Карета была действительно каретой, а не эвфемизмом на какую-то шаткую телегу. Из тёмных пород дерева, она напоминала шкатулку. Ту самую, где обычно прятали золотые украшения и драгоценные камни. Вот только слои полупрозрачной краски кое где начали обдираться. Узорчатые части корпуса, с заметным растительным сюжетом — оббились и превратились в неаккуратные сколы. Колёса были оббиты железными полосами, но те давно почернели, покрылись страшными наростами, окаменевшими кусками грязи. Некоторые спицы колёс треснули и сломались. А оглобли и вовсе были заменены на обычные, сельские — из дешёвого дерева, кривые и непокрашенные, зато куда более надёжные, чем хрупкая конструкция самой кареты. Зато лошадь была красива. Полностью белая, кроме морды. На ней, будто наружный череп, шерсть имела чёрный оттенок. Волосы на гриве были кое где чёрными, а кое где белыми, они были хорошо зачёсаны на бок, будто внутри лошади кровь текла не красная, и даже не голубая — а серебряная. Посадка у неё также была аристократической, длинные и стройные ноги двигались неспешно, но в то же время быстро. С полностью спокойным и флегматичным взглядом лошадь взглянула на Нару возле проулка, что вёл к дому Лемаша, а потом тихо фыркнула и глянула на кучера.
Это был совершенно полностью волосатый полурослик. Ещё один полурослик-кучер, которого встретил Нара. Только помоложе Грэтча, не смотря на косматую, окладистую бороду на пол лица. Она скрывала его щёки по самые скулы, усы, кажется, мешали ему дышать. Брови были не менее густые и длинные, а в уголках спускались под тяжестью вниз. Но его громадная голова была такой в первую очередь из-за волос на голове. Гигантская сфера из тёмно-русых волос физически никак не могла сложиться в аккуратную стопку. Полностью кучерявые, волосы полурослика закрывали маленькое окошки в карете, что была позади. И при всём при этом кучер носил довольно щегольской как на его вид костюм. Брюки с внутренним кроем имели клетчатый рисунок. Под ними виднелись белые носки, а на ногах туфли из зелёной кожи, с узором, что напоминал чешую змеи. Чтобы не терпеть жару, фрак кучер повесил на быльце кучерской лавочки, а сам сидел в белоснежной рубахе, напрочь пропитанной его потом. К тому же, он был огромен — как для полуросликов конечно. Выглядел сильным достаточно, чтобы поднять собственную лошадь. Был грозным и даже не смотря на комически огромную голову — опасным.
— Ты Нара? Садись, поехали. — Грубым, басовитым, приземистым, а также гортанным голосом он подозвал его, даже не спускаясь со своего места. По пути протянул ему кулак и готовился отправиться в путь. Лемашу лишь кивнул и получил кивок в ответ.
Когда Нара проходил мимо его повозки, он заметил, что под фраком полурослика лежали богато украшенные ножны с золотистым изголовьем. Значит он был при оружии.
— Спрячь оружие. В городе не вежливо его показывать. — Добавил и ударил поводьями с такой силой, что прозвучало это как удар хлыстом по плоти грешника. Животное бросилось вперёд, по велению хозяина развернулось, от чего карета накренилась в боку и по узкой улице он кинулся к центру города-гиганта.
Но уже вскоре Нара понял, что транспорт здесь — это больше проклятие, нежели радость. Вскоре их скорость сравнялась со скоростью пешеходов и других ездоков. Огромные толпы, подобно заболоченной реке, медленно и лениво двигались вперёд. И нужно было подстраиваться под этот ритм. Но Курчавый знал своё дело на отлично. Он вовремя сворачивал в достаточно широкие проулки, выбирал окольные, но в итоге более быстрые пути, и уже спустя три часа Нара оказался на Чёрном рынке.
Место это было действительно легендарным. Глаза болели от разнообразия шатров и навесов. Лавочники совершенно не соответствовали своему названию, ведь лавочки были лишь у самых скучных из них. Некоторые устроили свои лавки на гамаках, подвешенных над навесом лавочки пониже. Их товар свисал с верёвок самого гамака. Чаще всего это были копчёные продукты, либо же одежда, а реже — шкуры и прочий расходный материал. Были здесь и сложенные наспех закрытые конструкции. Сложенные из готовых стен и соломенной крыши — их собирали по окончанию времени торговли. Торговцы здесь сдавали места также быстро как и посетители совершали покупки. Местные законы обязывали обрывать торговую сделку, если время аренды места за день заканчивалось. Для этого тут существовали разнообразные наёмники — громилы, которые работали на местную гильдию-управителя Д.О.Г.О.В.О.Р. Нара уже успел услышать, что весь этот рынок, это «чёрное сердце Авериса» — одна огромная игра той загадочной гильдии. Будто рынок разделён на районы, которые содержат студенты из той гильдии, чтобы удачно сдать экзамен и получить звание повыше. Это всё удивляло и затрагивало важные вопросы, как например о том, насколько же большую власть могут иметь одни существа над другими. Сложно было представить, что над этим местом стояла всего кучка удачных студентиков, которые получают огромные деньги в свои карманы. Нара был не из таких. Ему пришлось взять участь в выживании на рынке. В поиске торговцев и в попытках услышать того, к кому он обращался. Его толкали и ему приходилось толкать остальных. При этом, далее несильных толчков дело никогда не заходило. Во всём хаосе просматривался грубый, неоттёсаный, но всё же порядок. Нара также познакомился и с местным менталитетом. Жадные до денег и такие умелые к болтовни торговцы играли не хуже своих хозяев, только в игры другого плана. Они заговаривали язык и пудрили мозги и заставляли посетителей покупать то, что они не собирались изначально покупать. У каждого более-менее достойного на вид торгаша был огромный сундук, часто больше их самих, куда они скидывали огромные деньги. Когда Нара заметил, как кузнец, у которого он покупал кожаную броню, приоткрыл свой, то чуть было не ослеп от хранящихся там мер. Пришлось отдать большие суммы, и эльф даже не знал — не обсчитали ли его. Но время вскоре клонило к закату и Курчавый приказал садиться. Путь к докам был небыстрым.
Полурослик не соврал. Ещё четыре часа они петляли улочками. Нара увидел богатые кирпичные зданий, огромные цеха и ремесленные мастерские. Увидел арену, где сражались полуголые гиганты. А также прекрасный парк с родными для него пальмами и ульвапорами, там, возле пруда, десятки местных собрались в мирной рыбалке. Но когда по носу начал бить запах рыбы, Нара понял, что оказался на краю города — в его порту. Впрочем, краем это было сложно назвать. Вдалеке, совсем на горизонте он заметил ещё здания — они находились прямо над водой. А само море не сильно отличалось от пешеходных улиц Авериса — такое же наполненное, только лодками, и судами побольше. Курчавый остановился возле небольшого портового заведения «Чернорабочий» и на прощание кивнул рааш-татт. Он оставил его одного. Ночь тут оказалась уже не такой людной как день. Возле порта гуляли теперь только самые громогласные, и не самые трезвые. А по других улицах людей было совсем мало. Когда заходило солнце и мирный Аверис засыпал — просыпалась нечистая на руку шваль. К полуночи оставалось примерно часа два, Нара заметил нужное ему судно — оно причалило вместе с тем, как он прибыл в доки. Рабочие только начали спускать с борта товар и вести его огромное здание, что напоминало перевёрнутый корабль-гигант. За его спиной был «Чернорабочий» и Нара подумал, что там можно отохнуть.