Дороги Творения | Партия


Корень Бессмыслия, Беглый Садовник Пустых Речей

Заявка на рассмотрении
Автор:   Aspiedel
Раса:   Ракша Дворянин
Класс:   Эшу (странствующий ракша, воин-философ с принципами но без совести)
Мировоззрение:   Хаотичный нейтральный
Внешность
Вы когда-нибудь видели ракша? Перекрученные и измененные тела, вытянутые или слишком короткие конечности, звериные, птичьи и вообще непонятно чьи черты во внешности. Ракша бывают прямоходящими, четвероногими, многоногими, или вообще безногими. Они вообще могут быть какими угодно. Так вот: Корень у нас – самый что ни на есть типичный ракша.
Если смотреть на него издали, его можно принять за человека – худощавого человека лет 19-20-ти, одетого в дорогие одежды, прикрытые плащом, но стоит подойти к нему поближе, как становятся видны совершенно нечеловеческие черты. Во-первых, это глаза. На первый взгляд они вполне человеческие, но если присмотреться, то можно заметить некоторые отличия – их белки имеют неестественно белый цвет, с металлическим блеском и совершенно лишены всяких прожилок, сосудов и прочего, как будто сделаны не из органики, а из двух кусочков отполированного мрамора, да и радужки неестественного сиреневого цвета обыденности облика своему владельцу не добавляют. Наконец, зрачки – скажите, вы часто видели у нормальных людей зрачки ромбообразной формы? Во-вторых, это кожа Корня – на первый взгляд, она тоже вполне человеческая, но при ближайшем рассмотрении становится ясно – даже у северян нет настолько бледной кожи. Складывается такое ощущение, будто её владелец вывалялся в белилах, а потом ещё и умер от окоченения, благо кожа Корная отливает голубизной. К тому же, она холодна как земля весенним утром даже в самый жаркий день и очень суха – кажется, если чиркнуть по ней спичкой, та немедленно загорится. В-третьих, это волосы – совершенно седые, вьющиеся и кудрявые, средней длинны, с намеком на бакенбарды. То здесь, то там среди них мелькают побеги странного черно-вишневого цвета, иногда дающие цветы сине-белой или бело-пурпурной расцветки. Наибольшее количество таких побегов – в верхней части головы, где они формируют некое подобие скрытого в волосах венка. До всей кучи, некоторые детали его внешности могут меняться чуть ли не на ходу – восемь-десять раз за день сменить цвет глаз для этого ракша совершенно нормально. На таком пестром фоне заостренные зубы и ногти, больше похожие на когти смотрятся совершенно обыденно и удивления не вызывают.
Одежду Корня описать довольно трудно – он меняет её также часто, как и отдельные детали внешности, но чаще всего его одежда напоминает некую смесь западного и восточного стиля. В любом случае, от одежды ему в первую очередь нужны удобство и немаркость, так что широкие одеяния темных тонов с редкими яркими деталями – его выбор. Когда надолго оказывается в большом городе немного меняет стиль – модная в месте прибытия одежда светлых тонов с темными вставками.
Черты лица у него умеренно острые, люди могли бы счесть их “аристократическими”, хотя для человекообразных ракша это норма. Гладкий острый нос, идеализированные брови и тщательно выстриженная козлиная бородка, аккуратная и небольшая, того же цвета что и волосы, прикрывающие… нет, не угадали, совершенно человеческие уши. : ) Выражение лица – задумчивое, флегматичное, будто его владельцу дела нет до всего остального мира и все, чего он хочет – чтобы ему не мешали размышлять о тайнах мироздания. Голос Корня также слабо сочетается с внешностью – ровный и громкий, с хрипотцой.
Походка у этого ракша размашистая, движения в мирное время немного расхлябанные, медленные и часто неуклюжие, хотя при необходимости он мгновенно собирается и все его действия становятся четкими и быстрыми, да и вообще, кажется что его напускная неуклюжесть всего лишь нежелание использовать свою настоящую ловкость без необходимости. Предположительно, такая “маскировка моторики” выработалась у него в ходе долгой жизни в Творении – помогает хоть немного маскировать свою и без того слишком явную сущность.
ПРИМЕЧАНИЕ: в игре планирую скрывать морду иллюзиями и одеждой, закрывающей большую часть тела. Благо, для развеяния иллюзии надо знать, что перед тобой – именно морок, что открывает неплохой простор для маскировки.
Характер
вопреки образу жизни и облику – законченный меланхолик. Настроение Корня меняется с той же частотой, что и пятницы на неделе у женщин, но в отличии от них практически всегда окрашено в темные тона. Если он придумывает шутку, будьте уверены – она будет черной. Если он строит какую-то теорию – она по любому будет связана с пороками фей и людей, а также с общим упадком мироздания. В таких же черных тонах Корень видит и мир вокруг себя: чиновник – вор; низший ракша-слуга в доме благородных – забитое существо, унижаемое по поводу и без; человеческий старик – либо брошенный собственными детьми бедолага, либо злобный старый хрыч; могущественный ракша Жемчужного Двора – психованный самодур, способный только на то чтобы разглядывать свое отражение в зеркале и мстить тем, кто на него не так посмотрит. И так далее. Не сказать, что он настолько разочарован в жизни – просто боится обмануться в окружающих и, чтобы такого не произошло, автоматом записывает на их счет все смертные грехи, какие только есть. Так проще. Впрочем, может переменить такое вот отношение на боле положительное, но только к тем, кто без всякой задней мысли поступками докажет ему свою… человечность? “Совестливость” подойдет больше.
Как ни странно, идеалист, хотя и довольно необычный – верит, что законы эволюции действуют не только на органическую жизнь, но и на основополагающие законы вселенной. Соответственно, рассуждает Корень, раз эволюция всегда идет от худшего к лучшему, мир со временем должен становиться лучше, пока в конце концов не станет Раем на земле. В том, что мир наоборот становится век от века хуже, винит человеческую природу, которая несмотря на свою человечность свойственна вообще всем – даже бессмертным богам и Предтечам.
Большую часть времени прямолинеен, как палка – что думает, то и вещает, но когда надо способен схитрить, хоть и не очень хорошо. Также склонен к долгим размышлениям “ни о чем” – может, к примеру, часами размышлять о том, бесконечна вселенная, или нет? Вкупе с патологической задумчивостью это создает забавный эффект – если вокруг нет никаких внешних угроз, у него нет никаких спешных дел, или он занят чем-нибудь монотонным (ходьбой, или выполнением однообразной работы) – тут же впадает в нирвану и начинает рассуждать о смысле жизни, предназначении вселенной и том, носит ли ю-шаньский бог рассеянности разноцветные носки.
Тем не менее, при необходимости может быстро собрать себя и свой разум в кучку и заняться чем-нибудь полезным – подчистую вырезать отряд бандитов там, или дом наркобарона взорвать. В такие краткие периоды сосредоточения становится усидчив, как неизвестно кто и на полную катушку использует свои возможности ракша.
Амбициозен и горделив (о чем прекрасно знает), но способен свою гордость усмирять, если того требует ситуация. Кстати, именно по этой причине у него нет ни одного друга – ни ракша, ни человека, ни духа – просто Корень считает своим долгом обращаться с друзьями и приятелями должным образом, что становится весьма проблематично, если их желания и планы начинают идти в разрез с его – нет, свои-то желания он ради друзей задвинет куда подальше без всяких разговоров, на автомате, так как считает это нормой, но не сказать, чтобы ему это нравилось. По этой же причине принципиальный холостяк до мозга костей – знает, что всегда и во всем своей второй половинке будет уступать в любом споре и по любому вопросу и знает, что ему это не понравится, так что ради возможности не тормошить свое самолюбие уступками другим навечно отказался от семейной жизни в любой её форме.
Любопытен до ужаса – если он узнает о чем-то, чего не знает досконально и во всех мелочах – не успокоиться пока не соберет всю доступную ему информацию по тому, или иному вопросу. Да и вообще, он крайне жаден до знаний – одна из главных причин его вечных странствий это как раз патологическое желание узнать как можно больше обо всем подряд. Он с равным интересом изучает смертных, духов и своих сородичей, а также магию, уцелевшие реликты Первой Эпохи и вообще все, что под руку попадется. При этом ради знаний готов поступиться принципами, в определенных пределах, - “любопытство не порок, но большое свинство” – это про него.
В силу своего безграничного любопытства, очень, ОЧЕНЬ интересуется Творением, причем занимает Корня в нем сразу все – ему одинаково интересно разыскивать реликты Первой Эпохи и изучать форму листьев у такого-то вида деревьев. Он готов пробраться на путешествующий корабль Царства, с дракокровным капитаном, только для того чтобы посмотреть на жизнь рядовых и не очень мореплавателей и на архитектуру корабля. Пролезть в охраняемую демонами и элементалями личную библиотеку какого-нибудь именитого чародея просто чтобы узнать, на что способны её стражи тоже вполне в его духе.
Временами любит пошутить и подурачиться, или просто понести всякую чушь. Кажется, это должно идти вразрез с его горделивостью, но на самом деле когда он так “унижается”, пытаясь повеселить окружающих, то делает это исключительно ради себя – ему нравиться видеть на лицах других людей и нелюдей улыбки, и чувствовать что это он сделал их немного счастливее, так что на деле эта его особенность – смесь природы Конферансье, самолюбия и (иногда) искреннего желания улучшить чье-то настроение.
Не признает никаких законов и всегда делает только то, что хочет, что, впрочем, не всегда плохо – он вполне может захотеть помочь кому-нибудь (благо, совести не лишен) и в таком случае будет этому “кому-то” помогать всеми силами и даже если в процессе у него это желание пропадет – из принципа (и из страха показаться трусом или сволочью) доведет дело до конца. С другой стороны, с той же вероятностью у него может появиться желание что-нибудь разрушить, или кого-то убить. По сути, он делает что хочет, но хочет он далеко не только абстрактного “зла”.
В целом, он – существо эгоистичное и самовлюбленное, но не чуждое совести и кое-каких принципов.
Привязанности:
Нижний Мир – Ненависть. Даже Солары не так сильно ненавидят земли нежити, как Корень, причем причина у него для ненависти вполне в духе ракша – форма мира мертвых не соответствует содержанию. Его очаровывают мрачная красота и величие цитаделей мертвецов, царящая в них (цитаделях) стилистика смерти и атмосфера тоски, безысходности и грусти, от которой предательски щемит сердце; жители этого мира вызывают у него смесь жалости и восхищения – нефвреки очаровывают своим фанатизмом и безразличием к собственным нуждам, по сравнению со своей общей целью, но их цели вызывают лишь отвращение; рядовые призраки восхищают его своей силой воли и, некоторые, способностью сохранять искру человечности даже в таком страшном месте, как тенеземля, но его выводит из себя то, как они цепляются за свои прежние жизни; рыцари смерти и их владыки привлекают его своей огромной силой и, в своем роде, стилем, но их вечное нытье о разрушении мироздания просто с ума сводит.
Наконец, цель всех этих существ (или, по крайней мере, многих из них) – вечный стазис и забвение. Такая цель противна самой сути ракша, ведь они – духи хаоса, причем хаоса творческого, а какое может быть творчество в небытие, где не видишь собственных рук и не слышишь собственных мыслей, если вообще ещё существуешь, хотя бы как личность? Нет, сэр, по мнению Корня Нерожденные со своими прихвостнями над ним просто издеваются – они создали такой интересный и по-своему прекрасный мир, великолепный в своей вечной тоске и смертельной красоте уныния, но конечная цель существования этого места… как можно создавать что-то настолько притягательное по форме, но одновременно с этим – отвратительное по сути? Каждый раз, когда Корень вспоминает об этом месте он хочет окунуться в него с головой и, так сказать, распробовать, но не может себе этого позволить, ведь хоть Нижний Мир и притягателен, но он противоестественен и отвратителен в сути своей даже по меркам фей. Вот это противоречие – хочется взять, а нельзя, ибо бяка – и сводит падкого на знания и новые впечатления Эшу, который привык ходить куда захочет и творить, что вздумает… ну и девиз Нерожденных “хана всему живому” его порядком раздражает.
Вилд – верность: хоть Корень и покинул его довольно давно, и заглядывает туда теперь только чтобы передохнуть, за свой мир он все равно – горой, ведь это (не по форме, а по сути) воплощение всего, что он любит – свободы и творческого хаоса, приправленных здоровой долей безумия. Если перед ним встанет выбор – Вилд или он сам – Корень немедленно и без раздумий принесет себя в жертву родному миру, несмотря на все свое самолюбие и амбиции.
Творение – жалость: Творение это мир страданий, ибо жизнь, полная ограничений есть страдание. Это измученный и искалеченный мир, рожденный в муках и на протяжении своей жизни что только не переживший – смену верховной божественной власти, огромное количество войн и катастроф, эпидемии и нашествия из Вилда… Корень никогда не одобрял идеи Балориан, в смысле их ненависти к Творению: его жители и так измучены, так чего пытать их еще больше? В конце концов, даже духам хаоса должно быть свойственно сострадание.
Век его обитателей короток и полон отвратительных ограничений и бессмысленных мук, а сами они навеки заперты в мало к чему пригодной форме, не способной ни к каким изменениям. У смертных нет никаких врожденных сил и их притесняют все кому не лень (демоны, духи, их мертвые и восставшие из могил сородичи и даже так называемые “боги”), а те из них кто получают значительную власть (Возвышенные) – либо также превращаются в костных и чересчур реальных тиранов, либо гибнут в борьбе с ними.
Корень искренне жалеет большинство смертных, которых встречает, и именно поэтому на его совести так мало трупов жителей Творения. Тем не менее, он не считает достойными своей жалости тех, кто ещё больше ухудшает жизнь своих сородичей – Гильдию, Линту, Йозипоклонников, некоторую часть Возвышенных. В Вилде преступления и беззаконие нормальны – там у каждого есть все и каждый развлекается, как умеет, коротая вечность удовольствий, интриг и путешествий по измерениям безумия, но материальные блага смертных ограничены до ужаса и даже за них им приходится биться с природой, так что тот, кто издевается над людьми – жалкий идиот, отбирающий суму у нищего.
И дважды идиот тот, кто отбирает у них последний шанс возвыситься над собой и хоть чего-то добиться – душу.
История
Как можно описать жизнь существа, которое живет в нелинейном времени, или же вовсе вне его? Время Творения – скучная и ограниченная, но простая и понятная штука. Пусть оно тоже нелинейно, как и всякое время, но его разные его потоки хотя бы не сталкиваются друг с другом, смешивая разные времена, вероятности и события. В Зыби все, как всегда, не так – местное время тоже немного безумно, так что шаг может занять век, а тысячелетие минуть за день. Разные временные периоды также сталкиваются, так что идя по дороге из дома в магазин ты можешь , сам того не заметив, попасть в прошлое и поговорить с самим собой, пяти или шести лет от роду, а вернувшись в будущее, обнаружить что свой облик и поведение ты позаимствовал у какого-то прохожего, с которым повстречался десять-двадцать лет назад. Даже разные варианты развития одного и того же события тут встречаются и переплетаются самым причудливым образом, способным довести до сумасшествия самого опытного и закаленного Стороннего.
Так что можно сказать о жизни Корня в Зыби? Как ни странно – много, главное не пытаться уложиться в какие-то временные рамки и не стараться описать продолжительность тех или иных периодов его жизни.
Он родился ровно посередине между Воздухом и Деревом, в какой-то железной роще на окраине парящего в небесах города ракша, построенного из твердых облаков, скрепленных между собой жидким светом. На свет Божий он вышел уже полностью сформированным, взрослым и разумным. Какое-то время он жил в этом месте, набираясь знаний от пролетавших и проходивших сквозь нее фей, которые уже никогда из этой рощи не выходили – или выходили, но лишенные нескольких больших кусков своей памяти. Так он учился и впитывал знание как губка, утоляя свое любопытство и учась жить в Зыби на чужих ошибках, пока не решил, что с него достаточно и можно выбираться из колыбели.
Какое-то время он без особой цели бродил по окрестной Зыби (то ли день, то ли неделю, то ли час), пока не устроился садовником в семье благородных ракша, которым было лень присматривать за своим огромным садом. Этот период его жизни был довольно однообразен – днем (дни в городе случались где-то трижды в сутки) он работал с цветами, лианами, кустами, клумбами, плющами и деревьями, выводя новые сорта на потеху хозяевам, а вечера коротал в их библиотеке, продолжая свое самообразование и стараясь узнать как можно больше о Зыби. Заодно, именно тогда он открыл у себя талант общения и обращения с растениями – в его руках оживали мертвые цветы, растения жаркого Юга росли даже в холодном, продуваемом Северными ветрами городе, сорняки по его немому приказу либо уходили, либо обращались новыми, не виданными ранее сортами цветов и деревьев. Вскорости ему даже пришлось научиться делать себе слуг из камня, которые бы собирали урожай плодов, что сад начал регулярно выдавать, явно забыв о том, что в нем нет ни одного плодоносящего дерева.
Время шло, он набирался знаний и однажды обнаружил, что библиотека хозяев больше не может удовлетворять его растущее любопытство – все, к чему ему вообще давали прикасаться было изучено вдоль и поперек, а прочее было под замком. После неудачной попытки позаимствовать одну интересную книжку из личного хранилища хозяина дома он сбежал, спасаясь от кары, и долго скитался по Зыби, продолжая набираться сил, встречаясь с другими ракша, оттачивая свои способности и так далее. Рутина, в общем. За этот период жизни он наконец-то научился нормально воровать разные интересующие его вещи и давать отпор врагам, не полагаясь на стражу хозяев и своих растительных питомцев, а также обучился навыкам врача, что было кому подлатать его после особенно тяжелого дня.
В пути он встречал множество интересных созданий, начиная другими ракша и заканчивая невесть как заблудшими сюда духами, но больше всего ему понравились смертные, Твореннорожденные, презренное порождение уродливых Изначальных. Тем не менее, они его заинтересовали и он не мог отказать себе в удовольствии их изучить и познать, чего решил достигнуть, став проводником в Зыби. Дело пошло в гору, и хоть поначалу люди (либо Гильдийцы, либо авантюристы, в основном) и не доверяли ему, но через… некий сравнительно крупный отрезок времени ему удалось зарекомендовать себя как хорошего спутника и, наконец-то, начать получать информацию о Творении, через долгие вечерние беседы у костров, на привалах.
Услышанное не укладывалось ни в какие рамки – одни аспекты Творения были прекрасны, другие ужасны, причем часто кошмар и красота соседствовали друг с другом в самых неожиданных сочетаниях, или менялись местами, так что одно время Корень даже сомневался – может, люди это такая раса особенно безумных ракша? В любом случае, вскорости он решил, что не сможет успокоиться, пока не увидит всего своими глазами, но к этому надо было подготовиться. Помощь в познании мира, предоставленная им одному из Неоформленных дала ему один очень полезный артефакт, а собственная хорошая память вместе с острыми ушами позволили узнать, где сейчас есть фригольд, временно лишенный владельца, ввиду смерти предыдущего и отсутствия претензий на него со стороны дворян. И то, и то было вполне понятно – этот фригольд, химеричесий лес, был опасен и непонятен даже с точки зрения фей, ибо хоть он менялся с той же частотой и силой, что и прочие части ближней Зыби, но все его изменения были в высшей мере злокачественны – плоды ядовиты, звери злы, а деревья – слишком активны и агрессивны. Это не значит, что никто из знати не хотел его получить – просто никто не решался, так что наиболее жадные благородные приняли Соломоново решение – каждый дворянин, желающий получить себе фригольд хотя бы в номинальное пользование мог собрать группу ракша, в не более чем пять душ, и отправить их добраться до Опоры леса и захватить её. Победитель и его соратники получат свой (весьма немаленький) угол в Зыби, а их хозяин – хорошие охотничьи угодья. Один из дворян предложил Корню поучаствовать, благо большая часть его слуг была либо занята неотложными делами, либо не подходила для выполнения поставленной задачи, тогда как талант Корня управлять растениями оказался к месту, а ему самому было нечего делать и нужен был дом. В итоге, до сердца леса добралось две команды – в одной три выживших, во второй двое. Численное превосходство было на стороне команды Корня, как и степень боеспособности, так что они быстро победили, хоть и потеряли одного. В конце концов, владельцем фригольда стал Корень, слив его сердце со своим.
После этого в жизни эшу наступило временное затишье – он и слуги его нового начальника-дворянина активно обустраивали и перестраивали фригольд, стараясь его сделать более пригодным для жизни. Через какое-то время лес стал обжитым и логова одичавших бегемотов и химерических зверей начали соседствовать с домами фей, желавших пожить на природе, ну а Корень наконец собрал все, что ему было нужно для отправки в Творение и не замедлил отбыть, опечатав Опору леса и переложив его защиту и контроль на своих питомцев.
Оказавшись в Творении он странствовал около десяти ле к ряду, тщательно изучая новый мир и конспектируя свои впечатления, чтобы впоследствии поделиться ими с другими феями. В ходе своих странствий он успел излазить весь Восток и некоторую часть Севера, пытался пробраться в Царство и плавал на торговом корабле в Ан-Тенг, где столкнулся нос к носу и пообщался с демонами и их рабами, выработав к выродкам окончательно деградировавших Изначальных стойкую неприязнь, больше которой оказалась только всепоглощающая ненависть к нежити и рыцарям смерти, с одним из которых ему довелось повстречаться в сыром Скаллоустоне. Встреча прошла не очень мирно, так что он предпочел на время убраться обратно в Зыбь, вместе с пленным рыцарем, и разобраться с накопившимися за время его отсутствия делами, по ходу дела подарив пленного своему хозяину вместе с некоторыми другими вещами и существами, захваченными в Творении и присвоенными себе. Увы, недельная передышка на восстановление сил и разбор дел фригольда незаметно для самого Корня растянулась на полгода, благо его хозяин умудрился поссориться с другим влиятельным дворянином и они все это время пытались максимально обескровить друг друга всеми возможными способами – от переманивания союзников на светском рауте до прямой конфронтации, попутно втягивая в свою вражду все больше сторонних фей. В тоге оба драчуна просто выдохлись, устали воевать и нашли более мирный способ урегулировать конфликт – кто сможет организовать самый шикарный, красивый и интересный праздник, тот и победит. В итоге, Корень в рамках праздника хозяина устроил гостям грандиозное сафари в своем лесу, породив и выпустив в мир чудовищную смесь заранее с режиссированной охоты, гладиаторских боев и бала, обильно приправив полученную гремучую смесь разными рискованными аттракционами, развлечениями и играми, за что в итоге получил нобилитет от своего сеньора, одобрение от его высокородных гостей, довольных праздником, и довольно непрозрачный намек от соперника сеньора, в связи с которым он и решил продолжить свои странствия по Творению, опасаясь мести и изрядно устав от всей этой мышиной возни.
Прочие примечания:
1) О фригольде. Игромеханически, юридически и технически его владельцем является Корень, но сам он – частная собственность другого Благородного, который использует фригольд персонажа в качестве охотничьих угодий, места отдыха и тюрьмы для провинившихся перед ним. Персонаж в этой ситуации жив по двум причинам: первая – нафиг его хозяину сдалась рутина по управлению фригольдом, которая нужна, чтобы он опять не превратился в страну чудес смертников; вторая – хозяин персонажа не видит никакого смысла отправлять в могилу своего слугу, который исправно выполняет свои обязанности, не докучает начальству просьбами о повышении зарплаты и иногда даже шлет ценные подарки, вроде пленного демона, рыцаря смерти или ещё чего-нибудь. Что интересно – такие подарки не есть попытки задабривания, с целью выгадать себе ещё пару месяцев жизни, это именно что подарки – безвозмездные и не значащие ничего, кроме того факта, что слуга помнит адрес хозяина и умеет посылать ему бандероли и прочие посылки.
2) О власти перса над фригольдом. Не скажу где вычитал, но точно помню, что каждый ракша может свободно управлять ландшафтом своего фригольда. Захотел – сделал гору, захотел – сделал ущелье, или реку, или рощу, или дворец из обугленных костей младенцев. Делается это через стандартное действие формовки Вилда, но к счастью доступно в таких масштабах (любая смена ландшафта в радиусе пары сотен миль, да) только владельцу фригольда. Подразумевается, что хозяину перса лень этим самому заниматься и он напрягает на эту тему своего слугу, чтобы тот ему заставлял деревья строем маршировать и камни разговаривать.
3) О имени. Вообще, оно должно означать, во-первых, связь перса с растениями, и во-вторых, указывать на бессмысленность его жизни и тот постоянный поиск своего призвания, которым он и занимается в своих странствиях. Просто изначально у перса был немного другой характер и СОВСЕМ другая история, но я остановился на этом варианте, а лазить по всей квенте и переправлять имя на другое мне лень, тем более что оно подходит и такой версии перса.

Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Green Alchemist

В игре
Автор:   Карнас
Раса:   Dragon-Blooded
Класс:   Wood Aspect
Мировоззрение:   Хаотичный добрый
Внешность
Зел весьма привлекательный, на вид молодой человек. Он экзалт Лесного аспекта - это заметно по его глазам, они насыщенно карие с бледно-зелёными белками. Кроме этого у него густая черно-бурая шевелюра и блестящая загорелая кожа. У Зела тощее телосложение, и любому бойцу становится заметно, что несмотря на то, что он драконорожденный, меча он в руках не держал практически ни разу. У Алхимика очень выразительное лицо, и зачастую он способен вести целые беседы не проронив ни слова.
Для безкланового возвышенного, Зел весьма неплохо устроился – он всегда одет с иголочки, вокруг него витает запах дорогих духов и то и дело в его руках мелькают бесценные нефритовые артефакты. Честно говоря, если бы он не был таким классным парнем, это было бы почти подозрительно…
Каждый раз, когда вспыхивает его анима, в воздухе разносится терпкий запах хвои, который потом начинают сопровождать тонкие зелёные штрихи эссенции. Они превращаются в настоящие иглы, когда анима становится достаточно сильной, чтобы наносить урон.
Характер
Зелёный Алхимик конечно классный парень, но хитрющий как Анафема. Он практически никогда не говорит всей правды – хей, даже его имя очевидный псевдоним. Когда вы ковырнёте его фасад «самого классного парня вокруг», вы неожиданно наткнётесь на сурового материалиста, закалённого годами общения с Гильдией. Так что если вам что-то от него нужно - а он уже позаботился о том, чтобы вам было от него нужно хоть что-то - приготовьтесь выложить звонкую монету, а еще лучше бесценные артефакты.
Моральные ценности Зел позаимствовал у лучших наркобаронов Гильдии. Если люди покупают его товар – хорошо, значит он даёт им то, что они хотят. Если им нечем платить – плохо, в мире ничего даром не даётся. Нет, это не его проблемы, откуда клиент достанет деньги. И нет, натурой он не принимает. Вся выручка идёт в семью.
Странно только, что он иногда похоже искренне считает, что продавать сильную наркоту это хорошее дело, и он тем самым продвигает в мир... Ну, скажем, НЕЧТО.
Его внешняя мотивация представляет собой исключительно желание распространять свой "особенный" состав "Лост Экспириенс".
История
Далеко от цивилизованных берегов Лукшая, еще дальше от Благословенного Острова – далеко на северо-востоке Земель Стервятников, где Линован и Халтан все еще ведут кровопролитные войны (тм) есть Тёмный Лес. Этот лес живёт своей жизнью. Туманы движутся в этом лесу сами. Деревья дрожат без ветра. Трава истекает кровью под вашими ногами. Люди не ходят в этот лес. Люди не подходят к тёмному озеру в середине этого тёмного леса, несмотря на прекрасные отражения волшебных городов в нём. Потому что люди знают, что в этом лесу живут они. И они не любят чужаков в своём лесу.
Однако, это не значит, что люди не выходят из этого Тёмного Леса. Около трёх лет назад молодой человек с зелёными глазами появился на его опушке. Он выглядел так, словно впервые видит большую дорогу и единственным его имуществом была собственная одежда и тяжелый свёрток с его будущим. К добру или к худу, он встретил на своём пути караван Гильдии, и с этого момента Творение обрело нечто новое в индустрии развлечений. Молодой человек на поверку оказался алхимиком, неплохо сведущим в приготовлении натуральных опиумных смесей, и хотел испробовать свою последнюю «бомбу», которая «потрясёт династов». Бомбой оказался большой нефритовый кальян, булькающий таинственным секретом фирмы. Сначала, его новые знакомые не были впечатлены – шайтан-трубка действительно насыщала мир новыми красками, но по сути не делала ничего, чего не могла сделать кислота. Однако когда его попробовал голова каравана, имевший кровь богов в своих жилах, всё изменилось - он пришел в неописуемый восторг и в порыве страсти решил избавить молодого алхимика от бремени таскания такого тяжелого кальяна. И тогда они узнали еще одну подробность о своём госте – в сполохе призрачных игл и запаха хвои он раскрыл себя как Избранного Секста Джилия, Элементального Дракона Дерева.
Молодой драконорожденный так и не дал своим новым знакомым своего имени, позволив им окрестить себя «Зелёным Алхимиком». После уточнения своего социального положения, он неплохо освоился в вопросах работы с Гильдией. Алхимик проявлял поразительную неприхотливость в вопросах продажи самых разных средств, снадобий или наркотиков, однако по-настоящему был заинтересован только в продвижении своего особого рецепта, который он называл «Лост Экспириенс». Наркотик, предназначенный специально для существ с пробужденной эссенцией, всегда находил своего клиента, особенно среди собратьев Алхимика по касте. Уже через год Алхимик мог позволить себе небольшую личную роскошь и дешевых рабов. Однако большинство его доходов шло в оборот – он всегда был готов принимать плату артефактами и на самом деле они были предпочитаемой валютой. Большинство оболов в его кармане тоже быстро превращались в нефритовые побрякушки, которые потом просто пропадали в недрах его фургона...
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Раббу

В игре
Автор:   Dark Rider
Раса:   Человек
Класс:   Ночная каста
Мировоззрение:   Хаотичный добрый
Внешность

Обычно Раббу можно увидеть в светло-сером. Обычно это туника, удобные, крепко сидящие на ногах мягкие сандалии и куфия.
Это светлокожий человек, с приятными манерами, но мало выделяющийся внешне. Пустыня отпечатала на его лице те же морщины, что можно увидеть у всех, кто долго гостил у этой суровой хозяйки. Руки его мозолисты, но скорее быстры, чем сильны. О том же сообщает его мягкая, текучая но весьма быстрая походка.
Характер
История
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Каладан Предатель

