Туманные тропы | Партия

Ярослава Владимировна Лилейко, 16 лет, рост 184 сантиметра, вес около 70 килограмов. Длинные, примерно до середины спины, каштановые волосы. Глубоко посаженные большие глаза редкого тёмно серого цвета, тёмного настолько что их регулярно принимают за карие. Черты лица крупные, грубоватые, неправильные. Если бы не эта, небольшая в сущности, неправильность Ярослава была бы красивой девушкой, а так лицо оставляет странное, даже неприятное какой-то карикатурностью впечатление. Лилейко худощавая, но очень ширококостная – широкие плечи, широкие бёдра, большие мужские ладони*, длинные и узловатые пальцы, подбородок какому позавидовал бы профессиональный боксёр. Яся заметно сутулится. Ходит как правило опустив голову в смотря себе под ноги. Улыбается редко, смеётся ещё реже.

*Но всё таки в детстве она тяжёлым физическим трудом не занималась так что это не «рабоче-крестьянские» руки.

Ярослава добрая, спокойная, задумчивая и мечтательная девушка. Нельзя назвать её трудолюбивой, но не ленивая и главное очень ответственная. Довольно слабохарактерная – не умеет отстаивать свою точку зрения или просто настоять на своём, ей проще уступить чем бороться. Труслива – в действительности большая часть её действий проистекает из страха, страха перед родителями, страха их разочаровать и обидеть, страха перед конфликтами, страха перед враждебностью и неприятием.

Сейчас это трудно представить, но в детстве Яся была очень милым и общительным ребёнком. Родители нарадоваться не могли умной, ласковой и послушной дочери. Милое детское личико, губки бантиком, золотые волосы и тёмно-серые глаза казавшиеся большинству синими – не девочка, а картинка. Знакомые с киностудии даже несколько раз снимали её в рекламах и передачах. Всё у неё было хорошо и длилась такая идиллия первые десять лет жизни, а затем мир начал меняться. Потом Ярослава не раз пробовала вспомнить с чего всё началось, что было поворотной точкой. Вспоминала. У одной из одноклассниц был день рождения и она пригласила всех к себе в гости после уроков, Яся пошла со всеми, праздник затянулся и вернулась она совсем поздно, телефон случайно отключился, а она так ни разу его и не проверила. Нет, родители не кричали на дочь и тем более не били её, но даже строгого выговора хватило, что бы в Ясе поселился страх заслужить подобное ещё раз, страх сделать то что не понравится папе и маме.

