- А вот не знаю, отлежится или нет. - Пожал плечами Полоз, усмехнувшись. - На моей памяти, ему ещё никогда так крепко не доставалось.
Полоз глянул на встревоженных коней, которые в ответ недоверчиво глядели на него и фыркали, предупреждая змеелюда. Было заметно, как сильно тот не хочет возиться с людьми, но что-то мешает ему отказать.
- Ладно. Помогу вам. - Произнёс он наконец. - Если вы и впрямь надумали Кровавоглаза убить, то помочь вам обязательно надо. Только с дровами вы как-нибудь сами. И еды на всех тоже, у меня только это вот. - Змеелюд продемонстрировал тушку зайца, приподняв её за уши. - Ещё раз в другой лес ползти я не стану, тем более сам уж сколько не ел. А коней отведу. Есть тут одна укромная пещерка, совсем недалеко, там не достанут.
Рагнар коротко кивнул Провидице.
- Благодарю тебя, дева. - И уже своим приказал на наречьи варяжьем. - Она согласна. Хольте, Урген, сопроводите девушку к змеиной голове, и охраняйте, пока она будет делать дело. Я к вам скоро присоединюсь. Принесу Свенельда. Окажем последнюю почесть.
Оба младшеньких варяга кивнули с молчаливой скорбью, и приблизились к Провидице.
А дальше все по своим делам разбрелись. Ловчий с Варварою, да с Рагнаром и Ингой отправились обратно в проход подземный, организовывать привал. Полоз взял под уздцы противящихся ему лошадей(пришлось хозяевам успокоить и уговорить животных) бесшумно ускользнул в заросли, оставив пойманного на обед зайца. Провидица отправилась к той поляне вместе с варягами. А Ингьяльд и Горыня принялись искать сухие ветки, подходящие для костра - очень трудная задача в такой-то сырости.
-------------------------------------------
Рагнар, как и сказал, вернулся только за телом Свенельда, завёрнутым в пропитавшиеся кровью шкуры. Поднял его на руки, и ушёл. Безымянный датчанин с раненой ногой, когда понял, что спрашивают у него россы, указал в один из низких сводчатых проходов - там, дескать, было подземное озеро, про которое сказывал зверолюд. Ход этот уходил ещё глубже под землю, и действительно привёл в большой подземный зал, представлявший собою глубокую и широкую яму, заполненную ледяной, прозрачной водой. Зал был хорошо освещён благодаря в изобилии растущим на стенах грибам, каких Ловчий никогда раньше и не видывал - те излучали мягкий зелёный свет, и судя по свечению со дна подземного озера, росли даже там. Кроме грибов и мха стены зала были испещрены какими-то схематическими рисунками, изображавшими различных животных, среди которых наибольшее количество было змей. Вместе с ними, прямо поверх этих рисунков, желтой краской были нарисованы звенья длинных цепей, там и тут скрещивавшихся друг с другом, но все эти цепи так или иначе шли к озеру , переходя со стен на каменные берега. В центре озера торчал небольшой каменный островок, на который была водружена вполне себе рукотворная каменная плита, перед которой была выдолблена в камне ямка с желобом, уходящим к воде. Должно быть, алтарь жертвенный, некогда посвящённый Велесу - угадывались ещё полустёртые изображения на поверхности камня. Однако угадывались с трудом - чья-то рука опорочила алтарь, нарисовав на нём... у Ловчего неожиданно ёкнуло сердце, когда он понял, что там изображено.
Кот. Все эти нарисованные цепи сходились на алтаре, а в месте, где они сходились, был изображён возлежавший на этих цепях улыбающийся кот с завязанными глазами. Тело его было человечье, с длинными ногами и руками, уши были необычно-длинны, но в том, что это был кот, сомнений быть не могло - кошачьи черты морды были изображены художником с большим тщанием. Над одной из его расставленных в стороны(он будто бы разводил руками, говоря "ничего не поделаешь") лап было изображено парящее перо, сунутое в чернильницу, а над второй - несколько кубиков-костей наподобие тех, что бросают в корчмах азартные игроки. Ловчий однозначно понимал, что видит это изображение в первый раз, но испытывал острейшее чувство узнавания.
