C:tL "Way Back" | Партия

Маска:
Худой, высокий парень лет семнадцати. Темные волосы лежат перьями, на лице спокойное, слегка отсутствующее выражение. Одет в поношенную футболку цвета хаки и грубые синие джинсы. На руках несколько едва заметных тонких шрамов, тянущиеся ровными линиями вдоль всего предплечья.

Облик:
В местах, где проходят шрамы, на самом деле сочленения металлических пластин, из которых состоит его тело. Бледная кожа имеет явный металлический блеск, а тонкие перья волос торчат, похожие на бритвы. Для железного «голема» он довольно изящно сложен – пластины его корпуса хорошо подогнаны друг к другу, и в теле сохранилось много проворности.

Примерный облик в Аркадии:

Пол – одиночка и исследователь. От прежнего маленького сорванца Пола в нём сохранились лишь любопытство и жажда нового, а все остальные эмоции почти забыты. За годы одиночества в мастерской он разучился общаться, и теперь полузабытый социальный мир людей одновременно сбивает с толку и манит неизведанностью. Он не может понять, где его место в этом мире, и что он хочет, поэтому он просто бродяжничает, наблюдает, удивляется, и иногда пробует вписаться. Чего он точно не хочет, так это возвращаться к тем чужим старикам, которыми стали его родители, и уж точно не хочет возвращаться в Аркадию ковать тысячи одинаковых часов и безделушек под присмотром безмолвных слуг Хозяина.

Пол не был самой светлой головой в классе. Прямо скажем, он не блистал умом даже в компании остальных мальчишек с задних парт. Зато его любили за живой характер, за весёлый нрав и за безрассудную смелость, которая увлекала за ним остальных детей. Кто первый прыгнет с обрыва? Пол. Кто боится спуститься с этого крутого склона в тележке из супермаркета? Пол уже так делал. Кто проверит на прочность новую тарзанку? Посторонись, народ, Пол ждал этого целый день! Удивительно, как он дожил до своих девяти лет, заработав себе лишь пару шрамов.

Он делал это не ради уважения сверстников (хотя некую репутацию среди парней этого городка он имел) и не для того, чтобы досадить взрослым (хотя и среди них он был, гхм, печально известен). Он просто любил всё новое, неизведанное, захватывающее, и если он видел новый «аттракцион», его было не остановить… Пока в его классе не появилась новая девочка, Ребекка Джорден.

Эта тихая, слегка меланхоличная красавица быстро завоевала его сердце, но оставалась всё такой же неприступной и отстранённой, общаясь лишь с одноклассницами. Все попытки Пола очаровать её как бы случайной демонстрацией его ловкого лазания по заборам и акробатической ездой на велосипеде не имели ни малейшего успеха, и Пол был близок к отчаянию. Ему уже не хотелось никаких приключений, даже игры в салки на стройке и стрельба из рогатки по крысам на пустыре его больше не привлекали, все мысли были только о Ней.

Удача улыбнулась ему, когда девчонки собрались поиграть в одном из заброшенных домов. Когда-то этот дом был территорией парней, но все стёкла давно были выбиты, крыша излазана, и все до единого уголки изучены, разве что в грязный, полный старого хлама подвал желающих спускаться не нашлось. В тот день девочки играли там в «дочки-матери», а Пол со своей компаний как бы случайно оказался рядом. Судьба дала ему шанс, когда кукла Ребекки упала прямо в подвал через дыру в полу. Через секунду он уже был у иссохшей, покрытой трещинами двери и не колеблясь отправился вниз. Когда глаза привыкли к полумраку, Пол стал пробираться сквозь баррикады из полусгнившей старой мебели, ржавого каркаса разбитой кровати, кривых велосипедных колёс с выбитыми спицами, мимо бойлерного бака, мимо раздолбанной швейной машинки, мешка с разбитыми и расцарапанными виниловыми пластинами, всё дальше туда, где должна была быть кукла. Когда он был уже почти на месте, из груды старых, перекошенных от сырости книг вдруг вырвалась рука, которая схватила его железной хваткой и рванула в сторону. Пол едва успел набрать в лёгкие воздуха, чтобы заорать от страха, когда почувствовал, что провалился куда-то в глубокое, тёмное место и не может издать ни звука. И вот его уже тащат за шкирку, так быстро, что он не успевает понять, что вообще происходит, а в темноте вокруг проносятся неровные углы земляных стен, а потом лес, и кривые, колючие ветви безжалостно царапают его, и он кричит от боли и страха, а похититель, не говоря ни слова, тянет его всё дальше и дальше.