Пай девочка дома, во дворе Яся была своим парнем в компании малолетних сорвиголов – лазила в больничный сад воровать яблоки, спускалась в канализацию, стреляла спицей из сделанной из гимнастической палки воздушки по голубям (очень плакала когда попадала и видела как из птицы торчит красный от крови кончик), охотилась на крыс. О крысах надо рассказать особо. Начиналось всё с того, что на соседней стройке они нашли электроды. Если сбить с них куском бетона серую изоляцию то оставался металлический прут который можно заточить если 2-3 часа тереть о бровку. Дома к кончику электрода приклеивалось картонное оперение и вот дротик готов. Если хорошо бросить то он встревал в деревянные двери старой котельной почти на два ногтя! Конечно на голубей с таким грозным оружием охотится просто несерьёзно, даже из воздушек по этим глупым жирным птицам стреляли не ближе чем с 20 шагов – иначе не было спортивного интересу. На дворовых кошек рука не поднималась даже у детей, а собак они боялись. Зато рядом было ущелье с крысами! Конечно, это не было ущелье – просто задний двор общежития для иностранных студентов. Когда-то что бы освободить место под строительство срезали часть склона холма и построили подпорную стену в которую теперь смотрели нижние этажи общежития. Узкий двор между длинным высоким зданием и стеной был заставлен контейнерами с мусором и кучами годами не убиравшихся строительных отходов и выброшенной мебели, стояли вечные лужи, асфальт позеленел от водорослей, а под стенами и от мха – здание и холм перекрывали путь солнечным лучам. В «ущелье» даже жарким летом было прохладно и сыро, а ёще там водились крысы. Вооруженная палками, кирпичами и дротиками толпа малолетних варваров врывалась в ущелье и подбадривая себя криками. Дети стучали по контейнерам, ворошили мусор палками, заглядывали в щели. Как правило крысы не выдерживали и бросались бежать к подвалам мусоропроводов. Охота начиналась – в серых и хвостатых летели камни, палки и дротики, а двор оглашался воплями и визгом. Африканцы, арабы, вьетнамцы вышедшие в организованные на пожарных лестницах курилки с удивлением взирали на забавы местных детей. Впрочем иногда им приходилось быть не только зрителями. Время от времени охотникам везло и они убивали крысу. Когда истыканное дротиками тельце переставало наконец дёргаться начиналось самое интересное. Самый храбрый брал крысу за голый хвост и вся толпа шла в обход здания к центральному входу в общежития. По жребию выбирался крысоносец который должен был… Долгое время Ясе везло, но однажды палец ведущего при словах «…с кем останется дружить» остановился на ней. Она даже не пробовала отказаться – это было бы нечестно, а сразу взяла крысы крепко зажав самый кончик мерзкого хвоста двумя пальцами. Пошла к толпе студентов. Она не боялась вьетнамцев и прочих узкоглазых китайцев похожих на Танину маму, не пугали её и арабы выглядевшие как папа Кристика, но вот цыганистые индусы страшили, а уж шоколадные негры внушали настоящий ужас. Неужели они действительно люди? Каждый следующий шаг давался ей труднее предыдущего. Маленькая девочка с бантами на золотистых волосах привлекла внимание. На встречу Ясе вышел негр. Он был огромен и возвышался над ней как модная двадцатипятиэтажка. Кожа у него была даже не коричневая, а почти чёрная, огромные глаза с желтоватым белками в красных прожилках, широкая улыбка…
- Добрый день!
Яся остановилась, она была воспитанной девочкой и поздоровалась в ответ, затем вытянула вперёд руку с болтающейся на хвосте тушкой и собрав остатки храбрости сказала нужные слова:
- Їж, мавпо! – и бросила крысу прямо в улыбающееся лицо. Развернулась и убежала со всех ног.
Когда дети наконец остановились Лилейко рассмеялась, она хохотала так долго и так сильно что не могла устоять на ногах и каталась по земле. Приятели даже подумали что с ней что то случилось. Все её хвалили и удивлялись храбрости, половина мальчишек признались, что им самим на такое смелости бы не хватило и они бросили бы крысу ещё издалека лишь увидев что негр идёт к ним. Гордая и довольная Яся вечером обо всём рассказала маме. Сказать что история ошеломила мать это ничего не сказать. В доме разгорелся огромный скандал – досталось даже отцу за то что не воспитывает дочь. Больше Ярослава гулять во двор не ходила.

А потом в её жизнь пришли книги. Отец много работал дома, а отдельный компьютер дочери не покупал специально поскольку считал что нечего портить зрение разными глупыми играми. Так что когда у ребёнка наступил информационный голод её спасением стала районная библиотека. Как правило период запойного чтения у детей длится год-два между 10 и 13 годами. У Ярославы он начался в 9 и до сих пор не закончился. Она ходила в библиотеку не мене 2 раз в неделю и брала менее 7 книг только в совсем уж неудачные дни. Книги поглощали большую часть её свободного времени.

После десяти лет милая блондиночка стала изменятся. Ярослава никогда не было крохотной, но не выделялась среди сверстниц ростом, а тут начала вдруг быстро расти, её волосы стремительно темнели, а черты лица грубели. К 12 она из первой красавицы класса стала типичным гадким утёнком. Или как её дразнили – страусом, ведь она была выше всех в классе включая мальчиков. Начало портится зрение и её пришлось носить очки.

