Ласка провела Провидицу за собою, и чем дальше уходила она от охотницкой, тем сильнее было её облегчение. Провидица чувствовала, как то напряжение, что буквально испускала из себя эта сгорбленная, тщедушная фигурка в тёмном платке, становится всё меньше и меньше. Но, конечно, страх никогда не исчезал совсем - сейчас подобный страх испытывали все, кто живёт в Изборске и окрестностях.
Ягиня не лгала Ловчему, что не держит её насильно и не мучает. Ласка боялась её не поэтому. Просто она видела всё. Видела, как в ужасных муках и корчах умирали за поминальным столом люди, которых она любит. Видела Ягиню, что холодно и отстранённо наблюдает за тем, как умирают её братья. Видела, как горит город, и как бесчинствуют, грабят и убивают захватчики, которых призвала ведьма. И всё же, ласка не убегала. Ласка воспринимала это место как свой дом, и потому оставалась здесь, же всё ещё пытаясь поддерживать это место хотя бы в видимости порядка. Ведь там, за порогом опустевшего, затихшего и медленно приходящего в упадок княжьего детинца, Ласку ждала только неизвестность, голод и смерть. Ласка страшилась этого даже больше, чем боялась Ягиню. Намного больше.
Они вместе вышли на крыльцо. Ласка выпустила Провидицу, открыв для неё дверь, а сама скрылась внутри, желая поскорее спрятаться от всех невзгод в своей маленькой каморке. Провидица осталась в одиночестве и благословенной тишине. Впрочем, ненадолго. Совсем скоро она услышала, как где-то сверху открывается окно, а затем слышится слабый кашель. Спустившись с крыльца, Провидица повернулась в ту сторону, и увидала, как из окна выглянул Чахлик, которому отчего-то не спалось в эту ночь.
Чахлик увидел её тоже, но некоторое время щурился, пытаясь разглядеть, кто это там, в полумраке, стоит под его окном.
- Василиса? Это ты? - Спросил он неуверенно. - А где все остальные?
Благодарно кивнув и едва сдерживая гнев - новое чувство, готовое вот-вот вырваться наружу, как языки пламени из черепушки, Василиса покинула постылое место.
Немного погодя, глотнув относительно свежего воздуха, она обратилась к девице:
- Ласка, коли надумаешь, уходи с нами. Обидчиков среди нас нет, но и жизнь спокойную я тебе не обещаю, - наспех, перед тем, как расстаться, шепнула Огнедева.
С богами хотела разговор держать, да им виднее однако, с кем разговоры ей вести.
- Я это, братец, - ласково сказала Провидица. - Ягинюшка с Ловчим беседуют, а я не могу зверья убитого выносить. Вышла с луной в гляделки поиграть, да с ветром посоветоваться, - то ли пошутила, то ли правду сказала Василиса.
Ласка на предложение Василисы ничего не ответила. Понятное дело, она была немая, но ведь даже ни кивка, ни отказа. Кажется, служанка испугалась, что с ней кто-то заговорил. Испугалась, что Ягиня подумает, будто ласка за её спиною о чём-то сговорилась с незнакомцами.
***
- А-а.
Чахлик, очевидно, не знал, как понимать Василису. То ли как шутку её слова воспринять, то ли всерьёз. Посомневавшись несколько мгновений, он решил не переспрашивать, а вместо этого задал другой волновавший его вопрос.
- А ты как Ягиня, да? Тоже ведунья? - Спросил он. А потом улыбнулся. - Или ты этот посох так носишь, людей попугать?
Василиса улыбнулась в ответ. Как все-таки не похож был Чахлик на будущее всемирное зло.
- Боги показывают мне всё, будущее, прошлое. И посох они мне оставили. Не знаю, зачем, - честно призналась она. - Убивать душе моей противно.
- Ты богам служишь? Старым богам? - Удивился Чахлик. - Я думал, батюшка мой, Возгарь Пересветович, всех окрестил, кто старым богам молился. Но посох хороший. Красивый даже, по своему. Только голова эта... Ух.
Чахлика так и передёрнуло, когда он глянул в пустые глазницы черепа.
- Убивать противно. - Согласился Чахлик, когда его взгляд вновь сфокусировался на Василисе. - Но самому умирать страшнее.
- Послушай, - неожиданно нахмурившись, Василиса уперлась одной рукой в бок, - кто тебе сказал, что умирать страшно? Ты что, уже пробовал умирать? - в голосе сквозило раздражение. Василису завсегда злила людская слабость.
- Да если хочешь знать, то, что с тобой дальше произойдёт страшнее смерти в тыщу раз!
Разговор становился похожим на вызов. Однако Провидица точно знала, для чего рассказывает Чахлику о своих видениях. Пока тлеет угольками хотя бы слабенькая надежда, надо дуть изо всех сил на эти угли, авось да получится что.
