае Бизон просто получит отказ и вернется к бармену с более прямолинейным вопросом.
Так что коктейль он купил. И к девочке подошел.
Вероятно, сегодня должным образом сошлись звезды. Потому что это и оказалась Китти.
* * *
Когда новый клиент — симпатичный крепкий парень, чье имя выветрилось у нее из головы в первые же минуты — предложил ей пройти до места пешком, Китти мгновенно поскучнела. Машины нет. Бог ты мой, очередной нищеброд. На месте начнется все та же унылая тривиальная болтанка вроде «Я только двадцать минут потратил, не сделаешь ли скидку?» и все в таком духе. Проклятье, что за день. И ведь не откажешься. Уже полдня миновало , а клиентура как не шла, так и не идет. Самое интересное — говорила же Джастину, что надо было на вечер и ночь упор делать. Так ведь нет, не послушал. Умный же самый. Ну ладно.
Она поднялась вслед за ним в очередной жилой блок. Избитый предсказуемый сценарий вроде тех, которые она сама прокручивала уже со своим жилым блоком. Но строго за допплату, и когда Комми не было дома. А тут клиент сам снял жилье (хотя машины нет, опять-таки. Студент что ли?). Хоть что-то.
Однако когда он провел ее в квартиру и запер дверь, что-то изменилось. Сальные, самцовые оттенки мгновенно улетучились из голоса. И хотя тон стал просто всего лишь ровнее и непринужденнее, эта перемена, столь резкая и внезапная, насторожила ее.
— Проходи на кухню.
Приглашение на кухню ее не удивило. Кому-то из клиентов, бывало, требовалось выпить, закинуть или пустить по вене, чтобы прийти в кондицию, хотя этот тип вроде и не походил на охочего до психотропов. Но на кухне ее ждал уже другой человек. Светло-синяя рубашка с закатанными до локтей рукавами. Средней цены часы на запястье. Поросшие густым черным волосом предплечья. И глаза — стылая, подернутая мертвым холодом голубизна.
Пригласивший ее парень встал в дверном проеме, отсекая путь к отступлению. Ловушка захлопнулась, и теперь Китти испугалась по-настоящему. Но реакция, последовавшая за этим, внешне с испугом ничего общего не имела.
— Если вы тройничок задумали, то оплата по другой ставке, — заявила она.
Китти часто и достаточно легко признавала, что пугается по-настоящему многих вещей. Жестокости клиентов. Опалы Джастина. Попасть в должники к копам или федералам. Сесть на тяжелые наркотики. И что хуже всего — подхватить венеру или однажды проснуться с изуродованным лицом, тем самым навсегда теряя работу. Но рассудок реагировал на страх не совсем обычно — неся не парализующий и сковывающий эффект, а скорее напротив, мгновенно выдавая готовое решение. Перехватывать инициативу в ситуациях, когда оторопь берет свое, для Китти было абсолютно естественно. Так же, как и естественно порой разминать затекшие мышцы. «Оплата по другой ставке,» — ничего не значащая фраза по сути, но уверенно выносящая всякий шлак из головы. Ты уже взяла себя в руки. А значит, страх уже отстает на пару шагов.
— Нет. Я здесь не по этой части, Китти, — мужчина выдвинул стул и жестом пригласил ее присесть. — Но если ты любишь деньги, это многое облегчит.
Китти захлопала глазами, однако подчинилась жесту. То ли сыграла обходительность незнакомца, то ли понимание того, что бить и насиловать прямо сейчас ее точно не будут. Тот тем временем сел напротив и сложил руки в замок на столе.
— Мне нужны ответы на вопросы. Дашь мне их — получишь денег. Не дашь — я найду твоего шмаровоза и вывалю на него самосвал говна. И позабочусь, чтобы он узнал, что послужило тому виной.
Он повернулся к парню, который и привел ее сюда:
— Сколько она берет за ночь, Бизон?
— Семьдесят пять, шеф.
— Семьдесят пять. Угу. — Незнакомец открыл висящую на ремне барсетку и извлек из кошелька несколько купюр. — Три сотни. Одну можешь взять прямо сейчас, а две другие после ответов.
Купюра легла перед ней на стол, но Китти не поспешила брать ее. Западня. Какая-то западня. Но есть ли выбор? Человек, который может выложить четырехдневный заработок грузчика просто за разговор и ответы на вопросы, ведь действительно запросто устроит Джастину проблемы. Похоже, здесь нет лучших решений. Только менее худшие.
— Как мне вас называть?
— Мистер Флемминг.
Знакомая фамилия. Что-то колыхнулось в памяти, но тотчас угасло, как искорка, от которой не занялось пламя.
— Вы не из полиции, мистер Флемминг?
