Ягиня нахмурилась, сдвинув чёрные брови, когда услышала слова Ловчего, но у Провидицы создалось ощущение, что ведьму злит вовсе не то, что именно говорит Ловчий, а то, что он вообще заговорил с Чахликом. Стало труднее дышать, затхлый воздух в давно не проветривавшихся покоях будто замедлился, стал тяжелее. Глаза колдуньи сверкнули зелёным огоньком, как порой сверкали и у самой Провидицы, и Ягиня сделала шаг навстречу Ловчему, как будто собиралась в следующую же минуту встать между ним и своим братом.
- Молодому князю нездоровится, Ловчий. - С нажимом произнесла она. - Ему нельзя волноваться. Не донимай его своими глупыми вопросами.
Но вдруг на плечо Ягини легла тонкая, худая рука - и ощущение угрозы мгновенно исчезло.
- Не надо, Ягиня.
За это малое мгновение, Чахлик успел подняться со своей постели, сам отодвинул сестру в сторонку, нетвёрдой походкой выступив к Ловчему навстречу. Ягиня была совершенно обескуражена этим фактом, настолько, что послушно отступила назад, лишь из-за плеча брата сверкая в сторону Ловчего недобрым взглядом.
- Я не знаю, что там творится, Ловчий. - Честно сказал молодой князь усталым голосом, будто каждое слово давалось ему через силу. - И не хочу знать. Я ничего этим людям не должен, и мне на них плевать, как и им всегда было плевать. Моей власти они не приняли бы никогда, даже если бы у меня не было Сванна и его людей. Большинство из них даже моего имени не знает, а если бы это я умирал там, они бы просто прошли мимо меня. - В голосе паренька начали появляться злые нотки, а его запавшие глаза, которые игра света и тени будто бы превращала в пустые глазницы черепа, заблестели от влаги. - Они все ненавидят меня, как отец и братья, за то, что умерла мама, а я остался жив! Я всегда был лишним. Все просто ждали, когда наконец до меня доберётся смерть, которая вечно дышит мне в затылок. А теперь, когда папа наконец умер, они решили поторопить смерть! И никто бы их не остановил! Никто бы не сказал, что это несправедливо и беззаконно, убивать брата! Только теперь я не позволю им просто запереть меня на чердаке и дождаться, пока я тихо подохну! Я не умру, Ловчий! И уж точно не дам себя убить!
И тут у Чахлика из носу хлынула кровь. Парнишка пошатнулся, и едва успел опереться на вовремя подставленное плечо сестры.
- Ох ты ж, горюшко моё луковое! - Зашептала встревоженная Ягиня, скорее подавая Чахлику платок. Вообще-то, она хотела закрыть им кровоточащий нос, но Чахлик сам взял у неё белую тряпицу и использовал её по назначению. - Давай, давай, обратно в кровать, потихонечку. Молодец.
Нараспев увещевая молодого князя, Ягиня мягко усадила его обратно на перину, а затем подняла укоряющий взгляд на Ловчего.
- Что, доволен теперь? - В голосе Ягини звучал отчётливый упрёк. - Говорила же, нельзя его волновать! Он ещё слаб после поминок! Нам сейчас не до этих твоих мелких страданий черни.
- Нет, он правильно говорит. - Всё ещё держа платок у носа, прогундосил молодой паренёк. - Да, я плохой князь, мне никогда не быть как отец. Я и не хотел никогда княжествовать, просто время такое настало, что или я буду князь, или мертвец. Дружина отцовская не захотела мне служить, мне нужны были люди. Сванн был подходящим человеком. Но ему нужно было заплатить. Это плата. Право собирать дань в моих землях. Мёртвые Волки убивают только тех, кто сопротивляется.
- Ой, ну перед кем ты оправдываешься. - Закатила глаза Ягиня. - Лежи уже смирно. А ты, Ловчий, совсем меня разочаровываешь. - Оставив князя в покое, Ягиня поднялась с постели, и Ловчий с Провидицей заметили, что на её руках так и осталась кровь брата. Но Ягиня не обращала на это никакого внимания. - Я-то думала, что уж ты-то поймёшь. А ты всё к людским законам обращаешься, но сам-то, помнится, их не больно чтил. Тяготился ими даже. Ты был близок к природе, тебе были ближе её законы, а то, что сильные берут у слабых, есть один из непреложных законов природы. Ты и правда изменился.