В игре
Автор:   Турбопролетарий
Раса:   Человек
Класс:   Принц Зеленого Солнца, Изверг
Мировоззрение:   Принципиальный добрый
Внешность
Характер
«Сударь, мы, к несчастью, не представлены – мое имя… Прошу простить мою смелость, граничащую с отсутствием манер, молва о Ваших достоинствах распространилась так широко, я ни за что не простил бы себе, если бы упустил возможность… Да, Вы абсолютно правы в этом вопросе»
«Мой друг – Вы ведь позволите так вас называть? – Вы заслуживаете большего, Вы созданы для великих дел! Проклятье, я говорю как придворный льстец, но услышьте же правду в моих словах! То, что терзает Вас – это не пустые амбиции, нет, это – нереализованный потенциал, величие, которому подрезают крылья. Но клянусь, я сделаю все, чтобы Вы, мой друг, обрели причитающееся Вам по праву! Да, не отговаривайте меня!»
«Долг? Мой друг, какой долг? О, тот игорный дом в Квартале Наслаждений, который я показал Вам месяц назад? Великие боги, я полагал хозяина и крупье честными. По крайней мере, настолько честными, насколько этого можно ждать от людей их рода занятий. Подумать только, у меня были наилучшие рекомендации в отношении данного заведения! Нет, не беспокойтесь о долге, мой друг, я все улажу. В конце концов, здесь есть и моя вина. Нет, не спорьте, и ни в коем случае не пытайтесь расплатиться! Я выведу этих подлецов на чистую воду!»
«Это Ваш старый знакомый? О, лучший друг, вернулся из длительного странствия? Дела государственной важности? Чего же Вы ждете, мой друг, представьте нас. О, бросьте, друзья моих друзей – мои друзья»
«Долгожданное единение после разлуки прошло не так, как Вы планировали? Мой друг, я оставил Вас посреди беседы, решил не мешать. Вы не помните? Да. Да. Он в резких выражениях критиковал Вас? О. Нет. Мой друг, но может быть, между Вами просто возникло непонимание? Как, вот именно так и сказал? Может быть Вам стоит попытаться объясниться снова, пригласить его на встречу?»
«Мой друг, по выражению Вашего лица, я понимаю, что повторная встреча прошла неудачно. Этот кубок ни в чем не провинился, но пусть, его гибель немного пригасит пламя Вашей ярости. Он что? Бросил Вам подобный вызов? Я потрясен! Но… это ведь не первый раз, когда он пытается помешать Вам? Откуда я знаю? У меня есть определенный опыт общения с людьми такого сорта. Нет, не слушайте меня, мой друг, Вы подумаете, что я наговариваю на него, что я пытаюсь посеять между вами раздор! Что случилось? Я оказался прав? Какое несчастье, право! Но это же совершенно детская обида, мой друг! Что случилось потом?»
«Он негодяй, Вы знаете это, мой друг? Да, он пошел к старику, и теперь все, над чем Вы так долго работали, может обратиться в прах! Нет, я закопал эти кости достаточно глубоко, никто не узнает ни об игорном доме, ни о прочем. Наши тылы в безопасности, мой друг. Согласен, глупо встречать такого противника, как этот предатель, с открытым забралом. Мало того, что он подобного не заслуживает, он несомненно пойдет на любую подлость. Я согласен, трудно бороться с ним, с его репутацией и его связями. Не отчаивайтесь, помните, что я на Вашей стороне, мой друг! И у меня есть кое-какие задумки… Да, для начала я знаю как раз нужных для такого дела людей»
«Мой друг, еще неделю назад я бы провозгласил нашу победу. Вашу победу, мои заслуги слишком невелики. Три дня назад я бы провозгласил ее. Но не сегодня. Наш враг оказался упорнее, чем я думал. Изъян в планировании, которого нельзя избежать, увы. Больше мы ничего не можем сделать, не можем принудить его сдать позиции, пожертвовать властью и положением, нет… Великие боги и все демоны Малфеаса! Друг мой, я в отчаянии! Мы исчерпали все средства борьбы, которые могли без опаски использовать. Что? Мой друг, Вы уверены, что Вам хватит решимости? Мне? Я готов последовать за Вами всюду! Так, решение принято. Нас ждут суровые испытания, мой друг. Мрачные испытания»
«Почти все готово, мой друг. Ловушки расставлены. Приманка подготовлена. О, я и не предполагал обнаружить в Вас такую изобретательность! Никогда не сомневался в Вас, но такого не предполагал! Я рад, что могу считать себя Вашим другом, а не врагом. Да, я советую Вам быть абсолютно безжалостным. Он Вас не пожалел бы. И не пожалеет, если что-то пойдет не так. Нет, эту часть я возьму на себя сам»
«Победа, мой друг, победа! Вы были правы, что не пощадили жизнь этого мерзавца. Без него все эти самовлюбленные ослы сами идут к Вам в руки. Они скорее перегрызут друг друга, чем сумеют объединиться. Помните только, мой друг, самый главный принцип – разделяй и властвуй. Да, именно так. Выпьем же за Вашу, за нашу победу! Отличный букет, не находите? Теперь я хотел попросить Вас о маленьком одолжении, мой друг. Нет, ничего настолько серьезного, к счастью. Мне кажется, Вы даже будете рады моей просьбе»
«Нет, мне кажется, в этом вопросе следует проявить присущую Вам твердость. В конце концов, кто принимает здесь решения – эти подлецы или Вы, мой друг? Ха, Вы как всегда правы! О, моя награда, которую Вы так великодушно отдали в мое распоряжение… Все идет наилучшим образом, возможно, я даже сумею в ближайшее время Вас приятно удивить. Нет, я настаиваю, чтобы это осталось сюрпризом. Ах, еще и это? Ну это же сущая мелочь, мой друг, никто не обратит внимания. Лучше послушайте, какие приятные новости у меня для Вас есть…»
«Жалкое зрелище ты представляешь сейчас. Нет, не вставай, не обнажай оружие. Оно тебе понадобится через несколько минут, не сомневайся. У какого-то мудреца было: «Посеявший предательство пожнет смерть». Или что-то вроде. Предатель, я? Неужто ты наконец поумнел? Прозрел? И года не прошло, Эбеновый Дракон, он – прозрел!! Да, ты не более чем пешка в затеянной мной игре… И ты не в том положении, чтобы угрожать мне. Расскажешь все, пустишь их по моему следу? Прекрасно, я рассчитываю как раз на это. Как тебе такой гамбит, мм? Ты, кстати, всегда был отвратительным игроком во Врата и в Смерть Государя. Еще худшим, чем правителем, хотя я и не думал, что подобное возможно. Радуйся, один раз ты сумел удивить меня. О, я слышу шаги, много людей и все вооружены. Где твои телохранители? А, вот они – слышишь звон оружия? Надо же, кто-то верен даже такому ничтожеству, как ты. Что же, глупость наказуема, в чем ты в скорости убедишься сам...»
История
У каждого есть изъян. Даже у него самого. Это универсальное правило мальчик вывел себе лет в одиннадцать. Никогда особо не интересовавшийся академической премудростью, впоследствии он нашел в паре случайно попавших к нему в руки философских текстов то, что посчитал подтверждением правоты своего суждения. Надо сказать, что до поры до времени система убеждений, выстроенная вокруг этого тезиса, приносила свои плоды. Зачастую очень приятные: страх мальчишек постарше, покровительство наставников и учителей, старших родственников, боль и неудачи для тех немногих сверстников, которых мальчик не любил. Даже утрата девственности в постели куртизанки в еще довольно нежном возрасте – и та была результатом поиска и использования имеющихся изъянов и недостатков. Не все проходило гладко, мальчик получил свою долю неудачи и даже немного сверху, однако ничто не могло заставить его свернуть с назначенного пути.
Схема была блестящей. Схема была идеальной. Схема должна была сработать, как великолепный, хорошо смазанный механизм. Молодой человек вполне отдавал себе отчет в отношении своего морального облика, но считал его тем самым изъяном. В конце концов, правило распространялось и на него тоже. Семейные связи позволяли ему вращаться в довольно высоких кругах. Сомнительные знакомства открывали ему доступ в мир запретного и незаконного. Того, что желали многие, имеющие власть и деньги. Молодой человек сначала видел себя посредником между желанием и возможностью его утолить. Маленькие схемы. Одноразовые. Затем нет. Ограниченные. Регулярные. Все более сложные и доходные. Более опасные. Обещающие больше власти.
Постепенно старые игры наскучивали, приоритеты изменялись. Больше власти, меньше прямой прибыли. Так было гораздо интереснее, использовать недостатки людей новыми, ранее неиспробованными способами. Так родилась схема. Целый сезон молодой человек думал над ней. Видел ее в снах. Чертил на бумаге, исправлял, запоминал, сжигал. Готовил все необходимое для ее осуществления – заводил новые связи, оказывал услуги, давал и брал в долг, устранял препятствия. Схема менялась, упрощалась, усложнялась, пока наконец ее образ не стал совершенным. Лишенным изъянов. Глупо, но молодой человек верил в это.
Все элементы встали на свои места одним судьбоносным вечером. Последним элементом был сам молодой человек. Дрожа от предвкушения он запустил собранный им механизм из долговых обязательств, лжи, шантажа, благотворительности, амбиций, предполагаемой карьеры, покровителей и врагов, публичных диспутов и альковных встреч. И совершил ошибку. Он предположил, что способен создать механизм без недостатков, но сам встроил в него элемент-изъян. Самого себя. Кто-то из богов на Небесах долго и громко смеялся.
Схема получилась слишком хорошей. Прежде чем первые признаки катастрофы стали видны, нематериальные шестерни механизма затянули молодого человека слишком глубоко, чтобы тот мог выбраться. И тогда начали рушиться опорные элементы конструкции.
Той ночью перед последним для него заседанием суда молодой человек сидел под стражей в дорогих покоях, доставшихся ему не больше двух месяцев назад, сидел и смотрел на чашу с отравленным вином на столе. На следующий день ему предстоял последний круг позора и унижения. Кто бы мог подумать, что так легко завести такое количество врагов… Суд, несомненно, будет строгим и справедливым. Плаха и меч палача, в плохом случае – повешение или змеиная яма. Семья отвернулась от неудачника почти сразу же – необходимо было спасать репутацию и положение. В конце концов, почему они должны вступаться за человека, так умело собравшего себе на голову уголья? Бегство отпадало сразу – охранники за дверями, несомненно, еще и убийцы где-то в ночной темноте, специально для такого случая. Графин отравленного вина (запах экстракта сладкого чешуекорника был знаком молодому человеку) был жестом издевательского великодушия со стороны… кого? Это уже не имело значения. Легкий выход, глубокий сон с остановкой сердца, бегство в смерть – и всем станет лучше. Враги, кроме самых кровожадных, будут удовлетворены. Семья вздохнет с облегчением.
Ядовитый экстракт был очень дорог, алхимики продавали его по весу серебра. Неизвестный враг или благодетель был очень щедр – вина в графине было едва четыре пятых. Значит, наверняка? Молодой человек поднял чашу и залпом опрокинул ее содержимое. В любом случае приторная сладость яда испортила букет дорогого вина. Пустая чаша вернулась на стол. Но, несмотря на лошадиную дозу яда, никакого намека на сонливость не появлялось. Сухой смешок за спиной заставил молодого человека резко развернуться. «В такой дозе и в сочетании с вином чешуекорник перестает быть ядом. Ты не знал, юноша?» - сказало жуткое существо, стоящее посреди комнаты. Маска театра трагедии, заменяющая лицо незваному гостю, находилась почти вровень с глазами молодого человека. «Правда, у него появляются некоторые другие эффекты, в чем ты в ближайшее время убедишься». Тело существа, похожее на уродливого маленького идола из окаменевшего дерева, покоилось на добром десятке похожих на непомерно длинные пальцы отростков, заменявших ноги. «Я думаю нам стоит покинуть эти покои и найти место, более подходящее для предстоящего разговора, ты не согласен?» - произнес демон. И тут пришли видения.
Бегство сквозь ночь ему практически не запомнилось – слишком силен был напор галлюцинаций, вызванных избытком яда. Охранников, похоже, кто-то отвлек, а прячущиеся во тьме убийцы – были ли они? Молодой человек больше не был в этом уверен. Внезапно вернувшаяся ясность ума застала его на дне колодца или неиспользуемого коллектора. Где-то высоко над головой сквозь круглое отверстие светила ущербная луна, но основной свет создавало бледное колеблющееся пламя, призванное демоном. Коротко и скупо кошмарный пришелец объяснил молодому человеку, почему все пошло не так, как он рассчитывал и что его теперь ждет. Обрисовал ему возможности выбора. И отсутствие оного. Последовавшая за этим метаморфоза оказалась гораздо болезненней и неприятнее, чем демон ему обещал.

Summa – Каладан (полное имя – Каладан Уброн Легба Делат) родился в Нексусе, в семье Делат. Четыре поколения назад один из членов семьи недолго заседал в Совете, но его жизнь трагически оборвала запущенная болезнь. Делат имели долю во множестве предприятий в Нексусе – металлургия, красильное дело, производство стекла и керамики, кораблестроение – и все это лишь часть списка. Однако, семья Делат была слишком многочисленной, чтобы удовлетворить бесконечные амбиции своих отпрысков. Многим приходилось добиваться успеха самостоятельно, к их числу и принадлежал Каладан. Юный Делат был щедро одарен от природы – был красив, умен, прекрасно ориентировался в торговле и администрировании, играл на нескольких музыкальных инструментах. Однако, вместо того, чтобы делать карьеру торговца или промышленника, юноша занимался ерундой – почти год играл в театре, был завсегдатаем нескольких салонов, водил знакомства с сомнительными личностями. Когда молодой нахал прокололся, пытаясь втянуть в свою мошенническую схему нескольких очень уважаемых людей, семья Делат не стала вступаться за него. Дело обошлось без вмешательства Эмиссара – и этот факт беспокоит Каладана до сих пор – поэтому было устроено формальное разбирательство, безнадежное в принципе. Там, где обвинителям не хватило доказательств, они их сфабриковали. Лжесвидетели и друзья-предатели; Каладан никогда не забудет те часы позора в зале суда. Так или иначе, в последнюю ночь за юношей пришел демон.

Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Гуожи Вэй, Калейдоскоп Творения

В игре
Автор:   Механист
Раса:   Принц Зеленого Солнца.
Класс:   Осквернитель.
Мировоззрение:   Принципиальный нейтральный
Внешность
Стройный юноша спортивного, но не атлетического телосложения. Бледно-желтая кожа, светло-коричневые глаза, худощавое лицо треугольной формы, резкие черты лица: узкий прямой нос, тонкие губы, резко очерченные скулы. Общее впечатление дополняет постоянное каменное выражение лица и горящий "орлиный" взгляд глаз. Гибок, кисти рук худощавые, пальцы длинные и подвижные, чем-то похожи на ветки - но прямые, не искривлены. Кожа предплечий покрыта мелкими шрамами и заживающими ожогами. На ладони левой руки длинный и тонкий шов, пересекающий ладонь пополам.
Характер
Гуожи очень спокоен и сдержан, очень осмотрителен. Тщательно взвешивает каждое свое слово и продумывает каждое свое действие. Он довольно труслив и не желает входить в прямой конфликт с кем-то. В случае, если ему придется противостоять кому-то - он скорее добровольно уступит. Любопытен, но в форме живого интереса ко всему вокруг, а не безумной мании разбирать всё встреченное, как это часто бывает у действительно любопытных людей. Способен к сочувствию и сопереживанию, добр и отзывчив. Часто сомневается в правильности своих поступков, обдумывает и взвешивает их. Неуверенность - вот что препятствует многим его действиям.
Где-то в глубине его души лежат амбиции. Желание быть уважаемым и значимым человеком. Желание славы. Желание продвинуть вперед границы доступного. Когда ситуация позволяет, он стремиться воплотить эти амбиции в жизнь.
История
Гуожи Вэй - третий ребенок в семье илотов, проживающих в третьем кругу славного города Лукши, в районе школ. Его семья содержала небольшой тренировочный класс, где обучали сражению в ближнем бою тех, кто мог себе позволить заплатить должную цену за обучение. Отец - ветеран Первого Войска Седьмого Легиона лично содержал этот класс и давал в нем уроки. Первые два сына пошли по стопам отца, и старший к своим двадцати пяти годам уже добился ранга чузея. Мать служила в качестве врача в этом же салоне, перевязывая раны, полученные во время тренировок.
Какой жизненной дороги могли ожидать от младшего сына в такой семье?
Но ему, судя по всему, просто не было суждено. Уроки боя почти не давались ему, и, подумать только, его пугал вид крови!
Это ужасно огорчало отца, но он не прекращал пытаться.
А сын, тем временем, всё больше времени проводил в районах ремесленников. Наконец, настал день, когда сын пришел к отцу и попросил его разрешить ему пойти в ученичество к одному из них - известному изготовителю линз для подзорных труб. Скрепя сердце, отец согласился и оплатил обучение.
Во время обучения выяснилось, что у юного Гуожи настоящий талант к ремеслам. Он схватывал секреты ремесла буквально на лету, и уже к двадцати годам сравнялся со своим учителем. Однако он проработал с ним ещё два года на правах подмастерья - оттачивая свое мастерство и помогая учителю выполнять заказы. После выполнения одного из них он получил приглашение в Академию Валькхаузена, которое он с благодарностью принял.
Так началась его работа над всё более и более усложняющимися проектами. Он был официально включен в состав маготехников - старику-отцу было приятно узнать, что его сын всё-таки наконец приносит пользу военным силам. Он возглавил небольшое звено других подобных ему юношей и девушек и они вместе участвовали в соревнованиях проектов, работали над выданными им заданиями и просто осуществляли каждодневное обслуживание многочисленных машин.
Одна вещь привлекла его внимание больше, чем другие - он заметил, что почти никто не занимается развитием технологий, не связанных с использованием эссенции. Полный амбиций, он подал командованию прошение о запуске проекта по разработке подобных технологий - и получил отказ. Наверху решили, что это не является необходимым и будет пустой растратой ресурсов. Члены его звена предложили ему начать этот проект даже без одобрения сверху - но он покачал головой и сказал: "Значит, не дано."
Той же ночью к нему явилось говорящее облако. Оно сообщило ему о том, что драконорожденные не заинтересованы в потере собственного влияния. Оно сообщило, что университет специально, год за годом, разрабатывает технологии, зависимые от тех, кто способен управлять Эссенцией. Оно предложило ему силу в обмен на согласие изменить этот факт. Он согласился.
Прийдя в себя через несколько дней, он понял, что что-то изменилось. В его голове раздался уже знакомый ему голос, сказавший, что скоро за ним придут. И пришли, в самом деле. Несколько людей в масках. Они молча погрузили его в закрытый фургон и повезли куда-то. Дальнейшее он запомнил, как кошмарный сон: церемония, жертвоприношение барана, открывшаяся дверь, за которой сверкали белые пески. Черная бездна над головой. Голос в голове. Дорога, похожая на страну снов. И полыхающий город на горизонте.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мэй

В игре
Автор:   Агата
Раса:   Человек
Класс:   Черный ветер
Мировоззрение:   Нейтральный
Внешность
Это молодая женщина, высокая, гибкая и быстрая, и, хотя она много и часто улыбается, глаза ее почти всегда серьезны. Мэй , одета просто и удобно, но, если присмотреться, она не экономит на своей внешности. Штаны и рубахи, в которые она предпочитает облачаться, шиты из добротной ткани и, как правило, подобраны тщательно и со вкусом. То же можно сказать и о ее украшениях: она не пренебрегает ими, как может показаться на первый взгляд, но она выбирает серьги или браслеты, руководствуясь ей одной ведомым принципам. Единственное, что можно с уверенностью сказать о ее одежде и внешности: она запоминается.
Характер
Характер - как ее клинки: быстрый, острый, гибкий, разящий без жалости. Легка на подъем, легка на гнев, отходчива, но если ее уязвили в самое сердце, обидели, унизили - не простит.
История
Родом из Харборхеда, Мэй прибыла в Гем недавно.

