... Мрак
... Безмолвие
Темно... Холодно... Лишь собственное дыхание улавливают уши. Миша так и не сдвинулась с места, оставшись сидеть там где была.
Субъективно, прошло несколько часов. Сколько произошло на самом деле, неясно. Сидя в каменном мешке в полной темноте невозможно засечь время. Повторный разнос пищи сопровождался теми же звуками, что и в прошлый раз. Так же, приказав отойти к стене, страж, подсвечивающий себе масляным фонарем, забирает пустую посуду, и ставит на пол глубокую тарелку с супом, кружку с чем-то горьким и темным, и кладет поверх несколько ломтей хлеба. Последним предметом, что был занесен внутрь, был жестяной тазик до середины заполненный теплой водой.
– Ужинаешь, умываешься и на допрос. - Коротко приказал часовой и вышел, замок не лязгнул.
Спина и ноги затекли. И потому когда снаружи вновь застучали шаги она поднималась медленно, с кряхтением и стонами... как старушка какая-то.
– Хорошо. – Согласилась девочка с закрытой дверью. Вот и поговорили.
Эм-м-м что? Ничего не понимаю... Зачем ей принесли тазик? Будь я в крови после палача, то ещё бы понятно было... я ведь не грязная. Или же всё куда проще и её хотят... использовать как падшую женщину? Мужики - скоты. А в её случае ещё и извращенцы. От этих мыслей Мишу передёрнуло.
Но... если они захотят то возьмут силой... ну чтож... рука потянулась к застёжке шубы. Верхняя одежда, а следом за нею и нижняя вместе с колготками и трусиками полетели в кучу одежды на полу. Пощупав воду пальцами пришла к выводу что она достаточно тёплая, хорошо. Девочка залезла в тазик. Зачерпывая ладонями воду северянка смывала с кожи ароматный пот и пыль, что успела нахватать пока тряслась в дилижансе и ходила по грязному портовому городу. Вытираться было нечем... пришлось одеваться на сырое тело. Ничего, высохнет.
Закончив, Миша оделась и оставив еду на полу, лишь прихватив хлеб засунув всё в тот же карман к предыдущей порции, подошла к двери и робко постучалась.
– М-м-м дяденька-фонарик?
– На выход. – Коротко повторил часовой.
В комнату для допросов, которая находилась на этом же этаже идти было недалеко. Процессия состоящая из трех человек, преступницы, дежурного и стоявшего все это время в коридоре молчаливого мальчишки, шла не более минуты. Сама допросная не напоминала пыточную, и служила скорее всего для расспросов, а не физического выбивания признаний.
– Садись на стул. – Произнес стражник, оставшись в коридоре. Мальчишка же, пройдя внутрь уперся спиной в стену и с преувеличенным любопытством разглядывал содержимое комнаты. Три стула, один из которых был свободен, и два стола. За одним из них сидит писец, второй, стоящий ровно в центре комнаты, разгораживает ее на две почти равные части. Дождавшись, пока северянка сядет, сидящий напротив мужчина произнес:
– Полное имя и место рождения. – Хриплый голос был хорошо знаком. Именно его обладатель разговаривал с охранником несколько часов назад.
– Михаэлена. Северные кланы. – Немного задумавшись ответила Миша, уже и позабыв как её звали в детстве. С тех пор как её взяли в дом князя она просто Миша, служанка госпожи Авроры.
– С какой целью и как давно прибыли в Каменную Пристань?
– С-сегодня? – Может уже и вчера. Откуда ей было знать сколько сейчас времени. Ну и вопросики у него.
– С какой целью – С нажимом повторил свой вопрос сидящий напротив человек
– Я... путешествую. Хочу посмотреть как южане живут. – Начала она скармливать стандартную байку дознавателю.
– Имели ли вы ранее знакомство с Адельхайдой Кайзерлинг, урожденной Каменной пристани?
– А это кто? – Он о ком вообще? Я здесь никого знать не знаю и знать не хочу.
– Что писать? – поинтересовался писарь. Дознаватель же, помедлив ответил:
– Подследственная отказалась отвечать на вопрос. Дальше. У тебя было изъято оружие и алхимические препараты, с какой целью ты их носишь?
– Это разве оружие? Просто красивая игрушка для самозащиты. Препараты... у нас на севере их не сложно купить в любой лавке. Для самозащиты.
Миша продолжила гнуть линию глупой дурочки.
– Самозащита с помощью алхимического огня...это что-то новенькое в правоохранительной практике, – присвистнул писарь, не отрывая пера от листа тонкой бумаги.
– Дальше. Проводились ли над тобой какие-либо алхимические или магические манипуляции для изменения тела в сторону увеличения предельных параметров организма?
