Кэйли неважно, кем там на самом деле была Елена. Важно, что Патрик рядом и она ему нравится. Сама она, может, и не верит в то, что может быть самой прекрасной женщиной в мире. Но спорить не станет. Зачем? Ведь так приятно быть для кого-то самой-самой… Особенно если этот кто-то – самый-самый для тебя.
Она бы хотела вернуть комплимент, сравнив Патрика с каким-нибудь греческим богом или героем, но если и знала их имена, то все они сейчас вылетели из головы, потому что ее захватывает эйфория, желание и предвкушение, и думать совершенно не хочется. И она просто смеется, становясь в «модельную» позу в пол-оборота к парню, немного прогибаясь в пояснице и ловя теплые лучи в рыжину волос, – мол, да, я прекрасна, любуйся мной, желай меня. Ветер набрасывает растрепавшиеся пряди ей на лицо, и она щурится и пытается заправить их за уши, откуда они все равно выбиваются секундой позже.
Он говорит «смотри» - и она смотрит. Чуть дальше на пляже зонтики, а под ними лежаки, и там действительно будет удобнее. Фыркнув от смеха в ответ на смущенную оговорку Патрика, она говорит:
- Сейчас, а то я уже песка набрала.
Держа любимого за руку и чуть опираясь на нее, чтобы не потерять равновесие, она по одной стаскивает босоножки. С наслаждением зарывает голые ступни в песок:
- Теплый! Так классно!
Отвечает на поцелуй и позволяет Патрику увлечь себя за собой. Ей так хорошо, что хочется бежать вприпрыжку, как в детстве, смеясь и раскручивая босоножки за тонкие ремешки.
А почему бы и нет?
И вот уже не Патрик тянет ее к зонтикам, а она бежит вперед, немного неуклюже, потому что от песка неудобно отталкиваться, но почти вприпрыжку. Оборачивается через несколько метров – не отстает ли?