У себя на родине она - божество или почти божество. Пусть не главное, не безумно значимое, но все же... все же есть люди, которые молятся ей, ждут ее перевоплощений, а когда такое происходит, находят ребенка, привозят его в тайный храм под Харборхедом и учат, учат, учрат... Так было и с Мэй, вернее, с нынешней Мэй. Она не помнит своих биологических родителей, не знает иной родины кроме холодного и пустого дома в лесу под Харборхедом и бесконечных уроков боевого искусства. Учили ее на славу. Это произошло с ней в день ее совершеннолетия, которое, по уверениям ее рабов-учителей грянуло громом с ясного неба, когда Мэй стукнуло двадцать один год. Откровение, память о прошлых жизнях, о Раббу, ее силе и слабости одновременно - все это накрыло ее и она лежала на полу в тренировочном зале почти неделю прежде, чем встала и велела собрать ее вещи и ждать ее возвращения. Через год, через десять лет, или через пять веков. Тем, кто ждет, если они ждут совего бога, безразлично сколько утечет воды в реке времен.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Black Swordsman

В игре
Автор:   Карнас
Раса:   Abyssal
Класс:   Dusk
Мировоззрение:   Нейтральный злой
Внешность
Удивительно, но Черный мечник выглядит подозрительно похожим на мечника. Который носит черное. Практически всё тело мечника заковано в чёрную броню, из-под которой практически не видно кожи. На вид это хоть и обычный, но исключительного качества сочленённый доспех, из тех, что встречаются только в больших городах. На нем минимум декора, и самое большее, что бросается в глаза это стилизованный череп на поясе. Простому наблюдателю сложно судить о настоящей внешности Мечника, поскольку его лицо тоже так или иначе скрыто – либо металлическим забралом, либо любой подходящей по случаю маской. Под бронёй его тело закутано в погребальный саван. Единственные заметные черты Черного мечника, контрастирующие с остальным обликом, это серо-стальные волосы и серые глаза.
Под маской истинное лицо мечника выглядит жутко. Его кожа бледна и суха, лоб и нос пересекают огромные шрамы, левой щеки у него нет вообще, и зарубцевавшаяся рана открывает бело-серые кости челюсти и зубов. Похожая картина расписана и по всему остальному телу абиссала – шрамы от кошмарных ран сливаются в один ужасающий геометрический узор, смысл которого неподвластен уму смертного.
Бродя по миру, Черный Мечник старается не сильно вдаваться в подробности своей истинной сущности, однако когда приходит время снять детские перчатки, его ужасающая анима принимает облик гигантского косматого волка, готового рвать и метать глупых смертных, и черные сполохи эссенции выхватывают из пустоты огромный дайклайв из черной стали, воздух от взмахов которого наполняется стонами боли и отчаяния.
Характер
Если вы хоть что-нибудь слышали про соларов, вы в целом имеете представление о том, что Черный Мечник из себя представляет. Ну, знаете, там, чистое зло во плоти, пьёт кровь младенцев, рубит живых и мёртвых без разбора… All that stuff.
В реальности он конечно немного сложнее (ключевое слово «немного»). Как и большинство других Абиссалов, он вытерпел жутчайшие индоктринации Маски Зим и заглядывал в самые глубины гробниц его ужасающих господ, и это несомненно оставило на нём глубокий след. В конечном итоге, его сознание было выточено в острую пику одного единственного чувства – ненависти, и в первую очередь ненависти к своему создателю, Маске Зим.
Что парадоксально, однако, это никоим образом не мешает ему быть верным инструментом Лорда, поскольку собственно именно этого Маска Зим от него и хочет. Тренировка Черного Мечника в Нижних Царствах имела своей целью вбить в сознание абиссала один простой факт – сейчас он не может победить Маску Зим. И если он хочет иметь шанс, ему лучше слушать и тренироваться на других Лордах Смерти. Весь квест Мечника в Творении представляет собой поиск власти, достаточной для низвержения всего Нижнего Царства в Забвение, и Шепоты в его голове только рады помочь ему в этом. В результате Черный Мечник является больше инструментом Неверборнов лично, нежели пешкой Маски Зим, поскольку его в первую очередь интересует сам процесс сливания всей нежити в обливион, а не дрязги мёртвых соларов.
Вопросы смертных его в целом волнуют еще меньше, и он даже может нормально интегрироваться в их общество – до тех пор пока ему не задают вопросов. Все его попытки вербального общения наполнены лютейше депрессивными тонами, которые мгновенно отравляют даже самую бойкую вечеринку. Андерворлд вполне успешно вытравил из него всё уважение к жизни ближнего своего, так что Мечник не имеет ничего против восстановления эссенции методом питья крови кого-нибудь бесполезного.
История
Человек, который в будущем проклянёт себя кровавой меткой рыцаря смерти, родился в Шипах – еще задолго до его падения перед ордами зомби. Джинзо появился на свет в небольшом, но гордом клане драконорожденных, подчинённых одному из двадцати Династов Шипов. Собственно возвышения в семье происходили только после дождичка в четверг, так что клан большей частью находился на роли производителей дорогой и высококлассной экипировки для легиона – и тем самым на молодёжь оказывалось еще большее давление, чем обычно. Мало того, что им нужно было соответствовать высоким стандартам производства, но и получить благословение одного из Драконов, чтобы наконец-то как следует продвинуть престиж клана вверх.
Впрочем в случае с Джинзо история приняла другой оборот – у его матери была одна интрижка с кузнецом, который оказался богом, который её бросил, а потом у неё родился сын… Ну, скажем, клан старался не вдаваться в подробности, поскольку их аксакал не смог прийти к выводу, стыдиться ли этого или не особо. В любом случае было решено, что в семье не может быть мало людей с пробуждённой Эссенцией, так что на том и порешили. Юноша рос в фамильной кузнице и игрушками у него были тяжелые молотки и острые предметы. Так что по достижению совершеннолетия, он решил выбрать что-нибудь одно, и остановился на острых вещах, записавшись в армию Шипов. В конце концов, его всю жизнь больше привлекал блеск мечей, а не процесс их изготовления.
В этом собственно и состояла его повседневная жизнь – он просыпался, брал в руки хороший блестящий меч, тренировался с ним весь день и ложился спать. В принципе он был вполне доволен такой жизнью. Каждый раз, когда в его руках оказывался меч, он просто не мог спокойно положить его, пока он не разрежет что-нибудь, будь то воздух или тренировочный манекен. Конечно, иногда его меч разрезал что-нибудь живое, например руки у базарного вора, но Джинзо не очень любил вспоминать ощущения, которые вызывало у него зрелище вопящего от боли инвалида… Но конечно по-настоящему всё пошло под откос в один прекрасный день, когда Императрица посадила нового Автократа на престол города. Как сказал поэт, подгнило что-то в Шипастом королевстве. Нечто начало сгущаться над городом, нечто, что подтачивало когда-то безупречное чувство прекрасного, которым славились горожане Шипов.
А потом Маска Зим пришел и уничтожил всё.
Его колоссальное порождение кошмара вырвалось из земли и извергло орды нежити на стены города. Двадцать династов со своими легионами вышли на этот бой и оставили за собой поле из трупов. Однако когда последний зомби пал, и вой последнего привидения затих, Джаггернаут вновь поднялся и исторг вторую волну, против которой у благородных воинов уже не было сил сражаться. И так всё было кончено для когда-то великого города. Но не для Джизо. Он и его небольшой отряд героически пытались сдержать орды чудовищных детей некротека, несмотря на то, что шпионы Лорда уже открыли ворота в город и саботировали большинство автоматических защит Шипов. Джинзо продержался дольше всех. Все его друзья погибли вокруг него, потом поднялись и попытались съесть его мозги. И погибли вокруг него опять. Богорожденному оставалось только рубить, держать позицию, рубить снова и потом рубить еще. И когда его пальцы уже не смогли держать меч, Джинзо приготовился сражаться голыми руками, однако оказалось, что сражаться больше не с кем. Мёртвые больше не карабкались на огромную кучу тел, которую собрал под своими ногами мечник, и воздух казалось замер, с трудом втекая в лёгкие. И тогда перед Джинзо появился главный виновник торжества – Лорд Смерти, Маска Зим. Он не пытался угрожать или как-то сломить волю Джинзо. Для начала он довольно благодушно (насколько к нему вообще можно применить слово «душно») указал мечнику, что тот уже давно сражался с большой дырой в кишках, разорванной диафрагмой и начисто срезанной щекой. И без нескольких менее нужных конечностей. Грубо говоря, если он, Маск, сейчас пустит время обратно течь своим чередом, Джинзо умрёт довольно болезненной и вполне жалкой смертью. Потому что собственно никто больше не узнает о его подвиге. Потому что все умерли. =) И Джинзо выбросил свою жизнь впустую =) (и да, он именно так и сказал, держа маску-смайлик спереди). Однако был второй способ. Он, Маска Зим, мог бы дать Джинзо второй шанс. Что бы Джинзо сделал, если бы Маск не только вернул его в здоровое тело, но и наделил бы его невероятным могуществом, сравнимым с безбожной силой Анафем? Мечнику не нужно было долго думать над таким вопросом – он прохрипел прямо в лицо (лица) лорда смерти, что не остановился бы, пока не уничтожил его и всю остальную нежить под корень. И ухмылка Маски словно стала еще шире.
«Думаю, мы сработаемся» - только и произнёс он, готовя Последнее Дыхание.
***
Чёрный Мечник Костяного Трона никогда не забывал своего обещания. Пусть он дал его в прошлой жизни, под другим именем, но ни новое имя, ни новая судьба не могла поколебать его железную волю. Индоктринация во владениях его нового господина только помогла ему сильнее сфокусировать свою ненависть. Визит в гробницы Неверборнов подарил ему голоса ужасающих сущностей, нашептывающие ему слова ободрения в уголке сознания. Меч, выкованный из душ отряда Джинзо, помог ему ощутить вес чужих жизней в своей руке. Он существовал только для одной цели – нести Забвение. И когда-нибудь, он принесёт Забвение Лордам Смерти, и своему создателю.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Ледаал Катал Фэнг. The Spirit tamer

В игре
Автор:   Belgarim
Раса:   Драконокровный
Класс:   Air Aspect
Мировоззрение:   Нейтральный добрый
Внешность
ссылка

Фенг является явным представителем своего аспекта, белые волосы, белая кожа и стальные серые глаза. У многих предпочтения в одежде Фэнга вызывают удивление - представители аспекта воздуха предпочитают синее, однако Фэнг по каким-то причинам предпочитал белое, что только усиливало странное впечатление однотонности, одежда выглядит достаточно неброской, однако не без капли изящества, на поясе красовался десяток метательных ножей, а также один чакрам, длинные рукава скрывают наручи все того же белого цвета.
Характер
Прежде чем мы заглянем вглубь характера Фэнга, предлагаю взглянуть на то, что бросается в глаза сразу. Молодой ученый известен за несколько качеств:
А) Любопытство.
Б) Невероятную легкость с которой он "втягивается" в неприятности другими.
В) Умение втянуть в неприятности других вслед за собой.
Г) Склонность к выпивке.

Пожалуй в этом списке самым безобидным качеством Фэнга является именно любовь к алкоголю, все остальное потому что является крайне опасной комбинацией, из-за своего любопытства Фэнг легко поддается на уговоры, что бы быть втянутым в чьи-нибудь авантюры, а если даже и не будет втянуть, то из-за любопытства он сможет найти себе авантюру без посторонней помощи, однако попадет ли он туда один? О нет, сначала он об этом поговорит со всеми своими знакомыми, потом будет сулить им золотые горы и невероятные приключения, потом он их уломает и уже ТОГДА они будут втянуты в неприятности, все вместе.

Впрочем следует отдать Фэнгу должное - он, несмотря на это, готов принять на себя ответственность за подобные дела и часто помогал тем, кто в этой помощи нуждался и старался не подвергать других большему риску чем тот, которому он подвергает себя, назовем это его "redeeming quality", чертой, которая искупает все эти недостатки. Фэнг куда отзывчивее многих своих сверстников и пожалуй эта третья вещь, которая может втянуть его в неприятности. Он никогда не мог терпеть несправедливость, да и вообще терпеть что бы то ни было, если уж на то пошло. Он говорит то, что думает, хотя и думает что говорит. Ещё знакомые Фэнга знают один простой способ удержать его от дальнейших авантюр, хотя бы на некоторое время, способ этот прост: пройти мимо таверны или любого другого заведения в котором можно получить алкоголь. Маловероятно, что он пройдет мимо. Однако те же друзья знают, что для ученого пройдохи Фэнг невероятно упрям. Знакомые знают, что если он захочет - то он может действительно сосредоточится и ненадолго забыть о своих пристрастиях, беря себя в стальные тиски своей воли, впрочем, те же друзья так же знают, что такие моменты случаются не так часто, что бы на них надеяться.

Фэнг, не смотря на все это, по каким-то причинам почти никогда не занимал в своем кругу место "души компании". Хотя казалось бы у него были почти все качества для этого. Вместо этого он довольствовался почетным местом "чудака компании". Веселый и беззаботный, Фэнг, признаться честно, никогда не производил впечатление ученого. Впрочем, не дайте этим качествам себя обмануть, чем-чем а лентяем Фэнг никогда не был. Он может быть отлынивал от обязанностей, но при этом никогда не пытался откладывать на полку занятия связанные с процессом познания, и в гептограмме отзывы о его успехах всегда были крайне высоки. Впрочем эту свою черту Фэнг обычно оставляет для своего личного времени. Для других же он просто беззаботный Фэнг.

Мотивация: Суметь найти способ отразить угрозу лордов смерти без их непосредственного уничтожения. Суметь перещеголять сестру.

История
История героя из семьи героев
Говорят: героями не рождаются. Что я могу сказать на этот счет? Может быть ими и не рождаются на самом деле, однако только попробуйте это сказать семье, где уже на протяжении трех поколений каждый член семьи успел сделать что-нибудь великое. Возьмем например героя нашей истории: Фэнг - сын человека, который успел на своем веку поубивать больше духов чем некоторые видели за всю жизнь. В то время как если копнуть глубже, то вы можете найти самых разных людей, монахов, стратегов, и, конечно же, ученых и колдунов. Например главу ветви дома Ледаал Каталу Гамам, женщину унаследовавшую очень многое от их легендарного предка, любопытство, ненависть к скуке и магический талант. В этой ветви некоторые дети обучаются колдовству даже без посещения гептограммы! Впрочем, последняя часть не относится к Фэнгу. Однако это далеко не единственная особенность семьи в которой повезло родится нашему герою. Говорят, дракон благоволил его отцу, и похоже в этих слухах есть доля правды, потому что на самом деле Фэнг не простое единственный ребенок в своей семье, он родился, скажем так: в комплекте. Да, вы правильно поняли, у Фэнга есть близнец, сестра-близнец если быть точным. Зовут её Лин. И довольно скоро она станет одним из самых главных противников Фэнга на всю его оставшуюся жизнь. Я вас заинтриговал? Хорошо, начнем же нашу историю.

