Горыня долго шел, ой долго. Лаптей истоптал, дорог переходил, а людей-то скольких перевидал! Со счета сбился, ведь в деревне всех знаешь, со всеми здороваешься и все тебя знают. Да коли сперва шел – здоровался, правда в ответ лишь видал как пальцем у виска крутили аль смеялись. Хмурился юноша, но спрашивать не решался, а погодя и сам понял, что в мире то большом людей так много, что все со всеми пока перезнакомятся, то и жизни той не хватит.
Страшно стало Горыне, но и интересно от мысли той: столько всего нового мог узнать, столькому научиться... Аж головушка кругом пошла. Мир велик – вот что уяснил парень, и не имеет границ зримых.
Много зла он видел, много для Горыни, а не для того Мира необъятного. Люди в печали, да горе страшном, бегут как зверь дикий от напасти черной. Лиходеи дорогами шастают, свой суд несправедливый чинят и хоть сам их не видал Горыня, да уж больно много плодов деяний их он видал. У кого не спросишь, все бают что по воле Чахлика то промышляют: совсем не понял того парень, как же так то? Видать наговаривают на него, не может такое князь допустить, думал Горыня. Но то дело, в котором еще разобраться следует, а покуда кому мог – помогал, не проходил уж мимо. Там телегу с лошадкой из трясины вытянуть, там вещи через быстрый ручеек перекинуть, там подранка донести до ближайшего перекрестка. Старался никого не обидеть Горыня, так и его никто лихим словом не помянул.
Дошел таки Горыня до Вешенок, боги помыслы добрые прознали, а люди помогли. Сказывали в той деревне, что знает кто из местных – Вужлаком кличут – где Ловчий Изборский живет средь пущи темной. Однако не сейчас идти можно, а уж по утру, ну да подождать ночку можно. Сколько дней скитался, сколько сил положено, осталось пол шажочка – можно и передохнуть маненько.
Избушка отыскалась, дык то вдова мягкая сердцем позволила дух перевести, омыться да на ночь остаться у себя в доме. В этом же доме еще один постоялец оказался – парень таких же лет как и Горыня, молодец добрый.
– А меня Горыня зовут! – ответ парень, и сразу махнул рукой, - Да что ты? Пустое то, нечего тебе у меня прощения просить! - заверил нового знакомца парень. Любо ему было, что Ингьяльд вот так по простому заговорил, без экивоков всяких. Улыбается в ответ Горыня, кивает, и дальше говорит без утайки.
– Ищу Ловчего я уж которые дни. Да вот только сегодня узнал я, когда сюда пришел, что видели его тут давеча, к кузнецу хаживал. Свои дела сделал и обратно в свой дом ушел, что в чащобе расположен дикой. Вужлаком кличут того, кто знает где искать его в лесу, - Горыня пожал плечами и вздохнул, - так что обожду я до завтра. Как солнышко взойдет – пойду к этому человеку доброму, да попрошу отвести меня к Ловчему. - тут он замолчал немного, да скоро продолжил, снова улыбнувшись, - А от чего не сдружиться-то? Я парень простой, ты, гляжу, тоже – значит друзьями будем! Коли хочешь – можем вместе к Ловчему сходить, я к нему хочу на службу попроситься. Уж он то человек достойный, - закивал парень убедительно, от важности щеки надув, - как скажешь, а? А тебе по что в Изборск надобно?