Не чужие вокруг земли, поскольку нет в этом мире чужих земель, а есть только то, что не видела еще Эйтни, но что известно давно уже духам. Плещется вода широкой реки за лодки крепким бортом да лед тонкий о дерево бьется мерно. Лишь весла тревожат эту холодную реку, натужно скрипя; а там, впереди, сами бросаясь в ледяную гробницу, бегут когда-то храбрые люди от смерти, к другой смерти спеша. Но взгляд дочери Элириха брошен в рябь вод, что тенью дрожит между льдинами: проступают в волнах образы прошлого – черная птица, гибели вестник и символ свободы, кричит в вышине.
Не так уж давно это было, хотя и много дорог да троп лесных пройдено стало с тех пор: три глиняных фигурки. Одна из которых лошадь – зверь, что пусть и быстр, служит лишь человеку; другая – тюлень – зверь могучий, но в лености своей не ведающий дней, что проходят мимо него; третья же – птица. Множество птиц в небесах да среди деревьев ветвей: вороны жадное карканье и ворона мудрость, пение соловья и чайки быстрое как клинок крыло. Поднимись на вершину горы, распахни руки в стороны, вдохни глубоко неба прохладу и почувствуй, будто летишь, но стой прочно ногами на твердой земле, как птица крылом своим держится прочно на небе бескрайнем.
Касается Эйтни разомкнутого кольца, что серебряную цепь держит вместе: вот судьба её – знать вокруг себя мир, как птица знает вокруг себя небо и видит с высоты землю, подобно птице же не ведать границ и гибели многих быть вестником, но будто пением соловья вселять вдохновение. Однако же далеко позади остались родные окутанные туманами горы и густые леса, где провела она детство: перелетной птицей на юг отправилась дочь Элириха, знаками духов ведомая вслед за судьбой. Суждено ли ей было вернуться однажды обратно, как возвращаются птицы? Бросила Эйтни свой взгляд в рябь на холодной реке, череду образов прошлого вновь в ней увидев, но не спросила ответа, ведь за знание требует плату змей, что живет в воде, и коль ценой знания могла быть возможность вернуться, то и дальше, не зная ответа, парить в небесах, следуя за ветром судьбы, решила она.