Артур Д. Уайт
Сопла-крылья за спиной заструились огнём, и ты прыгнул в небо. Не там ли хранятся воспоминания? Став к нему ближе на несколько десятков футов прыжка — к такому, как оно есть, каменному и низкому — ты стал ближе к собственной памяти. Глядя на приближающееся облако химического тумана с большеглазыми и плечистыми штурмовиками, плывущими в нём, маленькими от высоты и вырастающими быстро от падения, ты вспомнил другие свои прыжки.
На Оссе-11 ты сражался в прыжковом "Гелиосе". Одна из тех машин, что осталась гореть, когда ты остался жить. Сбросил её, как местная магмовая саламандра сбрасывает кожу. Иногда ты вспоминаешь всех мехов, которые остались дымиться на далёких полях сражений. Ты чувствуешь гулкое и тянущее чувство внутри, которому нет имени. Осса была планетой-вулканом: вся в нарывах огня, истекающая красно-жёлтыми реками, как кровью и лимфой. Чёрные равнины с кровавыми артериями. Угольные каньоны и пылевые пустыни. Вы зависли над ней на орбите не зная, что делать: потратили энергию и время "Ковчега" — каждый час этого корабля-мира в полёте сжигает деньги, на которые можно построить маленький город. И вы висели над изуродованным маленьким миром, продолжавшим изрыгать магму и сотрясающимся в агонии, не зная — что теперь? Терраморфинг его был невозможен. На поверхности по прихоти судьбы шла в добавок к последним судорогам планеты война. Вы не знали, что мир потерян без шанса сделать здесь что-то, когда летели сюда, но, наблюдая его гибель с орбиты, решили эвакуировать один из полумёртвых городов в надежде, что беженцы согласятся бежать и смогут потом интегрироваться в ваше общество. Это было время великого гуманизма Ковчега — вы надеялись на лучшее и делали, во что верили. Ты отправился на планету с другими рыцарями и с юнитами-регулярами прикрывать эвакуацию жителей: они оказались заложниками собственного тирана с его гражданской обороной и обезумевшего ИИ, который превратил просто малопригодную для жизни планету в малопригодную для жизни планету с рыщущими по её руинам и пустыням роботами-убийцами. Землетрясение начало разрушать квартал, где вы отбивались от беспилотных мехов, прыгавших на вас с крыш зданий и осыпавших лазерным градом. Улица лопнула и провал начал заполняться поднимающимся огнём, похожим на кровь, подступающую к краям рубленой раны. Полоса сияющей раскалённой жидкой породы отсекла вас от десантных шаттлов. Остаться на планете без союзников даже на часы означало погибнуть. Ты разогнал "Гелиоса" двумя огромными шагами и прыгнул, врубая джапм-двигатели. Бело-красный мех взмыл над дрожащим от жара, набухащим пузырям провалом, похожий издалека на маленький древний биплан из-за орудий в плечах. Ты готовился выключить двигатели и начать приземляться, когда склон обрыва начал крошиться и соскальзывать вниз громадными ломтями. В панике, ты начал задирать нос меха, чтобы набрать высоту, но не успел: ты видел несущуюся перед тобой красную от света стену и понимал, что для тебя членство в клубе любителей садоводства заканчивается: мех уйдёт в расплавленный камень, как муха в варенье. Ты почувствовал мягкий толчок в ногах "Гелиоса", щёлкнул тумблер и закрыл глаза. На дне провала раздался хлопок. Ты вылетел из огня в капсуле пилота и чудом приземлился по нужную сторону провала. Катапульта сработала. Выбравшись из капсулы в чудовищной спешке, ты побежал, к шаттлам, размахивая руками, сжав зубы и не оглядываясь. У тебя за спиной сверкали лазеры безмозглых, но метких слуг свирепого ИИ.