Ловчий, Ингьяльд
- Рагнар. - Просто представился Ловчему рыжий громила, ничуть не оскорбляясь на неприветливый тон. - Ладно. Мы поможем тебе справиться с тварью. Я пойду с тобой и возьму одного или двух своих людей. Но пока присядь поближе к огню. И мальчишка, который всё тебе шепчет, пусть тоже присядет. Это кто, сын твой? - Рагнар сощурился, вглядываясь в лицо Ингьяльда. - Нет, вроде не похож. Гм.
Усевшись у огня, Рагнар начал рассказывать о чудовище.
- Оно отдалённо похоже на драконов. Как Фафнир, Нидхёгг или даже Ёрмунганд. Но в отличие от трех великих змеев этот болотный змей куда как меньше, но всё равно большой. У него длинное тело, как у ящерицы, и чешуя цвета серебра. От груди до хвоста шагов двадцать, а может и двадцать пять. Лапы короткие, когтистые, а брюхо тащится по земле. Бока большие. Шея длинная, доставала до самых ветвей здешних деревьев, и здоровенная башка с длинной пастью и зубищами, каждый из которых размером с небольшой меч. Его слюна и его кровь прожигает камни, и даже от дыхания прожигает кожу и одежду. А уж если он плюнет своей желчью...
- Ааа... - Простонал в этот момент умирающий Свенельд, живое пока ещё доказательство убийственной силы дыхания змея. Ухаживающая за ним женщина негромко произнесла на варяжьем наречии.
- Остатки яда просочились в кровь. Даже его кровь стала жгучей, она разъедает мне кожу. Его она тоже разъедает изнутри. Я ничего не могу сделать. Никто не может.
Хольте на это ничего не ответил, но его взгляд был исполнен такой боли, что никакого ответа и не требовалось.
- Из его глаз постоянно течёт кровь. - Продолжал свой рассказ Рагнар. - Змеелюд, который живёт в этих пещерах, рассказал, что его яд настолько едок, что даже сам змей этого не выдерживает и плачет кровавыми слезами. Он так и называл эту тварь, Змей-Кровоглаз. Ах да, у этой образины ещё и крылья есть, вдобавок. Оно подкрадывалось к нам по земле, до последнего таясь за деревьями, но когда ему вмазало камнем, улепётывало оно на крыльях. Наверное, змеелюд расскажет про него больше, когда вернётся.
Варвара, Василиса, Горыня
Ах, кабы ещё знать, где там ноги у этой образины! Варвара видела только ком грязи с выглядывающими из него мордами зверей, да какое-то шевеление у нижней части этого кома, когда он полз. Метательные ножи с чавкающим звуком вошли в грязь так же, как и стрела, ни на шаг не замедлив тварь.
У Василисы дела пошли не лучше - вспыхнули глаза черепа-посоха, полыхнуло пламя синее, ударило в грязевой ком. Раздалось шипение, поднялся пар, клочья мёртвой плоти и обгорелые кусочки дерева разлетелись в стороны, волной смрада обдало героев, а тварь как пёрла, так и прёт. Слой грязи просто затушил пламя, не дав ему ни за что зацепиться, а обожжённая область покрылась твёрдой корочкой, которая затем с треском отвалилась. Не помогла и стенка огня, выставленная перед собою - пламя послушно вспыхнуло, но с тем же шипением погасло, когда грязевой ком прополз прямиком по нему. А больше препятствий перед ним и не было
Внутри кома что-то заклокотало, зачавкало - и наружу вырвалось жуткое переплетение живых, пульсирующих, извивающихся змеями кореньев, что пронизывали мёртвые тела волков, переплетая их между собой и объединяя в единое, уродливое и противоестественное существо. Василиса почувствовала, как зубы мертвецов вцепились в её одежду, как корни оплели её руки, и как нечто внутри кома с силой потащило её к себе, намереваясь втянуть, всосать внутрь себя, поглотить в бесформенную массу, и сделать частью себя.
В этот-то момент Горыня вырвал из земли увесистое бревно, некогда бывшее частью частокола вокруг этого дома, уже практически поглощённого болотом. Из бесформенного куска замшелого, поломанного дерева, источенного паразитами, вышла неожиданно удобная дубина, заужающаяся к концу, чтоб её сподручно было держать и махать, а за обманчиво-трухлявым видом ещё чувствовалось, что сердцевина у этой дубины крепкая и сухая, способная выдержать не один удар. Тем более, что бить-то придётся нечто довольно мягкое.
Правда, врагов стало больше. Пока события развивались, из болота уже вылез ещё один бесформенный грязевой ком, а с другой стороны из воды поднялись человечьи кости, поверх которых наросло переплетение покрытых мхом и тиной корней. Кости эти, с виду, принадлежали человеку, который при жизни не уступал в росте и ширине плеч даже Горыне. А может, это был и не один человек, а сразу несколько покойников, сросшихся в единую тварь - уж слишком неправильной формой тела обладал ведомый чужой волей мертвец. Не издавая никакого звука, кроме влажного чавканья шагов, покойник уверенно и твёрдо пошёл на героев.