Ладно было все, потому как закончилось хорошо. Парень улыбаясь, оглядывался по сторонам: товарищи говорили, обсуждали то да сё, дедушка скатерку развернул, а на ней по волшебству яства из ниоткуда появились - чудно! И все как с долгих путешествий вернулись живыми да здоровыми, знакомятся, новостями обмениваются, ладятся.
Почуял Горыня как в животе ветер воет - накинулся волком лютым на угощения. Пирог кусает, сыр в мед окунает, а гусем прикусывает. Скулы как жернова - все перемалывают. Опомнился парень, не один ведь уже он. Остепенил свое нутро, воды испил, да губы вытер.
- Спасибо за угощения! - не забыл поблагодарить парень, перед тем как на улицу выйти.
Прошёлся немного, на тын опёрся Горыня, задумался. Как дальше быть? Чего ждать? Думы тяжёлые в голове у парня крутятся, да все никак не сложатся в картину единую. Постоял чуть, обратно в дом пошел, спать.
Утро доброе выдалось, окромя домов погорелых, что черными остовами смуту в душе нагоняли. Словно были уроком: коли супротив варяга идёшь - будь готов по миру побираться, ежели выживешь.
Скрипнул зубами Горыня. Отвернулся. Да спустя миг понял, что поздно отворачиваться. Это и его рук дело, ведь по сути он же артачиться начал! За правду стал? Да кому она нужна эта правда тут, коли сметут их как сор со стола...
Собрался с духом Горыня, обратно повернулся и теперь на долго взгляд задержал на хатах черных. "Запоминай, хорошо запоминай урок сей." - словно голос Деда услыхал в ушах парень. "Да токмо все едино - правда главней!" - упрямо гнул свое Горыня - "Коли всем миром станут - обломят зубья варяги, не будет кривды!"
Наверняка любой мог, кто рядом был, увидеть на лице парня эти переживания: то брови хмурил, то губы супонил, то кулаки сжимал да разжимал, словно воздух хотел смять.
Отправился парень к Гордею сначала.
- Здрав будь, мастер! - поклонился парень, продолжил рубашку на руках к локтю запиная. - Хочу испросить тебя помощи в ремесле твоём. Видел как руку мне отняли? Страшно мне теперича, вот думаю: а нельзя ли изготовить на руки такие щитки, чтоб от костяшек пальцев, снаружи ладони, и до локтя были из железа крепкого? Чтоб можно было их снимать и одевать, перед боем, а? - как мог объяснял желание свое Горыня, жестами помогая себе, указывая где и куда идёт щиток.
Не забыл он и пор Ингьяльда, навестил в суматохе сборов и его.
- Ну что, друже, отправляемся? - Горыня по плечу похлопал товарища боевого, - чай уже не дождешься как в Изборск прибудем? А что думаешь дальше делать то? - с улыбкой спросил Горыня.
Осторожно к Деве сметной приблизился, да поговорил чтоб никто не слышал.
- Меня Горыней кличут. - запнулся на миг, но тут же собрался с мыслями и продолжил, - не знаю тебя я, только вечера мы познакомились, да токмо ты на выручку к нам пришла да... это... Того. Вот. Я это. - ладно начал, да в конце таки застрял. - Чего хотел то... А! Уж коли чего понадобиться, то не стесняйся - чем смогу, тем помогу. Ты только скажи.
Под конец совсем уж смутился и ушел прочь с глаз долой.
Хотел было к девам остальными подойти, Василисе и Ольге, да не стал. Чего лясы по пусту точить, тем более что в дороге время будет и так. Тем более, что Василису парень немного побаивался, но хотел таки поговорить с мудрой Огнедевой, были вопросы у парня сокровенные, про семью да прошлое его... А что до Ольги, то сама она сторонилась люда, а потому времени надобно было ей дать, чтоб освоилась и по-привыкла к товарищам.