Как-то незаметно Яся начала терять подруг, их пути расходились – они всё реже ходили с ней в библиотеку, она всё меньше понимала их интересы. Она никогда не давала списывать, а вместо этого объясняла как сделать домашку, но раньше это воспринимали нормально, а сейчас обижались. Однокласники хвастались несделанными заданиями и боялись что их вызовут на уроке, а она всегда готовилась к урокам и ей нравилось отвечать у доски. Но всё равно в старой школе она была своя. В шестом классе её семья переехала в новую, большую квартиру поменяв правый берег на левый. В новой школе Ярослава так и не стала своей. Она нравилась учителям, но одноклассники не приглашали её на дни рождения и походы в кино. Заучка и уродина на которую лишь трое парней не смотрели снизу она была никому не нужна. Старых подруг у неё тоже не осталось – пара звонков, два дня рождения и Яся чётко осознала, что все что связывало её с прежними друзьями это старая школа – не стало её не стало и связи. Она не нужна им, да и они не нужны ей. Она училась, читала книги, ела, спала – привычная и даже приятная жизнь в которой на общение оставалось не так уж и много времени. Но его не хватало, приветствия в школе, ничего не значащие фразы, короткие разговоры с однокласницами – этого мало. Пару раз она пробовала завести подружится, ей не отказывали, но очень скоро она чувствовала односторонность этих отношений – эта дружба нужна была ей, а не тем девочкам.

А потом был случай с Димой. Он перевёлся из другой школы как и Ярослава, но на год позже. Это был высокий и немного пухлый парень. Глупый и трусливый. Нет, учился хорошо и без напряга, но всё равно дурак. Только попав в новый класс Дима рассказывал какой он крутой и как заправлял всеми в старой школе. Сперва это прокатывало – в конце концов он был выше и тяжелее всех парней, но так было только до первого конфликта который он сам и вызвал. Дмитрий оказался трусом и слабаком – пара драк и в классной иерархии он скатился на самое дно. Он был дурак и не осмеливаясь конфликтовать с парнями попробовал отыграться на девчонках, но те просто собрались и побили его. Парень которого бьют девочки – низший из низших, презреннейший из презреннейших, объект для насмешек и издевательств. Ярославе было его жаль, кроме того он тоже был одинок и ему явно не хватало того же что и её – общения. Они подружились – нельзя сказать, что Дима был очень хорошим другом, но девушка чувствовала, что она ему действительно нужна. И всё было хорошо до того дня когда он пригласил её в гости. По дороге к его дому, за школой Дима показал ей «вытиралку» - ловил младшекласников с продлёнки вытирал об их волосы жирные от заварного пирожного руки после чего отпускал жертву сопровождая пинком под зад или подзатыльником. На вопрос «зачем», он ответил, что они всё равно они ничего ему не сделают. Но это было только начало. Худшее случилось у него дома. Родителей не было и Дима откровенно игрался в хозяина дома показывая большую и богато обставленную квартиру с огромными аквариумами и экзотическим оружием на стенах. В своей комнате он усадил Ярославу в кресло перед компьютером и пообещал показать кое что интересное. Кое чем оказалась жесткая порнуха. Для своего возраста Яся была на удивление непросвещённая – это было первое порно в её жизни, она густо покраснела, но просто не могла оторваться от экрана. Дима обнял её за плечи, затем одной рукой схватил за грудь, другой за подбородок и повернул лицом к себе.
- Говорят ты уродина, но мне ты и такая нравишься. То что я тебе нравлюсь я давно уже понял.
Полез целоваться. Это было уже слишком. Яся сделала то чего не делала никогда в жизни – она начала бить Диму. Сперва парень опешил, потом разозлился, в конце концов он же выше и сильнее, а девчонка на этот раз одна… но он был слабак и трус и все кончилось тем, что Ярослава уселась ему на грудь и начала методично как в фильмах избивать Диму по лицу. Правой, левой, убрать мешающую руку, ещё раз правой, лицо парня заливает кровь из носу, кулак Ярославы разбит о зубы. Получай сволочь! Мало тебя били, мало! Вот тебе за «вытиралку», вот за уродину, вот за потные руки… Пощады просишь? Проси ещё!

