Сине-зеленоватые волны с белыми гребнями мерно бились о борта лодки.
Где-то позади остался бой, превратившаяся в огненный цветок вилла наркобарона, машина с ранеными, котёнок.
Впереди – отдых на базе.
Разум, впрочем, этого ещё не понял, пребывая в состоянии некоей встревоженности, не желавшей отступать. Словно установленная мина – поставить порой проще, чем снять.
Отдых, да. И, конечно же, рутина.
Клоп вот решил разнообразить второе грядущее, достал бутылку вина. Впрочем, его право.
От предложения товарища я отказываться не стал. Что у нас тут? Темное стекло, бумажная этикетка, странное название. Что-то из местного? Хотя, виноградников я здесь не видел.
Красное сухое. «Прелесть» какая, наверняка кислющее, как ящик лимонов, сожранный целиком. Или нет.
- Zwischen Blut und Tränen - ich bevorzuge Blut*, - говорю я одними губами, так, чтобы меня не слышал напарник. Сдираю с лица пропитавшуюся потом арафатку, прикладываюсь к бутылке, на мгновение закрываю глаза, делаю пару основательных глотков. Позволяю теплому кому провалиться в желудок, возвращаю сосуд Шнейдеру с формальным «спасибо». Ну да, что-то на каберне-совиньоне, правда до ящика цитрусовых всё равно не дотягивает… Хотя, сейчас – в самый раз. Крови сегодня пролилось достаточно, а если врачи будут растяпами – тогда можно будет пить и белое вино, в изрядных, ох изрядных, количествах. Мысленно пожелав всем нашим раненым удачи, вновь сосредотачиваюсь на управлении нашей посудиной. Рене разглагольствует, допивает вино, и превращает бутылку, а затем и волну в импровизированную мишень, а лодка продолжает всё дальше и дальше удаляться от места сегодняшнего боя.
***
Люк подобрал нас на пристани, после того, как плавсредство вернулось хозяину. Передав чужое имущество в распоряжение законного владельца, я влез в грузовик, попутно узнав пару новостей – котёнка забрал наниматель, ну и до госпиталя добрались без особых приключений.
Дорога на базу занимала достаточное количество времени, но толком подремать мне не удалось.
Дело даже не в разговорах – стоило закрыть глаза, как перед ними начинал маячить котёнок.
Маленький персиковый котёнок с зелёными глазами.
А вне дрёмы – вот он, наш «саркофаг». Металлический кровяной запах, бурые пятна на полу и стенах, обрывки бинтов и одежды, пустые ампулы и шприцы. Звеня на каждой кочке, по полу катается стеклянный сосуд, похожий на банку – хрен знает, из-под какого лекарства, разгляди тут, в полутьме.
Ещё раз прикрыть веки.
Маленький персиковый котёнок с зелёными глазами.
- Сука, - говорю я одними губами, без звука.
Не потому что сегодня что-то (а вернее – многое), пошло не так. Не потому что оказался, в принципе, не особо полезен, и не потому, что пригодились только два заряда.
Не поэтому.
Там, на вилле наркобарона, в жилой комнате на нулевом этаже, глядя на животину, на мгновение я испытал старую как мир, давно забытую эмоцию.
Маленький персиковый котёнок. Кремовой (или как правильно?) расцветки, с зелёными глазами и забавной по причине чрезмерной серьёзности мордой.
Взять его одной рукой, а потом - другой сжать голову, и рывком повернуть.
Так, чтобы захрустело. Так, чтобы зеленые глаза подёрнулись смертельной паволокой. Так, чтобы запищал, задёргался, а потом…
Всю дорогу к медэваку я боролся с этим мимолётным видением. С желанием вытряхнуть тварюшку из контейнера, и дюжиной ударов приклада превратить её в кроваво-красное пятно на белоснежной плитке.
И с облегчением вздохнул только тогда, когда переноска оказалась в транспорте, а мне нужно было обшаривать дом дальше.
Маленький персиковый котёнок с зелёными глазами.
Хлопочущая над Рындой Лина.
Маленький персиковый котёнок с зелёными глазами.
С трудом вваливающиеся в грузовик Крейн и «Расти».
Маленький персиковый котёнок. Кремовой (или как правильно?) расцветки, с зелёными глазами и забавной по причине чрезмерной серьёзности мордой.
Чан с перевязанной рукой помогает Фарелл стабилизировать Эву. Разодранные в клочья окровавленные брюки в расцветке tan из армированной водоотталкивающей ткани. «Не даю согласия, не даю…»
Маленький персиковый котёнок.
Свернуть шею. Зарезать. Выпотрошить. Взорвать. Утопить. Раздавить грузовиком.
Маленький персиковый котёнок. Кремовой (или как правильно?) расцветки, с зелёными глазами и забавной по причине чрезмерной серьёзности мордой.
А ответ прост. Это создание – лишнее. На фоне дюжины трупов и наших раненых – оно чужеродно. Слишком прекрасно для того, что вокруг него. И следовательно, эта красота должна быть стёрта. Das ist zu schön, deshalb muss es verstümmelt, zur Normalität gebracht werden**.
Маленький персиковый котёнок.
Много-много липкой человеческой крови.
- Сука, - говорю я вновь, чуть громче. Скидываю винтовку с плеча, отсоединяю магазин, ударом по рукояти затвора выбиваю патрон из патронника.
Какого хрена, Макс? Это не первый раз, и ты не в горах. Тебе больше не нужно разнимать мирняк и снимать мины с пути караванов с гумпомощью. Или ты жалеешь? Жалеешь, что ушёл с той лестничной площадки, от командира и Картер? И всё это – обратная сторона той отрешённости, с которой ты смотришь на всю кровавую кашу, происходящую в ходе боя?
Не удивительно, что по прибытию на базу из грузовика я буквально вывалился.
Посмотрел на привалившегося спиной к колёсам замкома, на уставшего Мороу. Махнул рукой, мол, топаю к себе:
- Если соберётесь в госпиталь, проведать наших – зовите. Соберётесь пить – меня звать не обязательно, только если собутыльника будет не хватать.
_________________________________________
* - Между кровью и слезами я предпочитаю кровь (нем.)
** - Это слишком прекрасно, следовально его нужно изувечить, привести к норме (нем.)