Он не помнит, как привыкал к новому, безумному миру в Аркадии, но привыкать пришлось быстро. Идеальный мир, в котором всё было определено и посчитано, где всё было сделано из металла, и механизмы управляли пространством, где в каждой комнате часы задавали свой отдельный ход времени, флюгером можно было менять направление ветра, а верстовыми столбами Хозяин менял дороги. Здесь море состояло из чёткого количество капель, в воздухе было определённое количество вдохов, а ветер заключал в себе вполне исчисляемое количество тонких как нити ветерков. И здесь Пол под страхом жестоких наказаний должен был конструировать детали и механизмы, какие требовал от него Хозяин. Пол, которому едва исполнилось 10, и который даже гвоздя не мог ровно забить, теперь был обязан быстро разбираться в устройстве сложнейших приборов и работать быстро, точно и аккуратно.

Сначала Хозяин наказывал его довольно банально – он бил его, а палки, причиняя адскую боль, не отбивали мышцы и не ломали кости, чтобы тупоголовый Пол-Ведро-Вместо-Башки мог тут же продолжить работу. Позже наказания стали более изощрёнными. Одним из любимых было надеть на руки тупицы Пола самые медленные часы, чтобы руки еле двигались, и отправить менять отгоревшие лучи во всех дворцовых светильниках. Не спрашивайте, сколько лучей в одной свечке, даже самой маленькой. Очень, очень много. После таких процедур от импульсивности маленького сорванца не осталось и следа.

Со временем Ведроголовый Пол становился всё лучше и лучше в своём ремесле. Даже сложные часовые механизмы он собирал с лёгкостью. Примерно в это время его тело началось меняться. Слишком толстые пальцы сменились на тонкие, металлические стержни с шарнирами, дрожащие руки приобрели металлический блеск и стали устойчивее, как и переставшая затекать спина. Меньше всего Ведроголового беспокоили эти изменения, потому что Хозяин не снижал своей требовательности, и продолжал наказывать его за то, что тот был слишком глуп и слишком медленно учился. Он заставлял его делать причудливых механических зверей по образу и подобию тех, что были изображены в старых детских книжках, принесённых из этого мира. Но даже когда мастерство Ведроголового развилось до того, что он научился их создавать, Хозяин оставался недоволен. Когда Ведроголовый прокололся на очередном вранье, и выяснилось, что несколько секретов он узнал, стащив и разобрав пару таких зверей, уже бывших в личной коллекции Хозяина, недовольство Хозяина выросло ещё больше.

Однажды Ведроголовый бился над созданием очередной машины - птицы-прожектора, которая должна была работать с помощью света и сложной системе зеркал, одновременно анимирующих птицу и освещающих путь, над которым она летит. Он решил посмотреть, как он сделал ключевой механизм в одном из своих прошлых изделий, страже-волке с горящими глазами. Хозяин собирал его изделия в большом зале, выстраивая в хронологическом порядке, словно на выставке. Ведроголовый нашёл волка, но, увлёкшись, пошёл дальше вглубь, разглядывая всё более ранние изделия и удивляясь, сколько он успел их сделать (а ведь это не считая тех, что ушли на продажу!). В конце ряда лежала маленькая дверная ручка. Кривая, с заедающим механизмом, сделанная его ещё старыми, пухлыми пальцами, когда он только недавно оказался здесь. Ведроголовый вдруг вспомнил те свои непослушные пальцы, свои выбитые палками мечты о доме, где была свобода, где были друзья, где он смотрел мультфильмы и где дома его всегда ждала мама. С этого дня он начал конструировать планы побега.

Это был жестокий путь проб и ошибок, где за ошибки следовало суровое наказание, и каждая следующая такая ошибка могла оказаться последней, особенно если он не сможет найти объяснение тому, что он делает на границе механического царства. Он пробовал улететь на искусственной птице, но воздух переставал держать его, проваливаясь под крыльями. Он пробовал уплыть на лодке, но волны выбрасывали его обратно на берег. Он пробовал прорыться сквозь землю, но она не пускала его в свои недра. Однажды ему удалось украсть у Хозяина ключ, которым тот управлял верстовыми столбами, и, вмиг оказавшись на границе зачарованного царства верхом на стальном единороге, Ведроголовый доскакал до самой Изгороди. Но там, в густых зарослях и запутанных тропах, единорог уже не был способен на свой безумный галоп, и Ведроголового выследили и вернули. К его удивлению, в этот раз его не наказали.