– Я... Что? М-м-м... - Миша закусила губу не зная что сказать. Как они вообще относятся к ведьмакам, вот же противные южане. Но выяснить её изменения проще простого... У обычных людей не может быть гасящего магию поля. – Я - Ведьмак.
– То есть, усиленный магией и алхимией боец, предназначенный для искоренения представителей измененной фауны, верно? Быстрее, сильнее, и крепче обычных людей. Так?
– М-м-м не в моём случае дяденька. Я не сильнее обычного человека. Создание ведьмаков это целая наука, –начала объяснять девочка. - Это сложный процесс и...Иногда во время мутаций происходят сбои...
– Можно даже умереть. – Закончила она.
– Неликвид. Я понял. В таком случае, ты обязана была позвать стражу, а не размахивать оружием. И от суда за умышленное убийство тебе не уклониться.
– Умышленное? Я просто защищалась! Знаете когда к вам тянется когтистая рука кричать как-то поздно. Я пыталась отогнать её.
– У них разницы в росте почти полметра, случайным ударом в лицо попасть невозможно, – произносит голос из-за спины, и дознаватель смотрит на стоящего за спиной Миши мальчишку.
– Слишком много нестыковок. На улице, стоя над свежим трупом она довела своим спокойствием до истерики командира патруля, затем рыдала в камере как малолетняя девочка, теперь несет какой-то бред, сама путаясь в показаниях. Еще и аура антимагии, о которой докладывали сразу как ее закрыли. Значит либо врет, либо у нее эта...как там ее... паразитарное расщепление личности. – Продолжил делиться мыслями парень.
– Сейчас хотел пошутить, что главный паразит тут я, но вспоминаю, что в лекциях нам что-то подобное читали, – Ответил дознаватель не прекращая смотреть поверх головы северянки. – Последний вопрос: что нам с тобой делать? Ты убила человека. Это серьезное преступление, как не посмотри.
Тц. Вот же, этот мальчишка всё портит! М-м-м...
– Кто-ж виноват что южане такие неженки, что трупов пугаются... - буркнула Миша в воротник, и тут же прикусила язычок. надеюсь они не расслышали.
– Понять и простить? Я больше не буду, честно! – Жалостливо посмотрела девочка на дознавателя.
– Я думала меня похвалят за то, что защитила этот город от ужасного вампира. Кровожадного существа, что даже по среди дня не побоялась искать себе жертву...
Весь её вид выражал скорбь, даже ушки торчащие над головой казались прижатыми словно у скулящей собачки
– Я все слышал. – С непроницаемым лицом произнес дознаватель. Не улыбнувшись даже на предложение понять и простить. Забрав у писаря лист заполненный ровным почерком, он кладет его перед Мишей.
– Снизу пишешь: "с моих слов записано верно, мною прочитано". И ставишь подпись. – Прижав чернильницей скручивающийся листок, он отвернулся и начал копаться в лежащей на столе кожаной сумке, что-то в ней выискивая.
– Ой! – Ладошка прижалась ко рту. Ну вот, опять не удержалась, и зачем было его дразнить?
– Хорошо. – Кивнув она потянулась к бумаге чтобы прочитать. Вообще-то она умела читать и быстрее, но в этот раз она водила пальчиком по строчкам непозволительно долго и беззвучно читала явственно шевеля губами.
Закончив она написала печатными буквами что от не просили. А вот над росписью задумалась. Что тут писать? У господ росписи особые, а у неё и вовсе небыло. Замерев с занесённым пером на некоторое время, она опустила его на пергамент и поставила крестик.
– Пожалуйста. – Пробормотала она протянув лист обратно.
– Уровень грамотности просто поражает, – фыркнул мальчишка из-за спины, глядя на ее движения.
– Можно не надо, а? Может как-то сами обойдемся? – спросил он дознавателя, который продолжил рыться в своей сумке и наконец извлек из-нее два листа. Один с указом Князя об исполнении приговора в отношении Миши, другой об отсрочке исполнения приговора на неопределённый срок и принятии на службу в Корпус морской гвардии на должность матроса второго класса.
– Если хочешь, то второй можешь не подписывать, – ехидно предложил Мише неугомонный пацан. – Но тогда тебя будут судить по всей строгости закона.
– Я подпишу! – взвизгнула Миша и дёрнулась за листками
– Я жду. – Спокойно ответил дознаватель, не сделав даже попытки отобрать бумагу.
Миша вывела Михаэлена на бумагах. Там где "С приговором подсудимый ознакомлен" и "Обязуюсь выполнять распоряжения по данному договору".
– Отлично. Теперь твоя попка принадлежит нам, мва-ха-ха... – Расхохотался вредный пацан, продолжая нависать над Мишей сзади. Общую инфернальность картины портило только то, что толкающий монологи в стиле повелителя Тьмы выглядел таким же малолетним, как и сама северянка.