То же самое неожиданно испытал и Горыня, который вместе с Ингьяльдом появился здесь, лихо держа на плечах по огромной охапке дров. Надо сказать, дрова найти было действительно трудной задачей, и так бы и остаться героям мокрыми, кабы не додумался Ингьяльд не на земле болотной сухие ветки искать, а прямо с дерева взять. А что Горыне дерево свалить, коли силушкой богатырской не обделён? Выбрал какое поменьше да потоньше в стволе, вдарил раз-другой, и свалилась одна из мерзких чёрных коряг, что в этих местах деревьями звались, а там уж ломай ветви, какие повыше да посуше. Вот и набрали дров вдоволь. Да только как держал Горыня дрова, так и уронил все, заглядевшись на художество это. И ведь как будто видел уже раньше что-то вроде такого кота. Видел, или, может, во сне приснил, или вообразил случайно когда-то, в минуты мечтаний о подвигах будущих. Ничего такого не помнил богатырь, но чувство узнавания было сильно невероятно. Судя по всему, то же самое чувствовала и Варвара, но та даже слегка зашипела от боли, рефлекторно попытавшись завести руку за спину - дала вдруг о себе знать смертельная рана, от которой после Ягининого колдовства не осталось ни следа. А вот Ингьяльд, что следовал за Горыней, ничего такого не ощутил. Кот себе и кот. Подумаешь.
- Вот про то я и говорил. - Вдруг услышали герои голос Полоза, который приполз сюда через другой проход. - Это волхв нарисовал. С ума сошёл и нарисовал. Веру утратил в безумии своём, от отца-Велеса отказался. Изрисовал тут всё этой гадостью, сумасшедший старик. Куда теперь его душа попадёт? Так и будет по земле мыкаться всю вечность. Ладно, что у вас тут с огнём-то?
-------------------------------------------
Провидица вместе с варягами вернулась на ту самую злосчастную поляну. К обезображенным дыханием Кровавоглаза телам по прежнему было опасно прикасаться руками, а потому, когда Хольте с Ургеном подготовили и расчистили место для погребения, Василиса вновь призвала в помощь ветер. Силою ветра сложила она каждое из тел на кое-как сделанный из снесённых в центр поляны ветвей и брёвен погребальный лог. Некогда и на Руси покойников провожали так в последний путь - рассказывал о том Василисе и дед, и дядюшка Возгарь. Возгарь называл это нечистивым, безбожным ритуалом язычников, что не чтят Божий закон, сжигая в огне самое любимое творение Бога, созданное по образу и подобию Его, а потом по незнанию своему ещё и помещают кости в домовины на столбах придорожных. И надо же, как в жизни сложилось - вот сейчас она сама, руками своими проводит такой же ритуал. Что бы на это дядька Возгарь сказал?
Когда всё уже было почти готово, появился Рагнар с телом покойного Свенельда на руках. Он нес его, завёрнутое в шкуры, и бережно положил на свободное место. Урген и Хольте склонили свои головы в знак траура и уважения, Рагнар отошёл к ним и сделал то же самое, и Василиса поняла, что пора. Стукнула она посохом оземь - и вспыхнул яркий колдовской огонь, охватив дерево и сложенные сверху тела. Затрещало, зачадило, поднялся прямо к небу столб чёрного, коптящего дыма. Огонь уничтожил плоть, ничего не оставляя жадному чудовищному болоту, выросшему на этом месте.
Варяги всё ещё стояли, но уже подняв головы. Каждый из них отрешённо, с отстранённым выражением на лицах глядел в ревущее пламя. Только глаза Хольте слегка слезились, то ли от едкого дыма, то ли от чувств, которые он сейчас испытывал. Никто из них не проронил ни единого слова. Василиса могла последовать их примеру, присоединившись к этому скупому воинскому обряду проводов усопших. А могла и осмотреться на месте, пока не пришло время уходить.