«Интересно, какие ещё идеи сложатся в этой пустой голове», сказал Хозяин и ушёл.

Идеи обречены были сложиться, ибо Ведроголовый не собирался отступать. В одну из ночей он выковал длинный металлический шуп, а затем повис на одном из подвижных карнизов замка, обходя тем самым новый запрет входить внутрь. Этой «рукой» он открыл замок на одной из шкатулок и вытащил оттуда талисман, указывающий дорогу. Этой же ночью, он мчался верхом на волке, чьи светящиеся глаза освещали путь, чьи мощные челюсти разорвали одного из слуг на границе и теперь были готовы рвать ветви неприступной прежде Изгороди.

Он добрался до родного городка, оставив разбитого волка где-то на полпути, и выпрыгнул из Изгороди прямо на тихие земные улицы, только для того, чтобы узнать, как мало он помнил. Быстро он вспомнил только машины и телевизор. Всё остальное скорее угадывалось, чем вспоминалось, и было слишком много непривычного и непонятного. Прошёл не один день, прежде чем он стал привыкать к законам этого старого нового мира. К некоторым вещам он не привык до сих пор.

Своё имя он так и не вспомнил, поэтому когда полицейские подошли к странноватому подростку, торчащему возле витрины магазина и услышали, что его зовут Джек Дэниелс, они вежливо, но твёрдо пригласили его посидеть в участке до выяснения обстоятельств. Примитивный замок железной двери не стал для Ведроголового преградой, а в здании участка не нашлось ни одного полицейского, у которого возникли бы вопросу к подростку, со спокойствием лучших игроков в покер вышагивающему по направлению к выходу (признаться, он и не знал, что должен был объясниться, ведь он разгадал головоломку – вскрыл замок, так что теперь был по праву свободен).

Он долго и упорно ходил по улицам, пытаясь вспомнить дом, но ничего не вышло. Потом стал залезать ночью в школы и искать себя на фотографиях в школьных архивах, но не мог вспомнить своего лица. Зато он узнал лицо Ребекки… на фотографии, которой было двадцать пять лет! Сначала он не поверил, но со временем все части сложились в единое целое. Он вычислил, где она теперь жила, и заявился к ней домой с фотографией, представившись тележурналистом и сказав, что проводит опрос населения (что-то такое показывали по телевизору в одном из магазинчиков, где он стащил очередную порцию еды). Ребекка, теперь уже взрослая женщина, улыбнулась в ответ такому нелепому вранью, но пустила в дом юного тележурналиста, у которого из «аппаратуры» была только папка со старыми фотографиями. Они пили чай у неё на кухне, он старательно копировал её движения, а она вежливо делала вид, что не замечает этой странности, и рассказывала про своих бывших одноклассников, пока две её дочки шумели в соседней комнате, периодически выбегая за печеньем.

«А кто из них доставал вам куклу из подвала в заброшенном доме?» спросил Ведроголовый.

Ребекка нахмурилась, а потом указала пальцем на одно из нечётких, чёрно-белых лиц.

«Вот этот мальчик. Пол… Уолкер, кажется. Забавно, что вы спросили. Этот парень был в меня влюблён тогда, и я помню, я специально уронила куклу в подвал, чтобы посмотреть, как он будет её доставать. Ну, знаете, обычные детские глупости» - улыбнулась она.

«Что было дальше?» - с трудом спросил он.

«Ничего. Он испугался и выбежал из подвала. Жаль, я была почти готова поцеловать его в награду за смелость. Куклу потом доставал мой отец».

Ему было странно слышать, что он никуда не пропадал, но в этом Ребекка была твёрдо уверена. Он поставил чашку чая на блюдце точно так же, как делала она, положил надкусанное печенье ровно под таким же углом как у неё, распрощался и поспешил уйти. Эта повзрослевшая и совсем другая Ребекка больше не вызывала у него никаких чувств. Уходя, он думал лишь о том, как плохо, что в устройстве её семьи не хватает одной из ключевых частей – мужа.