Она ушла оставив Диму рыдать на полу комнаты. Сама заплакала только вернувшись домой и подперев дверь к себе креслом. Она плакала о друге которого у неё никогда не было.

На следующий день её встретили смешки одноклассниц и язвительные колкости на тему неудавшегося свидания. Ярослава не выдержала и второй раз в жизни ударила человека влепив самой языкастой пощёчину. К ней сразу же подбежал Бойко, Танин парень и потребовал что бы она извинилась. Если честно Петя её самой нравился, но она слишком часто слышала его шутки о страусах и жирафах что бы хоть как-то показать свои чувства. Но сейчас это скорее подстёгивало конфликт. Лилейко посоветовала не соваться в междусобойчик между девушками. Он схватил её за руку и сказал что она охуела, но ему всё равно пускай извиниться перед Таней. Яся посоветовала съездит на Петровку и купить пару дисков с порнухой что бы было чем занимать руки, раз Таня ему не дает и он страдает от сперматоксикоза. Таня завизжала, что она блядь и ей надо заткнуться…

Как началась драка Ярослава уже не помнила. Кажется всё таки она ударила первой. Пётр оказался куда опасней чем Дима, да он был заметно ниже и легче, зато жилистый и крепкий, он кажется ходил на каратэ или что-то такое, а главное он не боялся и после пары попаданий по лицу перестал сдерживаться. Она не раз читала в книгах о ярости и забытьи битвы, но драка оказалась совсем не такой – беспорядочные взмахи руками, удары, неловкие движения, боль. Все было очень некрасиво и глупо, а ещё очень просто. Её удивило как слабо бил парень – пускай от удара в скулу или челюсть её голова отлетала, но боли почти не была да и прочих последствий тоже. Он пробовал её повалить, но она всегда успевала схватится за соседнюю парту. А ей удалось подбить ему глаз и надорвать ухо, а ещё она вспомнила что советуют во всех фильмах и ударила его коленом в пах. В конце концов одноклассники их растащили. Драки в школе не редкость, но что бы мальчик побился с девочкой – такого кажется не случалось. Ярослава не слушала что говорят зауч и директор, только с ужасом представляла реакцию родителей.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Слегка странноват, взъерошен душевно, холерично неспокоен и хронически устал, он смотрит прямо в глаза своим лучистым взглядом, потрескавшимся сетью лопнувших от долгого глядения в монитор капилляров, улыбается при встрече и целует дамам руки, когда знакомится. Приветлив, лёгок, романтичен до напевания какой-нибудь легкомысленной фигни пока гуляет с работы домой, жесток и циничен во время унынья, тоски и духовной усталости. Острый ум делает эти его черты отчётливей, ярче.

Соломон родился в семье потомственной интеллигенции. Отец - блестящий медик с личной практикой в частной клинике, породистый седовласый маэстро скальпеля с почти мистическим даром диагноста, строгим тяжёлым взглядом и руками без нервов. Мать - скромный преподаватель философии на гуманитарном факультете местного ВУЗа с пожизненным стажем и внутрикровным призванием вливать немного любви к мудрости в студенческие головы и много очень хорошего кофе в усталые от вечных споров глотки мужа и сына.