- А что со мной произойдёт? - Севшим голосом прошелестел Чахлик, недоверчиво глядя на Василису. - Что же может быть хуже того, что тебя просто не станет, а тело твоё объедят черви с опарышами?
- Видела я… - и уголок рта приподнялся в недоброй усмешке, - что станешь ты трупом ходячим, скелетом истерзанным, на коем червям и поживиться нечем будет. Лицо твоё милое станет черепом, кожей обтянутым да и только. Глаза вот как у костяшки моей светятся да зло глядят, - Василиса развернула к Чахлику череп на посохе.
Коли кто другой на ее месте оказался б, воспользовался уже мощью божьего подарка. Да Василиса плохого не умышляла.
- А уж зла сколько принесёшь, -Василиса присвистнула тихонько, - так в народе и прославишься, как самый злой колдун русский.
Она остановилась дух перевести и покачала головой, уже с грустью.
- Не такой бы я тебе судьбы искала, коли б рядом была. Но, слава Богам, ухожу я поздорову. Насмотрелась и будет.
Удалось Василисе Чахлика напугать. Может, даже сильнее, чем она бы того хотела. Тот даже задышал чаще, задрожал слегка, представив себя самого от которого одни кости остались, но жизнь их не покинула.
- Быть того не может! - Прошелестел отрок. - Ягиня обещала мне, что буду я вечно жить! Но не так! Не трупом ходячим!
Тревожно оглядевшись по сторонам, Чахлик задышал глубже, пытаясь выровнять сердцебиение. Слабый организм, не отошедший ещё от яда, плохо переносил такие сильные страхи.
- Я слышал, ты Провидицей себя называла. Но ты, должно быть, ошибаешься. - Проговорил он торопливо. - Или специально меня обманываешь, чтобы я отступился. Думаешь, я сам отступиться не хочу?
Чахлик покачал головой.
- Некуда мне уже отступаться. Сделанного не воротишь. Но я верю Ягине, она ещё никогда меня не подводила. Всегда была рядом, всегда мне помогала. Она любит меня. Может, если она будет знать про такое моё будущее, она что-нибудь придумает, как напасть такую от меня отвадить.
Однако, после кратких раздумий, Чахлик всё-таки передумал.
- Нет, нельзя ей говорить. Она может худое подумать, что ты меня против неё настраиваешь. Может... как с братьями. Ты лучше тоже про это помалкивай до поры. А там я что-нибудь придумаю, может.
Василиса пожала плечами только, с равнодушием напускным.
- Ты спросил. Я ответила. Боги ещё никогда не ошибались. А дальше отступайся, не отступайся - дело твоё.
- Жаль, что не было меня раньше с тобой - это да, жаль. А теперь уж, - Провидица махнула рукой, - и правда дел наворочено.
Она было уйти хотела уже, да больно сердце у Василисы доброе оказалось:
- Ты, братец, коли передать мне что захочешь али поговорить просто, ветру нашепчи, а он уж мне передаст, он тоже брат мой, не обманет.
- Прямо вот так? Ветру? - Удивился Чахлик, но спорить не стал. - Ладно. Может, попробую, если будет что сказать.
- Авось свидимся ещё.
Поклонилась Василиса, посмотрела на Чахлику пристально, словно запомнить его таким хотела, да и пошла прочь.
Укромное местечко найти да с куколкой поговорить, покуда не с кем более.
За Ловчего у Провидицы сердце не болело, за брата тем более - каждый сам свою дорожку топчет, как хочет, а вот не станет ли она, Василиса, пособницей тьмы, очень тревожило девицу.
- Удачи тебе. - Пожелал Чахлик вслед Провидице, и скрылся в глубине своей тёмной комнаты, затворив окошко. А Провидица отошла к коню своему верному, Нечую, который тут же доверчиво прильнул мордой к его рукам. Тут было спокойно. Никто не подслушает. Даже птицы куда-то делись - неужто исполнила колдунья обещание?
- Ох, Нечуй, Нечуюшка, - простонала Василиса и уткнулась в тёплую конскую шею. - Какая ж я Провидица, коль о себе ничегошеньки не знала…
Постояв так с минуту, Василиса утёрла слёзы беспомощные и за куколкой потянулась. Накормила ту и спрашивает:
- Зачем, куколка, сестре варяги те двое понадобились?
- Думает Ягиня, будто бы есть у них какой-то секрет. - Ответила куколка Василисе. - Секрет, который поможет Чахлика от смерти спасти. Сами-то они от смерти много раз спасались, если верить молве.
Прищурилась Василиса:
- Так и думала я, куколка. А действительно есть? - хитро улыбнулась она и скормила той последний кусочек яблока.
Нечуй с грустью посмотрел на это непотребство.
- Какой-то секрет у них точно есть. А спасёт ли он их... - Кусочек яблока неведомым образом исчез у рта куколки-крупянички.
- Благодарствую, куколка, - тихо сказала Провидица. Больше всего ей сейчас хотелось обратно в теремок свой вернуться, да видно не придётся уже…