– ...ха. Кхм. – Обжегшись о взгляд дознавателя, мальчишка прекратил "злодейский смех" и стал изучать взглядом носки своих сапог.
– Отведи ее в казармы, и покажи койку. Завтра с утра в арсенал и затем на патрулирование. Ужин вы пропустили, но это не моя проблема.
– Её сегодня кормили, – серьезно возразил мальчишка. – Даже дважды.
Как же она могла забыть про "купание"?
– А... Как часто ко мне будут приходить... мужчины? – Краснея спросила девочка глядя в пол. Ничего себе, целая казарма извращенцев...
Теперь смех раздался из трех здоровых глоток, да такой, что нахальный пацан аж согнулся пополам от него. Не разгибаясь, он прохрипел:
– Ты заканчивай с этим, мне нельзя столько смеяться, у меня же швы разойдутся. Слушай, Гроф, – обратился он к дознавателю по имени. – Может все таки ее Гере отдадим? А то она нам всю казарму перетрахает, на построение выползать будем...
– А? Я думала меня в... бордель продали... – растеряно пробормотала Миша глядя на веселящихся мужчин
Сопровождающий ее мальчишка схватился за стену и стал тихонько сползать по ней, продолжая смеяться:
– Да-да, именно в бордель. И именно за этим тебя в арсенал нужно отправить, ведь продажным девкам никуда без оружия. Просто молчи, а? – Расстегнув куртку и запихнув руку под рубашку, мальчишка критически изучил измазанные потемневшей кровью пальцы, и стал тихонько вставать.
– Идем. Покажу, где ты будешь жить до искупления своих грехов. – Неимоверно пафосным тоном произнеся последнюю фразу, он вытянул Мишу в коридор, и повел к галерее, соединяющей тюрьму с каким-то другим зданием.
– Считай, что тебя в ведьмаки взяли. Будем ходить по подземельям и убивать нежить. Пока не помрем. Если верить книжникам, трое из сотни прибывших в наши отряды, зарабатывают прощение. По всем документам тебя уже казнили, только с отсроченным приговором.
– Поня-я-я-атно, нежить значит, – протянула она в ответ. – А мои вещи? Они мне нужны.
– Утоплены вместе с тобой. Совиный канал, большое стечение народа, и все такое прочее. Ты что, свой приговор не читала? Тебя утопили за убийство сегодня в полдень. Не бери в голову, все нужное выдадут.
– У... ут-топили?! Всё? Зачем? – Личико скривилось в попытке сдержать рыдания, но на глаза всё равно навернулись слёзы. А горло сдавила судорога. – Моя кукла.
– Как это зачем? За убийство положена казнь. Если бы ты кого-то из вояк заколола, тебя бы расстреляли из арбалетов, за малефиции колесовали бы. У законотворцев вообще богатая фантазия.
– У-у-у... – Продолжала подвывать Миша, из-за слёз с трудом различая куда наступает, ориентируясь по силуэту мальчика.
– Мда...перспектива быть сожранной нежитью ее не пугает, а потерянная игрушка ввергла в рыдания. Нужно будет ещё к целителям зайти. Проверить твою голову.
– Пусть едят – Внутреннее опустошение накатило внезапно. Она потеряла свою куклу. Она ей дорожила, как знаком дружбы с Авророй. А теперь её нет.
– Я н-не вижу куда ид-ти, – призналась девочка срывающимся голосом, и схватилась за руку пацана. Второй безуспешно пытаясь остановить слёзы.
Притащив ее в какую-то комнату, где на кровати лежали ножны с ее клинком и опечатанный рюкзак, мальчишка пытался смыться, но его перехватила женщина с седыми волосами и волевым лицом, буквальной поймав за воротник, и холодно поинтересовавшись:
– Что ты ей наплел?
– Ничего, только правду. – Ответил парень рывком выдергивая край одежды из пальцев, – что она теперь по закону покойница, и если что, с ней поступят как с беглой нежитью.
После чего он хлопнул такой же дверью в комнату, с противоположной стороны коридора и все затихло. Женщина, посмотрев в лицо Миши, ничего не сказала и закрыла дверь. Северянка услышала, как ключ повернулся в замке.
Судорожно вздохнув Миша дёрнулась к рюкзаку, не сразу удалось сломать пломбу. Из-за резких движений и дрожащих рук, но всёже используя зубы она справилась и вынула из недр своё сокровище. Прижав к груди уже мысленно похороненную вещь девчушка снова расплакалась, теперь уже от облегчения.
– Госпожа, я выберусь, обязательно. Только не попадите в какую-нибудь историю. – Бормотала она кукле.
Залезла с ногами на постель Миша вытащила припасённый хлеб и стала его жевать, механически двигая челюстями и не чувствуя вкуса. Раскрытый рюкзак так и остался лежать в ногах. Там небыло ничего ценного, просто полезные "инструменты".