Однажды в семье Ледаал родился мальчик, Кианг: “Сильный”, призванный уничтожать злых духов. Был он силён и могуч, умен и ловок, искушенный не только в искусстве магии но и в искусстве боя. Мальчик тот рос и встречался все с новыми и новыми врагами, угражавшими стране, которую он так любил. Повидал он многое и многое из того, что он повидал - уничтожил, потому что такова было его предназначение. Руки его не были рождены для того что бы созидать, однако в разрушение им не было равных. И однажды он встретил женщину. Была она столь же красива, сколь могущественна, кожа её была бела как мрамор, а волосы были цвета летнего неба, однако талант её, в отличие от её будущего мужа, заключался как раз в искусстве созидания: она обладала даром лечить и звали её Тинг. Мнемон Тинг. Любовь их была ясной и чистой и не знало еще творение любовников столь ясно и четко дополнявших друг-друга, казалось будто и не двумя разными людьми они были, а двумя частями целого. Творение знает немного браков в Домах Династии, которые заключались по любви, однако этот брак был именно таким множество трудностей прошли эти два любящих сердца что бы убедить отцов своих в целесообразности этого брака, однако результат стоил любых жертв. И в результате их любви появились эти два маленьких дракона. Мальчик и девочка. Фэнг и Лин, ветер и нефрит (Перевод их имен) и именно о них пойдет речь в нашей истории.

В Творении говорят: "Они разнились как небо и земля". Эта фраза как нельзя лучше описывает наших героев. Фэнг был шумным ребенком. Очень активным и очень любопытным, нельзя этого сказать о Лин. Она всегда была очень спокойной и целеустремленной. А ещё она была лучше. От Фэнга ожидали многого, это естественно, кровь Мнемонов была сильна и сам факт рождения близнецов это доказывал, однако именно Лин была той, кто эти ожидания оправдывала, и не просто оправдывала - а задавала стандарты. Лин была лучше Фэнга очень во многом. Когда пришла пора пойти в школу, именно она стала старостой класса. Именно она показывала себя как прекрасный организатор и лидер и именно она получала лучшие оценки по всем предметам. Она показывала таланты в боевых искусствах и в более творческих занятиях. Её игра на флейте звучала божественно, в то время как Фэнг мог издать из неё лишь слегка мелодичную звуки. Именно она, а не Фэнг была любимицей родителей. Именно она, не Фэнг, показывала таланты в искусстве стратегии. Именно она, не Фэнг, оказывалась одинаково хороша как в боевых искусствах, так и в учебе. И именно она, а не Фэнг, сумела Возвысится в возрасте 11 лет. И все это невероятно злило нашего героя. Не следует говорить, что он не пытался. Он пытался, да еще как! Он пытался превзойти свою сестру во всем, чем только можно, начиная с учебы и заканчивая простыми играми. Однако его сестра была просто... лучше. Она была красивее, умнее, сильнее и быстрее чем её брат. И когда она возвысилась, тень её славы стала ещё гуще чем прежде. Ведь это значило, что теперь её можно обучать и более сложным вещам. Её можно изучать заклинаниям, ей можно рассказывать о вещах, которые касались только их общества. И спустя год Фэнгу это все осточертело до такой степени, что однажды он просто не выдержал и сбежал.

Фэнг руководствовался довольно простой логикой: “Если моя сестра настолько лучше чем я, то зачем им я? Я не столь умен, мои оценки были не столь хороши и в искусстве боя я ей явно не соперник. Так зачем я родился? Уж лучше спрячусь под каким-нибудь камнем и тихонечко буду жить” Реальность оказалась куда более жестокой. Дом Ледаал Катал находился к северу от города храмов (о чем в компасе, к слову, ни слова. Эта инфа есть только в книге драгонбладов). И земля стервятников - место крайне опасное для ребенка. Вот только ребенок об этом знал куда меньше чем следовало бы. Да и на самом деле он не особо об этом беспокоился. Если его убьют - тем лучше, все-равно его семье он особо не нужен, а значит и горевать над ним не будут. Простая логика, не правда ли? Впрочем, это не значит, что Фэнг был безоружен. У него был нож. Красивый нож, на лезвии был изображен дракон, в то время как рукоять была богато инкрустирована... Вот только она была не слишкой удобной, что впрочем ни капли ни смущало молодого героя. Однако в тот день Фэнг оказался не единственным, кому пришлось сбежать из отцовского дома и опасность оказалась предназначена совсем другому ребенку. То был простой мальчик, ни знаков аспекта, ни каких-либо особых черт. Ничего. Хотя голос у него был хороший и именно через пронзитильный визг, разнесшийся по лесу Фэнг узнал что он не один. Фэнг прибежал во время: ребенок как раз висел на ветке дерева и с ужасом смотрел на поднимающегося по нему медведя. И он был слишком близок, что бы суметь его отвлечь. Слишком далеко, что бы метнуть в него нож... Вот только Фэнг знал не слишком много о метании ножей. Он их метал пару раз, и в принципе даже попадал, вот только то были специально сбалансированные ножи, а не этот... Однако Фэнг просто не мог оставить этого парня одного. Если он это сделает, то неприменно произойдет что-то ужасное, что в рамках имеющейся ситуации было точно не далеко от истины. И в итоге пронзительно заорав, пытаясь привлечь внимание медведя, Фэнг метнул свой декоративный нож... И его явно уносило мимо цели. А затем свершилось то, чего не ожидал ни Фэнг, ни малец, ни уж тем более медведь. Ветер стал кружиться вокруг нашего героя. А ещё ветер подхватил безнадежно сбившийся с курса нож. И нож на крыльях ветра попал точно в глаз медведю. С диким ревом медведь рухнул на землю, не мертвый, но пока что не разобравшийся в происходящем - это был именно тот самый шанс, который требовался неизвестному мальчику. Ловким движением он спрыгнул с ветки и подбежал к Фэнгу, ни теряя ни секунды Фэнг схватил его за руку и побежал в сторону своего дома. За их спинами раздался очередной полный ярости звериный рев, однако медведю было не догнать Фэнга, ибо Фэнг летел на крыльях ветра и ни человеку ни зверю не суметь обогнать ветер. Дома Фэнга ждал суровый выговор, который однако был затмён тем фактом, что он наконец-то вознесся, пусть и год спустя его сестры, но тем не менее! И великое соперничество родственников вновь было возрождено. И первой вещью, которой Фэнг предпочел научится стало метание ножей.

Шло время, Лин и Фэнг росли. Они стали узнавать больше о мире и о том, какую опасность представляют лорды смерти. Начался новый виток соперничества двух возвышенных. И на этот раз все пошло куда интереснее чем ранее. Фэнг сменил тактику, вместо того, что бы пытаться перещеголять сестру в том, что у неё получается, Фэнг решил посвятить себя тому, что у неё не получается. В частности этой вещью оказался отец. Лин почему-то никогда не могла действительно сойтись с Киангом. У них просто не находилось тем для разговоров. Его боевые истории может и были занимательны, но они были посвящены в первую очередь его славным победам над духами, что Лин не было интересно. Её больше занимали проблемы нынешнего времени. Её занимали лорды смерти и как с ними можно бороться. В то время как Фэнг увидел потенциал в мире духов. Лорды смерти тесно с ним связаны, ведь так? Так может быть следует воспользоваться куда более близким к ним источником? Не уничтожать духов - отнюдь, сдружиться с ними. Хотя некоторые слишком опасны для дружбы, Фэнг это также понимал. В итоге так получилось, что может быть Лин и была любимым ребенком в семье, но любимым сыном отца прочно стал именно Фэнг, что было малой победой, однако которая сумела принести достаточно большую пользу нашему герою, так как отец в итоге стал лично тренировать мальчика искусству метания ножей и чакрамов, особенно чакрамов и даже дошло до того, что отец подарил ему одну из семейных реликвий: бесконечный чакрам Воздуха. Фэнг со временем стал пытаться перещеголять сестру, но своим путем... а потом случилось то, что заставило Фэнга покинуть дом, опять. Как известно, у дома Ледаал Катал есть собственный чародейский круг, который преимущественно и обучает молодых чародеев дома в обход Гептаграммы и естественно этот круг также любил Лин, ведь она же такая талантливая! Фэнг знал, что не сможет соревноваться с ней на этом поле и что возможно ему следует опять обратить свой взор на другой путь. Похожий, но другой. Путь ученого, но не колдуна. И что бы получить эти знания, требовалось пойти в школу, которую многие заканчивали колдунами: Гептаграмму.

Что же можно сказать о безбашенных студенческих годах? Впервые за долгое время Фэнг по-настоящему освободился. Когда он оказался за тысячу лиг от сестры, он смог по-настоящему осознать что может быть его сестра очень во многом его превосходит, однако на самом деле это соперничество сделало его лучше прочих. Он воспринимал материал лучше, знал больше и отвечал четче. По-началу студенческое сообщество воспринимало это не слишком хорошо, а потом Фэнг занял почетную должность "Человека-который-всем-подскажет". Однако все шло не так гладко. Учителя говорили о его таланте и о том, что из него может получится великолепный колдун, вот только сам Фэнг очень упорно отказывался от предложений быть обученным искусству магии, что вызывало некоторую неприязнь со стороны учителей и множество различных фраз вида "Да ты тут свой талант впустую растрачиваешь!" На что получил ответ вида "Я иду своим путем, которой тесно связан с путем колдовства, но при этом им не является. Я искренне надеюсь, что вы меня поймете". Однако нельзя сказать что его пребывание в Гептаграмме было безоблачно, освободившись от гнета сестры, Фэнг стал придаваться некоторым из земных наслаждений, в частности он повадился по ночам сбегать из общежития в кладовые и немного подворовывать там местные запасы вина для собственного увеселения и для укрепления дружбы со студенческим братством. Естественно учителя об это прознали, однако напрямую ничего на Фэнга не указывало и потому ему это сходило с рук, не говоря уж о том, что оценки у него были безупречными. Бывало, что Фэнг подбивал друзей-студентов и на другие авантюры: например устроить экскурсию к руинам Версино, естественно защитные заклинание не давали студентам туда войти, однако просто побыть рядом давало пищу для размышлений и самых разных слухов. Естественно наиболее популярными были слухи о призраках, которые там водились, что не могло не заинтересовать интересующегося миром духов Фэнга. Посещение руин было очень поучительным, но безопасным. Все-таки защитные заклинания работали достаточно хорошо и из этих руин не вылезло ничего такого, что могло бы съесть нерадивых учеников. Хотя крики были слышны, вот только проблема заключалась в том, что естественно исчезновение группы учеников было в итоге замечено и в гептаграмме их ждал очень долгий разговор с угрозами отослать их обратно по домам. Впрочем, тот факт что с ними ничего не случилось был несколько важнее и потому все обошлось только многочисленными дополнительными занятиями по истории этих руин, а также ограничению свободы передвижения на несколько месяцев. Однако, к сожалению не все было так безоблачно и огромная тень любимой сестры Фэнга наконец-то достигло Острова Голосов. Вместо того, что бы учится, его сестра перешла сразу же к делу. Слухи о дерзких боевых операциях, невероятных приключениях и впечатляющих проявлениях магии стали достигать гептаграмму. И вместе с этим вернулось сравнивание. Ведь если сестра-близнец Фэнга так хороша, то что можно ожидать от Фэнга? Он лучше или хуже? Почему он вообще пошел в гептаграмму, если колдунов обучают и в самом доме? Что ему понадобилось за тысячу лиг от дома? Может быть это связано с интригами дома? Может быть он просто притворяется таким весельчаком, а на самом деле собирает информацию для дома? И естественно все это Фэнгу крайне не нравилось. Казалось бы в этот период Фэнг стал как будто бы ярче. Он стал учиться упорнее, смеяться громче и идти на более дерзкие авантюры. Это был его ответ слухам. Это был его путь. А ещё это означало что времени на обучение у него все меньше, если он не закончит школу в ближайшее время, то тень его сестры не просто накроет его, она поглотит его и судьба юного ученого будет крайне незавидной.

И вот, вскоре ученические годы закончились. Фэнг, как и следовало ожидать закончил с отличием и в подарок получил волшебные наручи, призванные защитить своего владельца от опасности. Наступала пора странствий. Куда же судьба приведет его?
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мягкий Узор На Крыльях Бабочки

В игре
Автор:   Wizwiz
Раса:   Сторонний
Класс:   Каста Тайн
Мировоззрение:   Нейтральный
Внешность
Невыразительная. С такими чертами лица легко затеряться в толпе. Подобных людей забывают уже через несколько минут. На вид Узор совсем молодой юноша, на вид ему не дашь больше 16, но при этом довольно высок, что в купе с юношеским телосложением делает его немного нескладным. Таким его можно увидеть, когда Узор обитает в Ю-Шане или не прикрывается сияющей судьбой. Одевается, как правило, в просторные, но и удобные и свободные одеяния, которые принято носить в Царстве.


Узор редко примеряет сияющие судьбы, полагаясь на силу тайной судьбы, которая помогает сохранить секреты и избежать последствия некоторых ошибок. Однако иногда бывают события, когда этого не избежать. Как правило, это судьбы двух видов:

"Человек в маске"


Таким Узор можно встретить, когда миссия предполагает активные действия. Дикая Охота, поиск тайн первой эпохи, раскрытие грязных тайн и выискивание улик. Обычно такие судьбы являются агентами "ока", ворами, наемниками или эксцентричными следователем. Маска в этом случае является не способом скрыть личность, а напротив неотделимой его чертой. Как правило, носит практичную, не сковывающие движения черную одежду. Частенько добавляет к ней плащи, полностью скрывающие фигуру Стороннего

"Выпускник гептограммы"


Узор являет такую судьбу, когда миссия его связана с "воспитанием" одаренного драконорожденного, или интригами при дворе. Обычно одевает шелковые одеяния династов.

Анима: Тело Стороннего покрывают паутина "трещин", излучающая зеленый паутины трещин Свет исходящий из анимы падает под разными углами и периодически меняет угол и интенсивность, что заставляет тени вокруг Узора играть и колебаться.

Надевая Сияющую Судьбу, Узор старается скорректировать свой характер и поведение. Находясь в роли человека в маске, Сторонний играет либо расчетливого манипулятора и жестокого агента, которые в кошмарах являются нечестным чиновниками. Либо наоборот речь идет о нахальном, остроумном и эксцентричном воре или напротив следователе, который ускользает из любой засады оставляя после себя только остроты. Надевая Сияющую Судьбу Чародея, Узор представляется недавним выпускником Гептограммы, как правило, происходящим из рода Мнемон. Такие судьбы могут быть неряшливыми и неуклюжими книжными червями, либо напротив надменными и гордыми выпускниками-отличниками, выше носа которых только их амбиции.
Характер
Мотивация. "Сила через знание, мастерство через терпение и покорение через прилежание". Этот девиз Узор услышал во время прохождения Пути Тайной Мудрости в Безупречном Дворце. И он с лихвой отражает теперешние желания Стороннего. Узор желает защитить существование Творение любой ценой, но при этом осознает великое количество врагов Творения и собственную ничтожность против множества из них. Поэтому узор делает то, что в его силах, параллельно накапливая силу: изучая чародейство и боевые искусства. Если потребует, то Сторонний не погнушается некромантии.

Привязаности.
Юн. Любовь
Кейоп Кейджак. Уважение
Бронзовая фракция. Верность.
Творение. Чувство долга.