Устройство его собственной семьи было на порядок лучше. Он вычислил нужные адреса, уточнив свою настоящую фамилию (Уолден, а не Уолкер!), узнал, что у него есть младший брат, который теперь был старше его лет на двадцать. Брат преуспел в этой жизни и работал в Бостоне, навещая родителей раз в полгода. Оба родителя были живы и у них был новый дом в родном городке, где они часто собирали друзей, и куда к ним приезжал семилетний внук. Сам Пол, оказывается, действительно никуда не пропал тогда, двадцать пять лет назад. Он так и не закончил школу, работал на дурацких работах, потом по примеру младшего брата переехал в Бостон, но смог там устроиться лишь грузчиком в порту, где и погиб в результате несчастного случая. Пара его фотографий всё ещё висит на стенах родительского дома, но, сколько Пол ни подслушивал по вечерам их разговоры, они ни разу не вспомнили о нём. Пол понял, что для них он – давно забытая деталь, пылящаяся за ненадобностью на самой дальней полке.

И он ушёл.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Маска: Достаточно малопримечательный молодой парень, немного смуглый, темноволосый, но с горящими серыми глазами. Он заметно сутулится, что заставляет его казаться существенно ниже своих метра девяносто.

Натура: Серая фигура, с первого взгляда кажущаяся сгорбленной и невысокой, при ближайшем изучении оказывается выше большинства людей. Седые серые волосы свисают длинными прядями, не подчиняясь попытками их хоть как-то уложить. Его глаза - два тёмных провала, спрятанных за строгими очками, которых может и не быть у маски. Его голос - шёпот ветра, шелестящего страницами. Его движения - воплощённая тишина, заставляющая остальных чувствовать себя виноватыми за каждый излишне громкий звук.

Шон нередко бывает импульсивен, но не тогда, когда занят уже каким-то делом. Он готов многим помогать, нередко даже бескорыстно. Однако, у него есть две идеи фикс - семья и сны. Сны для Шона, что сыр для Роки. Это страсть, это коллекция.

Шон Ивори никогда не отличался ни силой, ни внешностью, вернее внешностью, конечно, отличался, но не в лучшую сторону. Это был невзрачный мальчик, больше времени проводивший с книгами и телевизором, нежели со сверстниками. И тому была причина - Мэри. Эта девочка запала ему в душу с первой встречи, но подойти к ней, а тем более заговорить - было немыслимо. И самым безопасным было сидеть где-нибудь где она могла пройти с книгой в руках и если повезёт, то любоваться с безопасного расстояния. Так жизнь Шона текла неторопливо и размеренно, год за годом и, в общем-то, он был более чем ею доволен.
Все изменилось когда он увлёкся фотографией. Соблазн сфотографировать Мэри был слишком велик и парень не устоял. А она заметила и заинтересовалась. Вот так они познакомились. Оказалось, что она занимается танцами и ей нравится какие у Шона получаются фотографии. Знакомство-дружба-первое свидание... полтора месяца от потаённого наблюдения и до страстного романа проскользнули скоростным поездом. Спустя два года, когда обоим исполнилось по 18 лет, Шон и Мэри вступили в брак. Ещё через два года Мэри забеременела.
Сейчас, пробираясь через изгородь и стремительно теряя воспоминания об Аркадии и собирая из обрывков свое настоящее прошлое, Шон мертвой хваткой уцепился в последнее "нормальное" свое воспоминание. Седьмой месяц беременности, море счастья, готового выйти на новый уровень. Пикник. Первый яркий и солнечный день в это лето. Чёткие чёрные тени в ясный день ни у кого не ассоциируются с бедой. У Шона тоже не ассоциировались. Он зачем-то отошёл от Мэри, сделал всего несколько шагов с поляны в вековечный лес. Утреннее солнце опаляло спину, расстилая перед Шоном его собственную тень. Парня настолько заинтересовала эта самая тень, что он не заметил очередной коряги под ногами и споткнулся, упав прямо на чёрный силуэт, который сам же и отбрасывал. Попытался упасть. Соприкосновения с землёй не было, он проскочил поверхность и снова оказался на ногах, удивлённый и ошеломлённый, он не обратил особого внимания на то, как изменилась освещённость, на то, как изменился лес. Он побежал к Мэри. Он же прокрутился, значит вперёд это назад! Лишь несколько минут спустя он стал замечать что что-то не так. Откуда в древнем, но светлом и редком лесу терновник? Откуда у терновника такие огромные шипы? Куда делось солнце? И было ли оно? Вот тогда накатил страх. Шон рванулся назад, потом куда-то в сторону, потом еще куда-то, а потом и вовсе напролом в кусты... А потом? А потом был мрак.

