– Женщина, не дай твари убить себя! – рявкнул сквозь какофонию звуков битвы и заупокойного воя мальчишки на полу кареты.
"Всё приходится делать самому", - с досадливым брюзжанием старик пинком отворил дверь со своей стороны и выскочил в грязь размокшей дороги. Подслеповато щурясь и опираясь рукой на экипаж, Олдстаут начал оббегать транспорт, чтобы добраться до монстра со спины. Впрочем "оббегать" сказано громко! Скорее месить грязь, борясь за каждый шаг! "Дерьмовая дорога, черт бы побрал этих олухов!", - к кому конкретно было адресовано проклятье Гаррет и сам бы не сказал, но чувствовал как гнев подпитывает старые ноги, придавая сил двигаться шустрее.
Мельком кинув взгляд в сторону, откуда ещё доносились булькающие звуки, принадлежавшие явно дварфу, мужчина не без отвращения отметил громадную тень, склонившуюся над бородачем. Да примет Сокан его душу, так уж получилось. Сейчас нужно было думать о живых.
Прехватив короткий клинок обратным хватом, Гаррет выскочил из-за экипажа, меньше чем в паре футов от твари ночи. Для пущей силы прихватив рукоять второй рукой, Олдстаут попытался ударить сверху-вниз.