Узор еще совсем молод по меркам общества Ю-Шаня (34). Кроме того, возвысился он совсем рано и имеет еще совсем юношеское тело, что дает о себе знать. Порой он бывает, беспечен и инфантилен, излучает наивность и неопытность, которые так подходят нескладному телу. Тем не менее Сторонний прошел большую школу, пусть он еще и не закален политическими играми фракций и жестокими боями с анафемами в Творении, но повидал не мало сверхъестественного ужаса, жестокости и развращенности демонов обучаясь колдовству а также мудрости полученной через безупречное учение и наставников шифу. Поэтому, если прорваться сквозь завесу наивного и неопытного юноши можно разглядеть мертвенное спокойствие, безучастное созерцание и потаенной мудрости. Узор является членом Бронзовой фракции, а потому хорошо понимает, что у всего есть своя цена. Он может безучастно смотреть на страждущих, уверенный в том, что это часть мирового порядка. Такова их судьба и они сами вольны повлиять на неё или не вольны... Все это является мелочами. Провал задерживаться в захолустном поселке и бороться с несправедливостью магистрата, когда в другом конце творения открылась щель в Малфеас и от туда валят орды демонов. Узор верит в мудрость Кейопа Кеджака и беспрекословно выполняет, искренне веря, что все это идет на благо творения. А самые незначительные задания, подобно лавине запустят цепочку событий и приведут Творению к лучшему. Также Узор беспрекословно верен своему первому шифу Юн. Она самый близкий для него человек и возможно даже влюблен в неё, но сам для себя отказывается это признавать. Несмотря на принадлежность к Бронзовой фракции, Узор не ненавидит анафем и не призирает Золотую фракцию. Он просто делает то, что должен. Сторонний знает, что неуёмные амбиции, своеволие и потакание собственным желаниям свели соляров с сума, а потому сам сдерживает свои желания. Узор соблюдает целибат, соблюдает жесткую диету, в которую входят только растительная пища и чай, а также регулярно занимается медитативными техниками, очищающими сознания от лишних страстей и желаний. Сторонние самые мудрые из возвышенных, они должны всматриваться в причины и просчитывать последствия - это не даст им сойти с ума подобно соларам и привести Творение к возрождению первой эпохи несмотря на все невзгоды.


История
Юн


Родился наш герой в маленькой деревушки захолустной сатрапии, имя которой помнят из знакомых Узора разве только Юн, да почтенный Кейджак. Звали тогда Стороннего совсем по другому - Вей Ксуекин, что на Низшей речи означало "Величие Белоснежного Сельдерея". Что было вполне нормальным именем для сына скромного крестьянина, трудящегося на благо Царство. Семья его была не большая: отец, мать, Вей и сестра Вея, имена которых совершенно незначительны и похоже стерты из веретена судьбы. Должно сказать, что вей был смышлеными, любопытным и снующим свой ловкий нос во все, что только можно и при этом очень любил свою семью и сестренку. Он слушался родителей и помогал им, где мог. В жизни Вея до возвышения было три примечательных события.
Первое - это рождение будущего Стороннего. В тот момент сам почтенный Кейджак работал у веретена судьбы и заметил сильную вспышку рока - знак. Кейоп обратил внимание на него, все говорило о том, что этому малышу суждено было Возвысится. Одна из самых заветных тайн выбрала его и в назначенный срок даст малышу великую силу Избранного Юпитер. Почтенный Кейджак тут же послал за своей помощницей из внутреннего круга Юн, дабы дать её указание взять нового Стороннего в Ю-Шань и взрастить из него истинного слугу Творения и верного сторонника Бронзовой фракции. Так величайший из существующих Возвышенных определил судьбу мальчика по имени Вей.
Второе случилось, когда маленькому Вею было девять лет. Это было первая настоящая потеря и первая настоящее приобретение мальчика. Тогда было жаркое лето и дети отправились на озеро купаться. Ребята громко кричали, играли и плескались, что видимо, разозлило духа реки изнывающего от жары. К сожалею, дух какой это реки и где он теперь выяснить совершенно невозможно. Правда, пауки знают, что дух смрадной канавы далекой деревни Ксен может подсказать, в чем было дело, но он молчит. Правда была в том, что дух просил детей кричать потише, но дети не слышали его. Увидев это дух разозлился и начал насылать на детей волны, но дети только обрадовались, начали играть с волнами и кричать еще громче. Тогда совсем впал в бешенство и решил, что должен наказать детей, тогда он схватил первого попавшегося ребенка и потащил его вглубь реки, чтобы дать ему плетей и научить, как нужно себя вести правильно. Этим мальчиком был Вей. Нужно ли говорить, какой ужас и отчаяния пережил Вей во время бессмысленной борьбы со стихией. И когда смерть уже схватила его и за горло и душа уже готовы была принять перерождение случилось страшное. Другие ребятишки тогда видели только то, как сестра Вея, имя которой выдернуто с веретена судьбы, вошла в водную пучину, а больше они ничего не видели. А элементаль, посланный Юн, чтобы следить и охранять бедующего Стороннего погиб в тот день вместе с духом реки и потеряли всякую память о происходящем. В конце концов, обоих без сознания, но живых нашли у реки и долго отхаживали. С тех пор Вей не переносит рек и морей, а у его сестры, имя который выдернуто из веретена судьбы, появилась великая тайна.

Проспал Вей несколько дней. И очнулся в доме незнакомой женщины. Он спросил ее, где иго мама и папа, она печально улыбнулась и ответила, что ему сейчас не стоит их видеть. Мальчик испугался такого ответа и выбежал на улицу в поисках своего дома. Далее начали происходить куда более странные вещи: вернувшись, домой, родные первым делом спросили, кто он такой. Воззвания к памяти не помогали, его не узнавали, посылали погулять, а не шалить в их доме. Вей не знал что делать. И тут он снова встретил ту женщину. Она представилась Юн и сказала, что больше никто его не узнает, потому что он особенный. Потому что у него такая судьба. Мальчик не хотел этому верить, плакал, но при этом слова незнакомки грели душу и давали надежду. Надежду на то, что эта женщина много знает и умеет, что она поможет обрести Вею силу и вернуть утерянную память у его родных и друзей. Так Вей отправился в Ю-Шань и принял имя которое носили все его предыдущие воплощения.
Жизнь в Ю-Шане нельзя было сравнить ни с чем, что было на земле. Практически сразу ему дали Менс, который достался ему от своего предшественника. Кот казался настоящим дворцом, по сравнению с тем, где он жил до этого. Ему выделили учителя и наставника, ту самую Юн, что привела его в Ю-Шань. Последовали долгие годы обучения. Наукам, шпионажу, чародейству, боевым исскуствам и астрологии. Он рос в окружении бронзовых сторонних и ему уже прочили место там, хоть достопочтенный Кейджак и не пригласил его пить чай. Должно сказать, что юноша воспринимал идеи фракции как губка.
Наконец настал этап странствия, одно из испытаний, которое должно пройти при становлении чародеем. Рассчитав оптимальный курс для путешествия, Узор обнаружил, что он совпадает с паломничеством безупречных монахов по Великой Прибрежной Дороге. Сие было истолковано как знак и узор, с благословления шифу, набросил на себя сияющую судьбу и отправился в свое путешествие, начавшееся со становления безупречным монахом. Прошло еще несколько лет ученичества. Узор впитывал в себя безупречное учение и изучал медитативные техники монахов, позволяющие укрепить эссенцию. В конце этого путешествия, как и ожидалось, настало испытание жертвой. Расчеты узора были неутешительными, в жертву ему необходимо было принести воспоминания о своей сестре. То немногое, что он считал родным и любил. В отчаянии он обратился к Юн. Та мудрыми словами объяснила, что сей шаг необходим и что она готова ему помочь… Взамен на одну услугу. Так шифу и ученик закрепили свое соглашение гейсом. Юн обязалась обеспечить безопасность сестры Узора, в то время ученик обязан выполнить любую одну услуга, о которой попросит его шифу. Так Узор обрел первый круг чародейства, а Юн стала обманута впервые за столетия, ибо обратившись к Веретену за поиском сестры Узора, но необнаружила ее. И теперь ей приходится тратить свой отпуск на поиски чужого человека, о воспоминания о котором были вырваны с творения.

Сразу же после этого последовал новый виток тренировок. Тренировки в безупречном ордене и освоения чародейства открыли новый горизонты для стороннего. Так Узор знал, что такое небесный круг чародейства(в жертву пришлось принести память о смертной жизни, тяжелая утеря, но отступать юноша не мог) и сторонние боевые искусства, вершина того, что дозволено знать всем провидцам.

Следующие годы были направлены на то, чтобы научить Узор применять полученные навыки на практике. Для этого он был отправлен в гептограмму. Стороннему должно было изучить их общество, должно вести себя и выживать. Также приходилось выполнять некоторые задания. Так он встретил Даана и Фенга. Эти драконорожденные стали самыми близкими людьми для стороннего наравне с его шифу. По возвращению в Ю-Шань, было объявлено об окончании обучения Узора, назначении его в Департамент Тайн и сам достопочтенный Кейджак пригласил его по этому поводу на представление.

Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Непререкаемый Триумф Воли и Слова

В игре
Автор:   alostor
Раса:   Solar
Класс:   Zenith Caste
Мировоззрение:   Принципиальный добрый
Внешность
Триумф выглядит как молодой аристократ из Домена Змей, Что Ходят Как Люди, и ведёт себя как подобает благородному тенгизу такового происхождения. Иными словами, он несколько более высок, чем большинство его современников, его волосы черны как ночь над городом Погибших Цветов, его кожа тонка и эластична и имеет слегка золотистый оттенок. Кое-где, - там, где его тело не до конца сокрыта под его голубыми, желтыми и шафрановыми робами священника, - как-то на его щеках, шеи и внешней стороне кистей его рук можно заметить небольшие полоски чешуи. Сверх того, его отдалённое божественное или зверочеловеческое (как, возможно, сказали бы малосведущие и грубые иностранцы) заявляет о себе в глазах цвета янтаря с вертикальными зрачками, змеиных, а не человеческих клыках, раздвоенном языке, - а так же том, что Триумф предпочитает поедать фрукты не по частям и кусочкам, но целиком, невозможным образом растягивая свой рот, глотку и челюсть, чтобы заглотить их.

Характер
В добавок к тому, что Триумф весьма красив своей наружностью, он так же неизменно учтив и высокопарен в своих манерах и речи. Чего там, Триумф мог бы поучить других тенгизов официозности, благопристойности и помпезности. Как и большинство его соплеменников, он неизменно держит себя с формальным достоинством, - впрочем, быть может, несколько менее подобострастно и услужливо, чем большинство из них. Последнее, впрочем, понятно и объяснимо из тех знаков отличия и официальных печатей, что Триумф постоянно носит при себе, и кои изобличают в нём не только члена духовенства Золотого Владыки, но так же и судью на службе Среднего Принца. Воистину, это было бы неподобающим для такого видного сановника заискивать и слишком глубоко гнуть спину перед кем бы то ни было из смертных… В своих же странствиях по Срединным и Верхним Землям Ан-Тенга Триумф не так часто встречается с сиятельными драконокровными бодхисатвами, чтобы как-то часто изменять своей высокомерной манере держаться.
Впрочем, даже без этого, неправильным было бы утверждать, что Судья Непререкаемый как-то излишне суров или холоден по отношению к своим нижестоящим. О, нет, нет, Судья заботится о всех и каждом: неважно, о высоких или малых. Верно, он не водит дружбу со своими подопечными, и не спешит быть фамильярным с ними, но говорит лишь о его серьёзном отношении к достоинству своего сана, не о каком-то презрении к простолюдинам или отсутствии любви к ним. Судия Триумф помогает крестьянам и защищает их происков коррумпированной знати и жадных сборщиков налогов Царства. Он не берёт взяток, когда стоит за своей судейской кафедрой и выносит свои решения и приговоры. Он так же готов стоять непоколебимым в своих юридических суждениях даже перед угрозой оружия. Тем не менее, когда надо, его милосердие отводит в сторону карающий меч его правосудия. Он всё то, что тенгизы хотят видеть в своём верховнике и управители. Возможно даже, сам Золотой Владыка, спустившийся с Пика Милосердия, и облачившийся в плоть и имя смертного.
История
Непререкаемый Триумф Воли и Слова, Судья на слежбе Срединного Принца.

Ан-Тенг всегда был покорен Царству, а прежде него Сёгунату. Всегда, испокон веков. И, тем не менее, он никогда не принадлежал своим драконокровным повелителям всецело. Что-то всегда было там. Некоторое потаённое, но неизбывное неудовольствие всегда таилась за подобострастными улыбками, вкрадчивыми манерами и покорными позами тенгизов.
Тем не менее, всего пять лет назад Алая Императрица держала мир в своей облаченной в шёлк железной хватке. Насколько бы сильно ты не ненавидел в глубине своей души того, перед кем ты каждодневно гнёшь свою спину, ты вряд ли отважишься в открытую выступить против него, когда на его стороне вся несокрушимая мощь Царства. Вряд ли ты так же решишься присоединиться к революции, когда у неё нет и не может быть никакого лидера. В конце концов, кто из трёх принцев мог бы подняться свои знамёна против знамён Династии? Кто был бы достаточно силён, чтобы призвать к себе Скачущих на Слонах Генералов-Призраков и направить их в бой? Кто был отважился бы бросить клич, что обратил бы сами тени, самих диких зверей равнин и джунглей против имперского легиона? Нет, никто из них, ни один из трёх.
Так всё было из века в век и испокон времён… до того самого дня, когда Императрица исчезла из своего дворца, а сотни и сотни анафем вернулись из своего вековечного заточения, дабы терзать и творить хаос в четырёх пределах мира. Триум Воли и Слова один из таких «анафем». Он солар зенитной касты, избранник самого Непобедимого Солнца, могущественный генерал и бог-король древних времён рождённый снова, дабы вернуть Творению славу Первого Века. Ан-Тенга, его родина, - первая страна, которую Триумф хочет облагоденствовать в своём величии.
Триумф высок для тенгиза. Его манеры вкрадчивы и учтивы, его лицо и весь его облик сразу же располагают к себе, вызывая приязнь и доверия во всех, кроме, быть может, самых жёстких и циничных. Блюдя традиции своей страны, Триумф донельзя формален и помпезен в своей речи. Чего там, он настолько учтив и высокопарен, что зачастую может устыдить неотесанностью и нерадивой поспешностью даже многих из своих соотечественников. Возможно, причиной тому примесь в его венах крови Змей, Что Ходят Люди, - ведь те, как известно, за вычетом некоторых их странных традиций, являются тенгизами даже большими, чем, собственно, тенгизы.
Его хорошие манеры, впрочем, не единственное, в чём нечеловеческая родословная Триумфа сказывается. Кровь Змей сделала его серебряный и мёдоречивый язык раздвоенным на конце, его глаза же она окрасила в цвет янтаря и сделала их зрачки двумя хищными щелочками, смотрящими на мир в вековечной усмешке. Там и тут на его груди, боках, коленях и локтях можно обнаружить полоски золотой чешуи. Клыки во рту Триумфа несколько более длинны и остры, чем полагается быть зубам обычного человека.
В других землях Творения, Триумф, возможно, был бы презираем как потомок ужасных зверо-людей. Но это не так в Ан-Тенге. Насколько тенгизы знают, Змеи, Что Ходят Как Люди, есть подлинно благословенный, племя потомков богов. Даже если отбросить в сторону ещё собственные достоинства и его несравненную харизму, Триумф всегда может рассчитывать на некоторое почтение от своих соотечественников хотя бы на основании своего облика.
Традиционно в Ан-Тенге богокровные принадлежат к числу жречества Золотого Владыки. Лицо Триумфа явственно изобличает его, пусть и далёкую, но божественную родословную. Его одежды: робы всех оттенков голубого и жёлтого, а поверх них шафрановый хитон, мелодично позвякивающий сотнями и сотнями маленьких бубенцов, отлитых из меди и латуни. Мало кто, потому, сомневается в том, что он принадлежит к почтенному ордену жрецов небесного покровителя страны цветов и секретов. Со своей стороны, Триумф не видит причин рассеивать и опровергать подобное мнение о себе. Прежде всего остального, он слуга Непобедимого Солнца, верно. Но в силу прав своей касты, он так же - жрец всякого и каждого из божеств Творения: Золотого Владыки в числе прочих. В конце концов, в отличии от многих и многих иных богов Небес и Земли, Золотой Владыка не совсем чужак и незнакомец для Триумфа. Молодой солар так же не видит для себя время в том, чтобы, в случае чего, тенгизы могли объяснить его светозарную ауру и способность к манипуляции эссенцией чем-то иным, кроме как тем, что на самом деле является их источником.
Триумф делит своё время между тремя местами. Прежде всего, его можно встретить в вознесённые на неприступные вершины Пика милосердия чертогах Золотого Владыки. Триумф, - как и подобает честному тенгизу,- верный последователей светозарного бога правосудия, снабжённого, в добавок, всем необходимым верным суждением и милосердием. Сразу же после своего Возвышения Триумф поднялся в горнюю обитель божества своего народа и преподнёс ему себя в качестве ученика и протеже. В своей смертном существовании будущий солар был человеком множества страхов и пороков, но гордыня никогда не было одним из них. Триумфа терзают видения и сны о его предыдущей жизни. В них он носит иное, пусть и очень похоже, лицо и иное имя. В этих снах он блистательный бог-король, Вассал Золотого Героя и генерал Войны с Первоначальными, кои почти так же могуществен и добродетелен как само Непобедимое Солнце. Больше всего на свете Триумф желает вновь стать этим совершенным человеком, ибо он считает, что без того не сможет вернуть миру величие и изобилие Высокого Первого Века. Учение же у ног Золотого Владыки, - бога, коего тенгизы испокон веков считают наивысшим воплощением всего достойного и ценного для них, а сам Король Небес назначил судьёй над деяниями и свершениями своих Возвышенных, - кажется триумфу самой и верной дорогой к совершенству.
Впрочем, тяга к доброму не единственное, что привлекает Триумфа к Золотому Владыке. В концов, в добавок к своей великой мудрости и достоинствам наисправедливейшего из судей, Владыка, кроме того, так же и могущественный небесный бог, чьё заступничество и заступничество может поднять и низвергнуть вниз, к его краху, любого правителя и любого лидера революции. Именно Золотой Владыка представил Триумф Воли и Слова его союзникам из Двора Упорядочено Пламени. Именно он рассказал своему зенитному протеже о древних тайнах и секретах, которые тот мог бы собрать под своей рукой и обратить затем против тирании Царства, ярмом довлеющей над тенгизами. Через помощь и посреднечество Владыки Триумф полагает обнаружить и объединить подле себя (как то и полагается ему по праву его принадлежности к зенитной касте) нынешние воплощения своих собратьев по Солнечному Кругу. Наконец, это был Золотой Владыка, кто представил Триумфа ко двору Среднего Принца и именно благодаря его покровительству Киотаран обратил свою милость к молодому проповеднику.
После того, как он вхож в один из высочайших дворов Ан-Тенга, Триумф так же стал частым гостем в Процветающих Садах, прекрасной столице Срединных Земель. Там, равно как через видимое заступничество Владыки, так и через посредство своего собственного серебряного языка, Триумф заручился всецелой поддержкой принца-астролога. Он так же обрёл существенное влияние среди могущественных женщин, родственниц Киотарана: особенно к его словам, совету и наставлениям в добродетели прислушивается Золотая Туфелька, прагматичная жена его принца.
При всём при этом, мало кто из придворных, не входящих в его внутренний круг, мог бы различить в Триумфе столь влиятельного визиря, кои он есть на самом деле. Нет, напротив, видные сановники двора принца и заезжие представители Алой Династии считают Триумфа человеком неопасным. Он всего лишь далёкий от мира праведник для них, святой человек, обрётший своё место в миру благодаря сиюминутной милости правителя, эксцентричный мудрец, никак не причастный к политике и делу управления государством. Принцу Киотарану звездное небо над его головой гораздо интересней дел и забот мирских, потому вокруг него вьётся порядочный сонм астрологов, философов и чародеев всякого различного пошиба.
И, между тем, оставаясь такой незаметной и незамеченной ещё величиной на политической арене Ан-Тенга, Триумф уже успел использовать своё влияние на принца и его женщин для подготовки своей грядущей революции. Так, он смог убедить жену своего властного покровителя сделать его одним из десяти судей Срединных Земель. В любом другом случае, подобное назначение, конечно же, вызвало бы значительный шум и ропот среди придворных сановником и земельной знати, вассальной Среднему Принцу, но колдовские слова и воистину дьявольское очарование Триумфа смогло убедить всех этих могущественных и влиятельных людей, что он наилучший кандидат для этой работы. Компромиссный кандидат, если быть точным. В конце концов, всем будет только лучше, чтобы высокую должность судьи занимал именно он, Триумф, а не какой-нибудь там политический оппонент какого-либо конкретного благородного. Ведь всем известно, что господин Триумф не опасен. Он всего лишь проповедник и отстранённый от мира тауматургист. Он не имеет каких-либо собственных политических амбиций и предпочтений. Им чрезвычайно легко будет управлять и помыкать, случись к тому у кого-то нужда. Рассуждая об этом деле так или сходным с этим образом, придворные со временем успокоились, а один из ручных мудрецов Киотарана стал Судьёй Триумфом Воли и Слова.
Судейская кафедра Триумфа не включает в себя каких-либо крупных поселений и не предполагает постоянного офиса в одном из городов Ан-Тенга. Впрочем, это на руку зенитному. Так, с одной стороны, Триумф может легко находить оправдания своему отсутствию при дворе принца, ссылаясь на то, что его долг заставляет его отправиться в отдалённые и глухие места страны. С другой, странствуя по мелким деревням и пыльным дорогам Срединных Земель Триумф, вдалеке от взыскующего взора сатрапа, может вербовать всё новых и новых сторонников и агентов для своего культа и революционной организации. Всё для того, чтобы со временем обратить народ Ан-Тенга против жестокого гнёта Царства.

