За тридцать шесть лет моей не то, чтобы очень разнообразной, и в то же время далеко не самой рутинной жизни мне доводилось пользоваться как космическим, так и атмосферным транспортом N-ное количество раз. Однако именно этот атмосферник на Аль-Тарфе явно требовал свой торт*, благодаря которому данный перелёт грозил остаться в памяти на долгий срок.
В роли торта выступил мой попутчик, такой же, как и я, оператор GDS.
Обычно я не против разговоров в полёте – насколько позволяют обстоятельства (шум, кислородные маски на лице и тому подобное), но на сей раз, где-то на первой трети пути пришедшее осознание, что данного попутчика мой запас терпения может и не потянуть, подсказало, что лучше молчать, и слушать, а не пытаться ответить на тот или иной вопрос, задаваемый не в меру шустрым медиком.
За несколько часов на мою голову была вывалена тонна информации, преимущественно довольно специфичного характера:
- мотивы по которым медик стал медиком;
- отношение попутчика к ряду политических партий и течений;
- что-то про объективизацию персонажей мультфильмов ( в голову не пришло ничего, кроме воспоминания об учёбе в университете и мельком виденной мной научной работы под названием: «Исследование телесности в европейской и азиатской мультипликации»);
- ещё что-то – про гормональные препараты для поддержания половой функции и для её отсутствия;
- много-много разговоров про борьбу за права женщин. Даже слишком много;
- расспросы, расспросы, расспросы, расспросы и ещё раз они;
Поэтому, к тому времени, когда попутчика измучила болтанка, и он, наконец, замолчал, возникшая пауза воспринималась как нечто потрясающее и невыразимо прекрасное. Пока Генри (надеюсь, что мельком сказанное имя я запомнил верно) грыз леденцы против укачивания, мне удалось немного отдохнуть, отгоняя от себя мысль о том, что на новом месте назначения, таких вот сослуживцев может оказаться куча, и задача по выживанию в таких условиях явно не будет простой.
Приземлился челнок относительно мягко, а вот трап к черному чреву воздушного судна подавали неспешно, словно бы давая последнюю возможность одуматься и не спускаться на поверхность, или же наоборот – испытывая и без того уже изрядно побитое терпение перед свиданием с твёрдой почвой под ногами.
Лет пятнадцать назад, я, быть может, в подобных обстоятельствах, будучи двадцатилетним щенком , испытал бы некий трепет, любопытство и прочие положенные при знакомстве с неизведанными далями и неиспытанными ситуациями эмоции. Восемь лет назад в моей голове крутилась бы одна мысль: «Опять рутина, дерьмо, и скука!», но сейчас – сейчас чувств и эмоций не было практически никаких. Очередная раздираемая гражданской (и не только) войной планетка, очередные бенефициары, ставленники , самовыдвиженцы, готовые вести войну до победного конца, и , как и всегда – чужой кровью и чужими ручками.
Пока попутчик опустошал желудок, я спокойно мельком оглядел местные красоты. Лагерь неплох, но вот что делать с растительностью за пределами – вопрос хороший. А уж вылавливать растяжки, мины, и ловушки в буйных, желто-зелёных, хаотично растущих зарослях – отдельный род «удовольствий».
Итак, первым делом – к командиру (или его заместителю).
Отдать сопроводительные бумаги в руки, представиться. Говорить негромко, но чётко.
- В расположение отряда – прибыл. Максимилиан Ауэ, позывной – «Лорд». Минно-подрывное дело, сапёрные и инженерные работы.
_________________________________________
* игра слов (оригинал: "takes the cake" - превзойти в лучшую или в худшую сторону).