Кто-то... Хозяин? Нашёл его там в темноте и мраке, лежащего на земле и забывшего все, кроме того, что где-то его ждёт Мэри, к которой необходимо непременно вернуться. Но Мэри не было. Сил искать выход дальше тоже.
Воспоминания о том, как Шон оказался в Библиотеке уже оставили его, но не шелест страниц и шепот теней по углам. Нельзя зажигать свечу, здесь же книги! Нельзя принести фонарь. Можно только договориться с книгами, чтобы они показали что в них. За это их надо заполнить, добавить им что-то. А где это взять?
Память не оставила момента, когда Шон научился ходить по снам. Или его научили? Была ли у этого цель? Важно другое, во снах, своих ли, чужих ли, за Чтецом никто не следил! Сны это сила, это власть... или её иллюзия. Сны.

Шон стоял на поляне. Старый редкий лес. Та же ли это поляна? Была ли Аркадия всего лишь сном? Была ли сном жизнь с Мэри? Коротким, счастливым сном? Ребёнок! За это время она должна была давным давно родить! Господи!

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Парень лет двадцати. Худой но крепкий, выше среднего роста. Волосы темные, ниже плеч, не расчесанные. Темные глаза, недельная небритость. Одет в местами протертые джинсы и рубашку. В истинном облике волосы становятся жестче и гуще, уши заостряются, глаза меняют цвет на желтый, во рту видны клыки, ногти на руках превращаются в когти

Дружелюбный, немного наивный. Всегда стремится к своей цели, даже когда другие давно ее забросят

Элис плохо помнит как он попал в Темный Лес и почему Колдун забрал его к себе вместо того чтоб скормить чудовищам или превратить в жабу. Он помнит что была ночь и он заблудился. Ему было лет десять или двенадцать. Потом он был в лесу, на четырех лапах и обросший густой шерстью. В лесу было холодно, всегда была ночь и пол луны в небе на которую можно было выть когда становилось совсем грустно. Он пытался искать дорогу домой но куда бы он ни шел все равно приходил к Башне Колдуна стоявшей посреди леса. Выхода не было и оставалось только бродить по лесу как и много других - волков, медведей и совсем уж непонятных чудовищ которыми Колдун населил свой лес. Так он и бродил, воя на луну и вспоминая дом. Мысли о доме помогали не сойти с ума, если оставить их, то все сознание занимала охота, вынюхивание, поиск укрытия от тварей побольше и снова охота, он решил, что если забыть дом то станешь зверем навсегда.
В очередной раз бродя он поднял морду к луне и сказал "отведи меня домой". То ли луна решила помочь, то ли Колдун забыл наложить чары, но тропа вывела Элиса на поле, с которого был виден какой-то дом и, что самое главное, было видно как восходит солнце. Наконец то вышел из Леса и снова был на двух ногах и с руками. Радость была недолгой - он понял, что не знает, где он, как его зовут, какой сейчас год и где искать дом. Впрочем теперь дом был явно ближе и найти его было вопросом времени. Стащив с увиденной фермы штаны и рубашку, Элис отправился в путь.
Имя "Элис Декворт" он придумал когда на дороге его остановил патруль и спросил, куда он направляется. Что оно означало он не знал, скорее всего персонаж какой то из историй которые он знал дома. Будучи когда то волком в Темном Лесу, он сохранил часть его в себе будучи человеком, он мог говорить с другими волками и, хотя и хуже, с собаками, обладал сильным чутьем и даже мог становится волком сам. Несколько дней он ходил по дорогам один, иногда общаясь с хиппи и автостопщиками которые и научили основным правилам жизни, потом подобрал на помойке потерявшегося волчонка и их стало двое.

______________

Из семьи есть отец, мать, двоюродный брат и младшая сестра

двойник - "Кайл Бэйли"(настоящее имя Элиса), студент в университете

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.