Мёртвый король и его подвиги.

Триумф не видит сны так, как они тихо и украдкой приходят к обычным смертным из Сзорени, Серебряного Леса, и из Кузницы Орамуса. Нет, его грёзы врываются в его душу ураганом, должно быть, во многом подобным тем Золотым Ужасам, что своими ветрами терзают улицы и равнины Города Демонов. Сны и видения захватили Триумфа целиком и они так же реальны для него как и живая бодрствующая явь. В своих видениях он видит себя не тем человеком, кои он есть, и не тот мир, к в котором он живёт или к которому он стремится. Нет, его сны о Первом Веке, Старом Царстве и соларах, что правили тогда.
Неизвестно, в чём причина этих навязчивых видений прошлого, столь измельчающего настоящее. Быть может, Литек, Правая Рука Силы, был неосторожен и выпустил из своих сетей Возвышение, что стало Возвышением Триумфа, слишком скоро и когда оно ещё не было достаточно отшлифовано и очищено от памяти прошлой жизни. Быть может, за те краткие три месяца, что были у него после краха Нефритовой Темницы и взыскующими агентами Бронзовой Фракции снова в его офисе, он просто не успел стереть тысячи и тысячи лет величия, начавшегося в Войну Первоначальных и закончившегося вместе с Первым Веком. Тем не менее, ситуация такова, что теперь половину своего времени молодой Триумф не знает, кто он на самом деле: древний ли бог-король, рождённый снова, или же просто человек, муж иного времени и иной эпохи, наследовавший силу сего блистательного персонажа. Но кто же этот тысячи лет как погибший король, что делит с Триумфом половину его бытия?
Солар зенитной касты, кои в Высокий Первый Век, - много прежде того рокового и злополучного дня, что в последствии получил имя Узурпации, - носил в себе Возвышение Триумфа был, до некоторой степени, необычайным Законодателем. До той, конечно, степени до какой один из величайших героев всех времён может выделяться среди августейшего сонмища таких же как и он полу-богов и титано-убийц. Для собратьев, Принцев Земли, и своих подданных, драконокровных и смертных, этот Столп Солнца был известен под именем Кейнайсимеру, Императора, Облачённого в Сияние. Кейнайсимеру стоял в Эпоху Мечтаний так выше даже большинства своих солнечных побратимов потому, что он был Вассалом Золотого Героя, одним из немногих старейшин, видевших своими глазами завершение Войны с Первоначальными. На полях той великой войны, что отгремела во всём своём многоголосии в краткий миг от одного рассвета до одного заката на склонах священной горы Меру, но бушевала бессчетные тысячи и миллионы лет на всём протяжении пространства и времени, лорд Кейнай сражался плечом к плечу с могущественейшими чемпиона Творения. В часы кровопролития его благоразумие было там, чтобы смирять неистовство Золотого Дракона и дополнять храбрость будущей королевы Мерелы, когда Возвышенное Воинство собиралось для совета, то это были его уста, что шептали советы и стратагемы, одна хитроумней другой, для Аофе, Золотого Клинка.
В Воинстве Кейнайсимеру был, с одной стороны, чем-то вроде блюстителя порядка и попечителя справедливости среди своих собратьев-чемпионов. С другой, - чем-то вроде палача и распределителя наказаний, что позволял генерал держать своих солдат и офицеров в повиновении. Так, был день, когда один недостойный воин в Армии Солнца запутался в паутинах собственной лжи и обратил против себя своих собратьев. То был Кейнайсимеру, кто настиг этого глупца, когда он пытался бежать, кто прервал его презренное существование своим ужасным мечом, Пожирателем Имени. Всё для того, чтобы дать его Возвышению возможность переродиться вновь, переродиться в лучшего человека, стать благородным Десусом и снискать тем себе славу громогласную и несомненную, - такую, что смогла сполна искупить память о прошлых грехах и сполна превзойти её.
В отличии от того же Десуса Кейнайсимеру видел Войну от её начала и до самого её конца. Подобно многим соларом первого поколения он родился и был взращён на Юге, под рукой бога войны Ахлата, в ныне уже давно как канувшем в Лету племени налётчиков и скотоводов, чьи волосы были огненно-рыжими как грива самого Хесиеша, а кожа бледной как лик Луны. Ахлат пестовал те древние народы в постоянной войне и кровопролитии, готовя их людей к будущему мятежу против архитекторов вселенной. Из кузни посеянных им междоусобных раздоров и племенных набегов произошли многие из величайших Возвышенных воинов Творения, чемпионов Небесных Инкарн. Кейнайсимеру, впрочем, не был воином до своего Возвышения, он обрёл Второе Дыхание не в каком-то злополучном или, наоборот, очень удачном набеги, и не в ходе какого-то гекатомба после того. Нет, Кейнай был учеником шамана и молодым мудрецом в своём племени. Он призывал своих сородичей к миру и прекращению братоубийственных распрей под дудочку быко-голового интригана. Он даже достиг каких-то успехов в том своём давнем начинании, прежде чем оно стало совершенно незначительным и проходящим перед его новой великой судьбой и призванием. Как король-первосвященник Непобедимого Солнца Кейнай пленял своими проповедями уже дев и друг слуг Первоначальных, побуждая к мятежу против алчных и немилосердных тиранов уже тех, кто был наиболее близок к владыкам всего. Так, если Мерела могла похвастаться тем, что убила одного из Первоначальных одними лишь своими голыми руками, Кейнай - наученный на примере того, Ахлат стравливал межу собой племена и народы, - мог сказать о себе, что однажды он в одиночку погубил одного из титанов через посредства ничего иного как только лишь вкрадчивых слов и льстивых обещаний, заложенных в сердца его составных душ.
Кейнайсимару был убийцей и многих других, - одни убийства принесли ему славу, другие, - многие бессонные ночи, томление и боль кровоточащего сердца, третьи, - и то и другое. В неспокойные времена начала истории он был среди тех, кто вёл армады молодого царства против покинутой своей покровительницей империи Линте. На службе сначала Короны Громов, а затем и Солнечного Совета, он уничтожил целые расы, - в числе прочих и чёрнопёрых Алаун, чьё единственное предназначение в мире было жить и славить Первоначальных. Только справедливо, сказали бы некоторые, что таковые панегиристы и гимнопевцы должны сгинуть из мира вместе с объектами своего восхваление, и, тем не менее, их предсмертные крики не могли заглохнуть в ушах соларского первосвященника ещё долго в веках наступившего затем процветания и изобилия. В Высокий Первый Век эта память об ужасах войны подвигла лорда Кейнай неустанно работать к тому, чтобы никто в Творении больше не чувствовал боли и страдания. Со временем, он пришёл к выводу, что подобные недостатки неискоренимы из самого такого дизайна, который Первоначальные положили в основу миру. Это умозаключение неминуемо повлекло за собой мысль, что в таком случае, Творение должно быть передела в самой своей основе в согласии с новым, более совершенным замыслом. Когда Второй Соларский Совет пребывал на зените своей мощи в Эру Мечтаний это заключение, в свою очередь, заставило Кейнайсимеру покинуть ряды Верных, к которым он, просто по факту бытия соларским старейшиной, прежде того принадлежал, и перейти в партию Котельщиков. Оставшиеся до Узурпации века он Император, Облачённый в Сияние, провел, исследуя вопрос того, как разобрать Творение до его первооснов, а затем собрать его сызнова, только лучше, так, чтобы при этом доставить как можно меньше вреда большинству его обитателей. Он был тяжело ранен на пиру в Меру, и, преследуемый по пятам, с небольшим количеством верных ему телохранителей и слуг, бежал к самым берегам прекрасного Сайгота, где и пал в битве, похоронившей под собой целый континент.

Последняя Строфа Легенды.

Кривой меч, заточенный на стороне своего изгиба, - меч, кои Триумф носит у своего бедра, - имеет историю столь же древнюю, сколь и славную, и он столь же остёр и быстр, сколь и совершенен и радостен взору в своей форме. Он один из немногих мечей в творении, что был выкован из драгоценного орихалка в пору заката Сёгуната. Его имя, - Последняя Строфа Легенды, и он помечен дважды. Первый раз на рукояти, где Небесный Лев и единорог белого нефрита лежат в позе покоя и умиротворения подле друг друга. Второй раз, - на лезвии, где лев и единорог сражаются, и воплощения Закона Небес своими смертоносными клыками разрывает тонкую шею скакуна, столь ценимого многими владыками хаоса. Символизм этой двоякой печати очевиден, равно как очевиден и неизменен тот страх, что при виде помеченного ей клинка находит для себя путь в сердцах даже самых рьяных и отважных катафактов. Это так, ибо в дни, когда воины Принца Ужасающего Взора терзали четыре предела Творения, многие и многие из их числа, - многие и многие блистательные истории и сказания Вайлда, - нашли для себя завершение в Последней Строфе.Это так, ибо в последние дни Первого Века Строфа была частью божественного арсенала отважного Лаешту, Четырежды Прославленного, древнего ифрита и мастера боевых искусств из Пламеного Совета. Лаешту обрёл для себя громогласную и непреходящую славу среди божеств и духов Юга, когда по стопам легендарного Цензора последовал в бой против Прекрасного Народа. Но прежде того старый ифрит был так же непревзойдённым оружейником: своей собственной рукой и в своей собственной кузни, прямо в пылающем сердце Огненных Гор, выковал он Строфу.
Лаешту одним из самых верных и неотступных последователей великого Лебедя Дракона, и крпко привязал память о себе, пав вместе со своим покровителем и кумиров в той же битве, что лишила Юг его мудрости. До сей поры старейшины Жемчужного Двора и Двора Лазурита пугают своих неразумных, младших сородичей рассказами о подвигах старейшины ифрита и смертельном блеске его меча.
Триумф получил Строфу, равно как свои сверкающие доспехи из золота и синего нефрита, в подарок от Золотого Владыки. Прежде того долгие семьсот лет Владыка был их хранителем по поручению Двора Упорядоченного Пламени. Условием подобного поручительства для него было то, что в согласии с предсмертной волей их создателя он когда-нибудь передаст их во владение героя, коего со всей полнотой уверенности и убеждённости сможет счесть достойным быть их новым обладателем. Возможно, в любом ином случае подобное условие было бы плохим гарантом. Залогом ничего иного, кроме как того, что душепоручитель будет распоряжаться доверенным на хранение ему исключительно по собственному произволу и управляемый только лишь своей корыстью. Да, это было бы так во всяком другом случае, несомненно... Но не в случае, когда распорядитель завещания есть властитель всего правосудного, справедливого и правильного. В конце концов, на чьё ещё суждение и на чьё бескорыстие полагаться в таких вещах, если не те, что во свей должной славе свойственны небесному покровителю Ан-Тенга?
Триумф уже мог убедиться в силе славы и репутации, что, вдобавок ко всем другим совершенствам, присуще его оружию. Так, когда несколько месяцев назад, Триуф бросил вызов могущественному ракше-благородному и его слугам, хобгоблинам-каннибалов из джунглей Тихого Полумесяца. Когда рассвет окрасил горизонт на востоке, и близился час финальной битвы, многие меньшие феи, следовавшие за его врагом, предпочли отступить и бросить своего повелителя. Они послали к Триумфу своего герольда, и поклялись ему, что никогда более не вернуться в Ан-Тенг и не поднимут оружие против его обитателей, всё лишь для того, чтобы сплавленная с орихалком сталь вновь не покинула своих ножен и не была обращена против них. Всё лишь для того, чтобы лев не мог вновь уничтожить единорога.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мнемон Даан

В игре
Автор:   Ein
Раса:   драконокровный
Класс:   огненный аспект
Мировоззрение:   Нейтральный
Внешность
Мнемон Даан
Четко выраженные метки огненного аспекта - ярко-красные волосы, бронзовая кожа и золотые глаза, - бросаются в глаза первыми. Они же - единственное, что не дает Даану легко затерятся в толпе.

