Имитейт не была привередливой судьёй, как и привередливым дуэлистом. Хотя доппельгангер и часто надевал утончённую одежду да проявлял знание манер, он не брезговал и грязнейшими, неопрятнейшими из смертных. Он находил себе место и среди пустынных бандитов, и среди дикарей из северных гор, и даже среди кровожадных аборигенов густых джунглей. Именно так, Убийца почти всегда находила, с кем скрестить клинки... Или в чью плоть вцепиться зубами.
По сути, для дуэли не обязательно, чтобы противник был благороден и соблюдал кодекс. Нужно, чтобы он просто был.
Расплывшаяся, окутавшаяся вязкой тенью фигура перевёртыша начала изменяться. Одежда, рюкзак, меч и щит потекли и растворились в теле, которое выросло, растянулось. На чернеющих силуэтом руках отросли острые когти, на облысевшей голове - налившиеся чернотой рыбьи глаза и острые обрубки ушей. Знакомые уже с Имитейт знали, что всё это - лишь иллюзия, крайне детальная магия теней, что в воздухе рядом с левой лапой можно нащупать круг щита, а сквозь костлявые плечи просунуть руку. И всё равно доппельгангер использовал всё своё мастерство, все те непостижимые и иногда необъяснимые силы, коими одарил его потусторонний покровитель, чтобы во всех мелочах передать облик встретившегося ему здесь противника - почти семифутовый облик демона, с одним лишь отличием - чернильным, монотонно-матовым цветом всего тела... Впрочем, зловония имитация тоже не распространяла. И голос оставался прежним.
Молча оскалившись, Имитейт прошагала между союзников - следя, чтобы образ не проходил сквозь окружение слишком уж явно - и встала впереди, подняв когтистые руки - а на деле меч и щит - в готовности к бою.