У Соломона незаладились отношения с отцом с младых ногтей: когда ты не любишь мыть рук, а родитель смотрит на тебя за это как инквизитор на еретика, в каждом проснётся маленький бунтарь. Мать же смотрела на воспитание философски, подпитывая поддержкой любые начинания сына, неважно насколько глупые или опасные: "Мудрость придёт с личными шрамами, главное обеспечить достаточно питания, чтобы молодой организм их заживлял. Убьётся? Возможно. Но это у него получится одинаково хорошо и с моим запретом и без него. Так что нечего зря тратить время на нравоучения".

Под пристальным и молчаливым взглядом отца, с тихого одобрения матери и по собственному измышлению, Соломон взрослел своим личным опытом, огребая порядочно персонально нажитых шишек. Свой собственный, личный выбор останется его жизненным кредо и в дальнейшем: кем быть, чем заниматься, как жить - все эти нелёгкие жизненные вопросы Соломон привык решать в одиночестве, с крайним предубеждением относясь к любым попыткам манипуляции. Свобода стала его священной коровой, а выбор - орудием защиты этого своего главного сокровища.

Он сам выбирал чем быть, сам выбирал школу, в которую подать документы, учителей, чьи предметы казёнил и чьи с удовольствием посещал, хобби и круг занятий, которые его увлекали. Даже несмотря на Давида, уже давно решившего, что сын будет его профессинальным продолжением, Соломон рос как растут сорняки, вопреки всем потугам с ними сладить. Возможно, приложи отец больше усилий на в деле воспитания, Соломон и вырос бы во врача, но у феноменальных хирургов феноменально мало времени, в том числе и на своих детей. Где-то ближе к восемнадцатилетию своего чада Давид сдался, и вообще почти не разговаривал с Соломоном вплоть до его защиты диплома в институте механики сплошных сред. К тому времени в мозгу молодого выпускника прочно утвердилась мысль о том, что добиться чего-либо стоящего можно только самостоятельно. "Если хочешь чтобы что-то было сделано, делай это. Сам.".

Радикальный индивидуализм Соломона несколько сгладился, когда он стал работать на "Юпитере" и учиться в аспирантуре. Единолично не сделать большого дела: не спроектировать новый двигатель (двухконтурный, полегче чем предыдущая модель и чтоб проходил по стандартам шума для полётов в Европу и не выжирал горючего больше чем конкурент), не написать дельный научный труд, ведь знание слишком обширно, одному его никогда не постичь, специализация медленно но верно превращает работу учёного из научного поиска в научную мануфактуру. Однако вынужденный суетиться среди порядочного количества посредственностей с редким вкраплением людей дельных, Соломон через некоторое время развил в себе странную мечту и звалась она Башня. Суть проста: автономная жизнь независимо от страны, режима, народов и всего того человеческого мусора, которым усеян любой жизненный путь. Дом, построенный в глуши, похожий своей формой на башню волшебника с полностью прозрачным куполом из поликарбоната на вершине, чтобы можно было лёжа почти без преград смотреть на звёзды. Такой, где было бы "своё" электричество, вода и пища. Островок независимости в мире соподчинения. Убежище от сует и необходимостей. Но всё это - в отдалённом будущем, как план максимум на старость, ведь для воплощения этой идеи в жизнь дельных людей понадобится туева куча и даже не в специалистах дело: Башне понадобятся единомышленники, друзья на случай если кому-то её назависимость встанет поперёк горла.

Поэтому Соломон часто отвлекается от работы с учёбой на поиск "дельных человеков", заводя знакомства со многими, но оставаясь накоротке лишь с единицами. Для отделения плевел от зёрен хорошо подходят ситуации экстремальные, необычные, сложные, нешаблонные и расковывающие. Ролевые игры по мнению Соломона в качестве прииска для просеивания человеческой руды подошли идеально. Поэтому он часто в разъездах, когда не горит на работе с учёбой, клюёт носом по электричкам, мерно трясясь на сиденье по дороге к очередной игре где-нибудь у чёрта на рогах, предвкушая что возможно увидит свет в чьём-нибудь случайном человеческом взгляде.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.