[Фьор Ти Реа]
Шумный Корусант шумный всегда. И для местных жильцов весь шум транспортных двигателей, ропот промышленных кранов и крики чудных до чёртиков жителей нижних районов перестал быть таким отчётливым как для тех, кто только-только прилетел на планету по зову больших возможностей и, главное — денег. Но даже для Фьор это место вновь превратилось в концентрат шума и суеты, беспорядочного движения и времени, что утекает быстрее воды. Спокойствие Храма сильно повлияло на парня, и без него всё казалось слишком громким. Всё, кроме старой-доброй «Лапы банты» — обветшалого кафе с поржавевшими кое-где стенами, но таким приятным ароматом тефтель с ароматом молока манты и пряными специями, от которых рот заполняется слюной ещё до трапезы, ну и конечно миндальный аромат владельца. Учитель Фьор часто заходил в это место. Стариковатый, но здравомыслящий китонак Тлагруф — владелец кафе, стал хорошим другом для учителя и его падавана, не раз помогая им в расследованиях. Впрочем, когда Фьор открыл дверцу кафе, Тлагруфа не было, и за стойкой находилась более молодая, но не менее бесформенная и странная на вид для своей расы дочь Тлагруф. Лишь однажды Фьор встречался с ней, когда у её отца случился приступ — эта планета плохо влияла на здоровье столь чуткого существа как Тлагруф.
Хоть это кафе всегда было не особо популярным, сегодня оно оказалось пустым, поэтому, вместо аромата еды в воздухе висел лишь тонкий миндальный запах китонака.
— Добро пожаловать! — Громко, но не совсем радостно произнесла китонак. Она подняла глаза и прищурилась. Несколько секунд смотрела на вошедшего, пока вдруг её маленькие глазки-точечки не заблистали, а губы на выгнулись в улыбчивую дугу. — Фьор? Ой, как же ты вырос! — Она медленно спустилась с выступа и также неспешно вышла к джедаю. Девушка была чуть выше груди парня, с толстыми двупальцевыми ногами, «неспортивным» обвисшим животом и сильными на вид рельефными руками. Если бы не лёгкая роба малинового цвета, Фьор мог бы и не заметить разницу между ею и её отцом. Голос у девушки был звонким, и ради пришедшего она даже спрятала прежнюю трагичность. Не надолго. — Ой, я слышала о Вас с мастером Кота. — Она схватила ладонь Фьора и тот заметил на внешних частях её рук лёгкий блеск, похожий на пот — именно он издавал этот сильный аромат мигдаля. — Заходи-заходи. Вот, садись. Я сейчас налью тебе чего-нибудь. Ты голоден? Ой, я сейчас приготовлю что-то, все равно никого нет. А я говорила отцу, что никого не волнует его еда и это затхлое место! Всем надо только послушать его песенки да слухи, вот и собирались тут обычно отщепенцы разные. Но вы с мастером Кота были не такие. Отец хорошо отзывался о вас. Ой, как же вам хорошо было вместе, да-да. Отец говорил, что с неделю назад твой учитель приходил, ему нужна была информация... ну конечно, поесть-то можно и в дорогих ресторанах, кого сейчас интересует домашняя пища? Эх, как он сейчас? Всё ещё на Набу? Отец говорил, что там возникли сложности. Ему бы не помешала твоя помощь там. Но я слышала о том, что случилось. — Продолжала она, не переставая, даже во время лепки фарша с душистыми травами. Фьор вспомнил своего учителя: Рам Кота — грозный на вид человек как для своего «мудрого» возраста. По его лицу сразу можно было заметить — солдат. Но как это часто бывает — внешность обманчива. Фьор помнил учителя терпеливым и рассудительным, он был чрезвычайно предан всем и часто забывал о личной жизни. Для него Храм был семьёй, а Фьор — как родной сын. И после внезапного расставания учитель исчез из жизни парня также быстро, как и появились новые проблемы в семье. Джедая никто не уведомил об отбытии Кота на Набу, что бы это могло значить? Впрочем, это было уже не так важно. Фьора ожидала свадьба через три дня.