Хольте, к сожалению, не мог понять команды Ловчего, поскольку языком не владел, но как-то по интонации уразумел, что тот от него хочет. Да и как тут не догадаться, когда другие-то на змея ринулись, в крылья метя.
И вот тут-то и не заладилось. Уже начать с того, что ножи Варвары опять не достигли цели, застряв в плотной чешуе змеёвой морды. Да и Ингьяльду вот крепко не повезло. Должно быть, Кровавоглаз запомнил, как Ингьяльд в прошлый раз лихо на спину его заскочил, да крыло поранил. Ловким и своевременным движением змей увёл крыло от медвежьх когтей, Ингьяльд споткнулся, беспомощно ухватив один лишь отравленный воздух, а затем крыло змея раскрылось вновь, и сшибло отрока мощным ударом. Из лёгких разом вышибло весь воздух, когда его перешибло пополам ударом в живот и отбросило назад. Ингьяльд прокатился по пыльной, твёрдой, усеянной костями земле. Змей будто намеренно отпихнул Ингьяльда именно в этом направлении, потому что секунду спустя о него неловко споткнулся бегущий следом Урген.
- Смотри куда падаешь, щенок! - Услышал Ингьяльд, смутно видя, как бегущий дальше Урген пытается не запутаться в ногах. - Сейчас я...
Новый удар крыла змея просто снёс Ургена, отбросив его в сторону одного из больших камней. О него воин крепко приложился спиной и затылком, и сполз наземь, оглушённый этим ударом. Меч воина полетел в другую сторону.
А змей заметался, заизвивался всем своим огромным телом, запрыгал на коротких, мощных лапах, уводя от ударов свою рану, злобно шипя, хлопая пастью и брызгая ядом. Горыня промахнулся, не успев за змеем, и дубина с хрустом превратила в крошево чей-то пожелтевший и истончившийся череп. Хрустнула и сама дубина, грозя вскоре сломаться, но тут к ногам молодого воина упал замечательный варяжский меч Ургена. Промахнулась Инга, пытаясь разодрать крыло змею звериными лапами, ну совсем как у Ингьяльда. Рагнар и Хольте били змея с другой стороны, уже более успешно. Полыхнуло пламя Василисиной волшбы, и змей-Кровавоглаз взревел от боли, вытянув окровавленную морду вверх - шибко прижгло. И всё же, пока змею ничто не мешало взлететь, а нанести достаточно ударов по себе он не давал - так и молотил крыльями, так и кусал пастью, невозможно было задержаться возле него надолго.
И вот, дошла очередь бить и до Ловчего. Он ударил последним, когда все уже отступали, унося ноги от разбушевавшейся зверюги. Охотник на чудищ выбрал очень точное место удара, в плечо крыла, прямо в сочленение, где оно крепилось к телу. Лезвие топора с глухим ударом врубилось в чешую, пустив кровь, застряло в суставе, Ловчий резко нажал на рукоять, и послышался звучный хруст, а за ним рёв боли. Змей забесновался, забил поникшим крылом и лапами, и охотнику на чудищ оставалось только успеть выдернуть своё орудие и унести ноги самому, чтобы не быть раздавленным этой буйной тушей. Крыло было сломано безнадёжно, и теперь понуро тянулось по земле, еле дёргаясь, не в силах больше сложиться. Больше змей летать не станет. С людьми ему придётся драться на земле.
Шипя и рыча, змей начал остервенело кусать направо и налево. Только-только поднявшийся с земли Ингьяльд едва успел отпрыгнуть в сторону, спасаясь от зубов чудища. Василиса скорее инстинктивно бросилась в другую сторону, когда Кровавоглаз вдруг резко рванулся вперёд, пытаясь схватить пастью и её. В этот раз обошлось. Возможно, повезло, что змей лишился одного глаза. А змей, всё так же скалясь и рыча, отступил ещё ближе к воде. Из его пасти так и капала желчь, прожигая иссохшую почву и оставляя дымящиеся ямки.