Выше среднего роста и вполне обычного сложения. Длинные волосы старательно зачесаны назад и стянуты в хвост где-то в районе спины. На переносице, словно третий глаз, династ постоянно носит крупный кусок отшлифованного янтаря, вделанный в золотой обруч.

Несмотря на то, что династ предпочитает просторные мантии, плащи и робы, он редко спотыкается об что-либо; сделанный из стилизованных лепесков огня легкий нагрудник красного нефрита, что династ также носит почти повсюду в память о своих приключениях, не сковывает его движений.
Даан показательно не носит оружия, но друзья знают, что в рукаве у него скрыт отличной работы кинжал.

Апостол Последних Слов
Характер
Мнемон Даан
Fire that burns slowly but surely

Мнемон Даан относится не к тем колдунам, что таскают с собой свиту из элементалей, духов и демонов, и не к тем, что рвуться на поле боя вызывать реки лавы и торнадо. Вежливый и неконфронтационный настолько, что его порой можно счесть трусом, Мнемон Даан разделяет свое время между колдовскими изысканиями о иномирах и вращением в обществе, где достаточно популярен благодаря сдержанному характеру и природному очарованию.

Даан амбициозен ровно настолько, чтобы не вызывать удивления или тревоги окружающих. Эти амбиции давно и прочно лежат в сфере чародейства, но интерес к тауматургии и достаточно нишевый интерес к иномировым землям делает его более ученым, нежели могущественным чародеем в глазах его коллег, тем более что Даан никогда не блистал гением, но брал упорством и трудолюбием. Для определенного круга он также известен своим интересом к теневым землям, и является неплохим специалистом в этой области.

Даан известен своей вежливой сдержанностью - в полную противоположность Ледаалу Фэнгу, своему другу еще по временам Гептограммы, его с трудом можно затащить в таверну или даже как следует напоить. Предпочитая сохранять голову ясной в любых обстоятельствах, Даан нередко покидает собрание, когда веселье становится уж слишком раскованным, и известен умеренностью в привычках, тратя драконью долю причитающейся ему от Дома стипендии на свои исследования и пополнение библиотеки. Кроме этого, Даан известен как неплохой игрок в "Врата" и знаток разных сортов чая, ряд редких специй к которым он выращивает лично.

Даан известен в целом как человек чести, - хотя он и редко дает обещания или берет в долг, он всегда пунктуально выполняет их и возвращает взятое. Династ ожидает того же отношения от остальных и может быть чрезвычайно и упрямо предубежденным против людей, не живущих по его высоким стандартам.

Апостол Последних Слов
История
Мнемон Даан
Пятый из семи детей Мнемон Леды и Сесуса Талака, Мнемон Даан Возвысился в возрасте одинадцати лет, единственным из всех своих сиблингов унаследовав аспект своего отца. В отличие от традиционного чародейства Мнемонов или же связей Дома с Безупречной Верой, родители Даана придавали большeе значение социальным связям, поэтому в свое время Даану пришлось доказывать, что он достоин Гептограммы. Он никогда не жалел об этом выборе.

Оказавшись на острове Голосов, Даан с головой погрузился в обучение, зарекомендовав себя как усердный, но отнюдь не гениальный чародей: свое первое заклинание он изучил в шестнадцать лет, а после этого больше увлекался тауматургией, нежели настоящим чародейством; вызов демонов он и вовсе учить отказывался. Из-за природного очарования и весьма неконфликтного характера, у Даана в то время было достаточно друзей - среди которых были некие Ледаал Фэнг и Тепет Джура, с которыми его также объединял общий интерес к духам - и не было врагов.

По крайней мере так дела обстояли до пятого года, когда студенты должны были завершить семестр крупным проектом. Даан, в своей привычной вежливой манере, несколькими вопросами в пух и прах разгромил во время сдачи проект некоего Мнемона Такаи, своего дальнего сородича. Из-за этого фиаско Такаи был вынужден вскоре покинуть Гептограмму, и между двумя Мнемонами с тех пор завязалась вражда.

Сайнис Монд произвел огромное впечатление на Даана, когда Ветромастер посетил Гептограмму с рядом лекций, с той лишь разницей, что если страстью Монда был ветер, страстью Даана были миры, лежащие вне материального мира: миры духов, Зыби, теневые земли, даже Малфеас - все это неумолимо привлекало Даана, и ради таких знаний Династ даже рисковал покинуть уютные библиотеки, чем неоднократно пользовался тот же Ледаал Фэнг, втягивая его в очередную авантюру.

Последние годы обучения в Гептограмме пришлись на первые годы исчезновения Императрицы, и происходящие изменения придали устремлениям Даана более практическое направление. Он уговорил Мнемон Вексен, известного специалиста в переговорах с духами, взять его в ученики, полагая, что именно это направление больше всего отвечает его талантам. Его ученичество продлилось лишь шесть месяцев - кардинально затянувшиеся каникулы. Но эти шесть месяцев научили Даана большему, нежели пять предыдущих лет его жизни, дав ему не только применить свои таланты на практике, но и испытать на своей шкуре тяготы путешествий и опасности, которыми кишат земли Стервятников и Востока. Как ассистент Вексен он имел возможность побывать среди дворов некоторых могущественных богов Востока, где и пересекся с своим старшим братом, Мнемоном Мондрисом, который также занимался переговорами с богами, хотя и с куда как менее чародейским подходом. Старше Даана на двадцать пять лет, Мондрис сумел завоевать доверие младшего Династа, насколько это доверие может существовать между сиблингами, и пару раз просил младшего брата о мелких услугах, которые Даан выполнял, не видя в них ничего сложного или крамольного.

Вексен и Даан были относительно близко к Шипам, когда Маска Зимы превратил этот город в кошмарный некрополис. Путешествуя сквозь кишашую духами и голодными мертвыми местность среди сконфуженных божественных дворов, Даан в конце концов глубоко заинтересовался теневыми землями и их обитателями. Хотя ему никогда не приходилось ступать по улицам Шипов своими ногами, Даан увидел достаточно на своем пути, чтобы стать один из тех немногих Мнемонов, кто внял предупреждениям Ледаалов об опасности Лордов Смерти. Его нынешнее стремление как можно больше узнать о мертвых и их угрозе происходят из желания знать как они могут быть уничтожены.

Как ассистент Мнемон Вексен, Даан проявил себя с лучшей стороны. Хотя его ученичество было кратким, леди Вексен осталась довольна его прогрессом, и замолвила несколько слов там и тут, так что Даан был лучше некоторых обеспечен стипендией дома и поддержкой. Они расстались в лучших отношениях, и с тех пор как и любой достойный ученик, Даан считает себя обязанным старшей драконокровной за ее наставничество и покровительство.

Вернувшись в Гептограмму, Даан завершил свое обучение без каких-либо проблем, благодаря опыту путешествий с Мнемон Вексен сдав экзамены без особого труда. Оставшись на несколько месяцев в Гептограмме дабы завершить свои изыскания в тамошних библиотеках, он вернулся в Дом вооруженный всеми знаниями о мертвых, что смог собрать в семи башнях острова Голосов.

С тех пор Даан стремится продолжить свои исследования, но, в отличие от многих других колдунов, не имеет привычки щеголять сверхъестественной свитой, и поэтому сравнительно часто бывает в обществе. Пусть это и отвлекает его от изысканий, как любой ребенок своей семьи, Даан не пренебрегает социумом, находя в нем необычный источник для своих изысканий.

Свое время Даан разделяет между Киригастом, о котором сохраняет массу отличных воспоминаний, центральным домом своей семьи и короткими исследовательскими вылазками в Земли Стервятников. В последнее время его таланты как знатока путей духов востребованы все чаще, и то, Даан не обладает какими-то чармами дипломатии, начинает беспокоить династа, который опасается, что рано или поздно он окажется вне области своей компетенции.

Он не женат и пока даже не обручен, считая что женитьба помешает его исследованиям. Но поскольку давление растет из года в год, Даан начал задумываться о подходящих кандидатурах.

Апостол Последних Слов
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Шанадрим

В игре
Автор:   just_wolf
Раса:   Ракша
Класс:   Мастер боевых искусств
Мировоззрение:   Нейтральный
Внешность
Что можно сказать о частице хаоса средь многих частиц? Как отличить одну песчинку от другой? Пока они без формы и отличий, пока вокруг царит вильдово море, когда отличия всего лишь фальшь и перемена отражений в зеркалах...тогда зарождается история.

Притворство Грёз и Страсти было выбрано Шанадримом не случайно в его поисках, ведь так гораздо проще странствовать по Творению, и, учитывая свою легенду, в рамках которой молодой нобиль вошёл в оформленнй мир, так было удобнее. В разы.
Отвлечась от сторонних повествования что можно сказать о сим путнике, на своих двоих рассекающим ограниченную бесконечность Творения? Он молод, красив, и слегка беспечен, но, полагаю, это не описание, верно? Так что следует рассказать чуть подробнее...
Не слишком высокий и не слишком низкий, самого обыденного телосложения, впрочем склонного к благородной худобе, Шанадрим не то чтобы выделялся своей внешностью средь прочих жителей Творения. Пепельные волосы, длиною до основания шеи? Глаза, цвета спелых вишен? Чуть более бледная, нежели должна быть, кожа, и слегка нездоровый вид? Помилуйте, да сколько подобного рода и облика людей родом из тенеземель иль иных похожих регионов? Им несть числа, и потому ракша на их виде не выделяется совершенно. Тот, кто знал его чуть ближе(нашлись бы ещё такие!) могли бы отметить лишь отсутствие шрамов на ладно сложенном теле, да каких-либо родинок, впрочем, мало ли странностей приподносит Творения? И не такое бывало.
Он путешествует в гордом одиночестве, вышагивая по городам и весям в достаточно свободных одеждах цвета пепла и беззвёздной ночи, как правило не раставаясь со сделанным самим же собой доспехом да качественной работы перчатками - амальгаммой кожи и меди, чей удар болезнен, да удар длани их владельца ещё болезненней. Но ногах его непривычные для среднего жителя Творения тупоносые ботинки, подбитые металлом, на вид напоминающим латунь, для твёрдого и болезненного удара, а за поясом покоится пара мечей-крюков. В большую часть дней его волосы распущены, а на голову водружена соломенная шляпа, из числа тех, каковые носят сборщики риса или же иные монахи. За спиной крепкий и прочный, пусть и несколько непривычного вида, заплечный мешок, в котором находятся вещи первой необходимости, в том числе и импровизированная немагическая аптечка. Если бы заглянул кто-то под слой доспехов и одежд, то мог бы отметить странного вида татуировку молочно-белого цвета, которая украшает тело молодого улыбчивого человека в районе сердца, которая, словно бы, закрывает некий старый шрам или ранение...
Характер
Что можно сказать о характере его? Ракша могут быть спокойны и нервны, эксцентричны и не очень, и лишь от них самих зависит, насколько выделяется среди людского населения тот или иной представитель народа Хаоса.
Шанадрим не выделялся. В том смысле, что не выделялся как ракша. Его возможные странности и драки можно было списать на поведение самого что ни на есть обычного смертного мастера боевых искусств, которые тоже далеко не всегда были кроткого нрава, вспомнить бы хотя бы лорда Чаовина Регистрофа, однго из сифу, что учили Стилю Честного Клинка... но не будем о грустном.
Шанадрим улыбчив и спокоен, предпочитает встречать опасность с улыбкой на устах, и его очень сложно вывести из душевного равновесия. Он всегда рад посмеяться над хорошей шуткой, но ежели он оказывается в ярости, тогда... о, нет, он не убьёт оппонента своего. по крайней мере, не сразу. Пока не переломает все кости и не отобьёт все жизненно важные органы и не услышат последние всхлипы и просьбы о пощаде... но тех, кто удостоился бы такй кары, немного, и с каждым столкновением их становится всё меньше. В своей легенде он не против помощи кому-либо, особенно если оная обозначает очередное приключение, но, вспоминая и переосмысливая для себя образ мастера боевых искусств, ракша также осознаёт, что великое таится в малом - в чайном ростке или дне честного труда, так что и от простой работы, буде таковая подвернётся, он не откажется.

Привязанности:
Творение - Интерес
Боевые Искусства- Одержимость
Волчья Песнь - Увлечённость
Лайгаш - Уважение
История
Что может поведать о себе Шанадрим? Вряд ли он расскажет хоть что-нибудь кроме как о многих годах скитаний о том, как прекрасны дороги, особенно утром, после того, как прошёл сильный дождь... и ни слова о себе. Какова же истина?
Истина заключается в том, что по праву рождения Шанадрим, до определённого момента своего вневременья был одним из Неоформленных, что перемещаются в море Вильда, поглощая тех, кто имел глупости или неосторожность приблизиться к его месту. Впрочем, так бывало не всегда, и Алый Шпиль Серых Небес изредка дозволял пройти по своим землям существам... разным существам, или чтобы потом поглотить, или просто понаблюдать... в зависимости от неизвестного количества переменных факторов и общего настроения Эманаций, как водится. И вот, в один из таковых временных отрезков в его краю Вильда было не удивительное затишье, нет, напротив! Одни Твореннорожденные гнались за неким зверем, что блистал и переливался серебром, но потом... потом всё стало намного интереснее. Была битва, сверкали Чармы, а Алый Шпиль... наблюдал. Из сумятицы сегодня и завтра, присутствующей в Вильде, и являвшейя памятью его, он не мог выделить ничего похожего... и столь интересного. Битва длилась долго, но, наконец, зверь оказался сражён, и Твореннорожденные, что остались целы, оказались поглощены тем, о чьём существовании в сим месте они не подозревали. Переварвая полученные обломки снов Шпиль осознал, что в нём зарождается интерес к тем, кто был. К тому искусству, что они несли с собой, и с каждым осколком подобного Неоформленный ощущал смутное побуждение, нарастающее в силе, подобно штормовой волне, что вот-вот накроет рыбацкую деревушку. Но это было не побуждение к перемене мест, к этому Шпиль относится в целом, то есть, большей половиной Эманаций, спокойно, но побуждение попробовать самому, пусть путь был лишь один... но, так или иначе, Алый Шпиль прошёл через Врата Сундраприша, и вскоре в одном из фригольдов появился новый Странник. Он не задерживался надолго ни в одном месте, привыкший к Вильду и не нашедший пока что в себе силы воли, дабы рвануться в мир, сулящий то знание, которого он взыскал.
Всё изменилось внезапно. Сначала, в одном из фригольдов, было знакомство с Волчьей Песню, очаровательной ракша, сделавшей свою внешность под человеческую девушку, но с ушками и хвостом от волков цвета меди. Её песни покорили его, а его внешность и ветер перемен Странника заинтересовали её. Роман ракша, как и всё у сего народа, длился недолго, возможно, день, возможно, год. Время относительно в Вильде, но Шанадрим и песнь расстались, чтобы потом, по велению Великой Истории, вновь сойтись в белой крепости-городе, что была отстроена на громадных размеров шестикрылом ките, мерно рассекающем пространство над локациями Вильда. Хозяин сгео места, Лайгаш, принадлежал к нобилям, и собрал у себя странную компанию, среди которой оказался и Шанадрим. Формально, пусть и неофициально, сей нобиль из касты Ремесленников принадлежал к группе, в стремление коей входило желание создать некое единение ракша и человека, некую новую оболочку или же способ гармоничного существования в Творении... и посему пятеро оказались обраны здесь. Воплощения Кольца, Посоха, Пути, Меча и Чаши. Лайгаш, Пожиратель Перьевых Облаков Идущих с Запада, бесформенный до недавнего времени, Шанадрим, Погребальный Пламень и Волчья Песню.
Предложение шанса на подобного рода перерождение было воспринято нобилями с интересом, и потому эксперимент состоялся. Откуда взялись у Ремесленника те артефакты, от которых ощутимо веяло силой? Он не говорил. Он не спрашивали. Но когда очнулись нобили, тогда каждому из них было дано одно и то же сообщение, так как сам Лайгаш первым же исчез из Белостенного города-кита.
"Живите. Действуйте. Шанс есть, и Вильд с вами."
Так, они разошлись. Каждый выбрал своё Направление, откуда начинать путь, физический в той же мере, что и духовный... выбрал свой путь и Шанадрим. Небрежно насвистывая он двинулся туда, преисполненный решимости и желания самому прочувствовать и раскрыть тайны боевых искусств Творения.
Навыки
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Инвентарь
Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.
Нет ни одного персонажа мастера.