Даже хладнокровию, ставшему частью Ваай-Ры, было трудно так долго сдерживать её копящуюся ярость. Те норды испытали весь спектр болевых приёмов, подвластных аргонианке, но...
...стража как всегда подоспела в ненужное время. Это спасло сучьих детей от Ваай-Ры. И привело её, насильно утащенную стражами, прямиком в холодную камеру. И не ту, в которых держали буйных, а ту, что располагалась куда ниже.
Месяц... во тьме и холоде, посреди воды. А хладнокровная ли она? У аргониан этот вопрос часто вызывает вопросы. Даже так, такой срок пребывания и теплокровного подкосит. Ужасно тяжело было засыпать. А стоило это сделать, как холод пробирал до костей, заставляя девушку содрогаться и снова мысленно проклинать этих ублюдочных стражников. Но случись та драка снова, она бы поступила точно так же, и не жалела о содеянном.
С едой было в темнице тяжелее всего. Потому что из-за переохлаждения, ту пищу, что изредка давали, не удавалось никак поглотить. Ваай-Ра заболела и выглядела плачевно. Но природная стойкость её вида к болезням, помогла продержаться до момента, когда ради приезда большой шишки, её выволокли прямиком к лекарю. Где подравили немного здоровье девушки.
Спустя некоторое время, подорванное частично здоровье и, новые попадания в темницу, никак не смогли подавить горячее сердце аргонианки. Был серьёзный случай, почти успешного побега, такого наглого, что её несколько стражников подавило лишь у самого выхода из тюрьмы. Конечно стонов от побоев тем вечером хватало. Друзья-пленные помогли Ваай-Ре, оправиться от последствий избиения.
Как-то раз пиратов из её шайки и других буйных было решено сослать на необитаемый остров. В трюм пробивался свет. Аргонианка рассматривала почти забытый небесный свод, пока не заметила странность. Почуяв холодящий ветер, бывшая пиратка сообразила что их ожидает. Опасный морской фронт. Послышались крики, для привлечения внимания, глупые попытки имперцев сменить курс, чтобы не попасть в шторм, обернулись этим самым штормом, дикой тряской, да нервным хохотом Ваай-Ры, зло скалящейся при виде беснующихся от шторма, имперцев.
Корабль содрогало. Потом всех накрыла тьма.
Трещала упавшая мачта, успев придавить пару имерских ублюдков, кто-то кричал, другие пытались ползти туда, где как казалось, было безопаснее.
Следующее что помнила Ваай-Ра, это свой кашель, ломоту в мышцах и тихое море вокруг, да песок под жопой. Еле приподнявшись и осмотревшись, аргонианка попыталась отдалиться от тихих волн, но упала без сил мордой в песок.
Через безсилие, Ваай-Ра услышала чьи-то голоса, и увидела женщин в полупрозначных хитонах. Они забрали аргонианку на гору, где как оказалось располагался целый храм, посвящённый Дибелле.
Выздоровление заняло несколько недель. Ваай-Ра была искренне благодарна спасшим её женщинам, служащим культу Алый Пион. За время выздоровления она насмотрелась на местных и наслушалась рассказов об их жизни на острове.
А первая же прогулка по острову, когда Ваай смогла нормально передвигаться, привела к собранию жриц, посреди сада из персиковых деревьев. Там женщина серебряной кожи читала пикантные стихи. Ящерка присела наподалёку от жриц, на свободный камень, и потягивая стопы, слушала стихи.
А к последнему из них, Ваай-Ра добавила свою часть...
...И тела твоего тепло я ощутить хочу!