— Нет. Я по личному вопросу.
Пожалуй, это было все, что сейчас интересовало Китти. Внутренне успокоившись еще сильнее, она взяла купюру и убрала ее под бюстгальтер.
— Спрашивайте.
Мистер Флемминг порылся в барсетке еще немного, достал оттуда небольшую фотографию и показал ей. Китти тотчас узнала Скарлетт и даже чуть улыбнулась. Жизнерадостность, блеск в глазах, легкая полуулыбка — фотограф правильно расставил акценты, когда обрабатывал фото на монтаже. Странно, что она так похоже на мистера Флемминга. Кстати, как ее фамилия?
А потом Китти вспомнила фамилию. И вдоль хребта ее продрало холодом.
О нет. О Боже.
— Это моя дочь, Китти. Вчера она попала в полицию за употребление экстази. И сказала, что делала это в компании — в компании тебя и еще одной девушки.
Вот теперь ее убьют. Вот теперь ее точно убьют. Могущественный и влиятельный отец, мордоворот на входе, глухой жилой блок и так непринужденно разбрасываемые купюры. Насколько легко представить ее смерть как передоз? Насколько много надо заплатить Джастину, чтобы он забыл о ее существовании, как о страшном сне?
В считанные мгновения Китти приблизилась к грани истерики. Приблизилась настолько, что даже убрала руки со стола, лишь бы их дрожь не бросалась глаза. Что-то следовало ответить. Но что? Что она могла сказать?
— Я... Я-я... Я не... Мы просто хотели повеселиться... Она предложила... А у меня были деньги... Я подумала, не будет ничего такого... А потом я ушла, и...
— Китти. Китти, — мистер Флемминг дважды произнес ее имя. Один раз обычным тоном, а второй с нажимом. Словно совершая внушение. — Поговори со мной. Просто поговори, хорошо?
Подняв на него глаза, она увидела, что в его облике не было ни гнева, ни угрозы. А в каком-то смысле наоборот — усталость и печаль разве что.
— У тебя у самой-то есть отец?
Китти торопливо замотала головой:
— Нет. Нет... Он начал отбывать двадцатку, когда мать была брюхатая мной. Разбойное нападение.
— Я почему-то так подумал. Будь он рядом, ты бы не занялась тем, чем занимаешься. Правильно? Он бы такого не допустил.
У Китти защипало в глазах. Она кивнула.
— Вот мне одна местная сказала, что полиция хватала и этих барыг из бара, и посредника, — продолжил мистер Флемминг. — Было такое?
— Да, мистер Флемминг. Это была большая операция, там и копы были, и федералы из DEA. Бар тогда пару дней закрытый стоял.
— Как получилось, что прошло не так много времени, а место арестованных долго не пустовало?
— Так ведь свято место пусто и не бывает.
— Я согласен. Но вот есть бар «Речной змей», там наркотиков нет.
— Там хозяин против. Чак такое не пускает. Поэтому мы с девочками там и работаем, чтобы среди клиентов на торчей не напороться.
— То есть, дело в хозяине.
— А как иначе? Вот на входе в бар, в «Семь ветров» этот, обыскивают всех. Но барыги все равно проходят. И когда их хватают с поличным, проходят уже новые барыги. Это все потому что хозяин в доле. Где главный против, там этого и не случается, как с «Речным змеем». А вот Грязный Гарри к этому спокойнее относится. Возможно, в доле.
— Грязный Гарри — это кто? Персонаж Иствуда?
— Нет. Гарик. Хозяин «Семи ветров». Снимал меня, было дело.
— Гарик. Угу. Но вот те же экстази, например. Они же просто и на таблетки, и на конфеты похожи. Если их захотеть пронести, охрана точно не остановит.
— Так оно. Но в «Семи ветрах» банчат и тем, что прятать совсем уж трудно. Бывает, заходишь в туалет, и прямо там кто-то траву дует. Дым и вонь страшенные. Думаете, вышибалы этого не видят? Как по мне, так просто не хотят. Хозяин за поводок дергает, вот они и...
— Понятно.
Обещанием мистер Флемминг не поступился. Передал оставшиеся две сотни, а затем, поднявшись из-за стола и подхватив барсетку, отправился к выходу.
— Бизон, побудь с ней час, чтобы шмаровоз херни какой не учуял. Потом отпускай и сам можешь гулять. Ты мне сегодня больше не нужен.
— И че мне этот час с ней делать?
Флемминг даже удивился:
— Перед тобой проститутка, оплаченная на четыре ночи. Ну не знаю даже. В «Дженгу» с ней поиграй. Или в шарады. Все, давай, мне идти пора.
«Еще выяснять, кто такой этот Гарик».