Голосование пользователя

Память редко подводила Уильяма – слишком уж часто от неё зависело множество вещей, непосредственно связанных с его обязанностями аристократа. Хотя, по правде говоря, он ожидал, что столь ранние события могут немного забыться с течением времени… но план этого замка столь крепко впечатался в сознание Лунного Лорда, словно бы сама судьба планировала его непростое возвращение.
Это, разумеется, было не так – потомственные дворяне не верят в подобные суеверия.
«Но в сложные времена суеверия зачастую спасают» - холодно подумал Уильям, прогнав мысль о том, как бы сам он желал поверить в того Бога, который заступится за них с Ирвен, приведя к счастливой и долгой жизни друг с другом.
Всё вокруг навевало воспоминания, но едва ли Мунлайту сейчас было до них. Опустевшие коридоры, смердящие тела, забившиеся по углам длинных тёмных коридоров и угрюмые лица воинов, несущих караул даже в такое жуткое время – ведь больше некому было защищать Верденберг от соседей, вряд ли упустивших возможность пограбить деревни, оставшиеся без защиты сеньора…
Несомненно, дух северного народа вызывал у Мунлайта неподдельное уважение, и в иное время он мог бы найти успокоение в ностальгии о прошлом, но сейчас лорда больше беспокоила девушка, обхватившая его шею своими маленькими ручками и прижавшаяся к его груди – такая сильная и уже пережившая столь многое… не склонившаяся ни перед чем. Но сможет ли она одолеть смерть собственного отца? Видеть, как он умирает? Зачем… зачем он несёт его к ней?

На мгновение устало прикрыв глаза, Уильям привёл свои мысли в порядок. Отказать возлюбленной в желании видеть отца, измученного болезнью, разумеется, было бы более безопасно, но положа руку на сердце – он уже подверг их опасности, задержавшись в чумном замке. И отказать в праве видеть Роберта - возможно, в последний раз, было выше его сил.
Мунлайт понимал всё это. Он прекрасно осознавал, что будь Эддард при смерти – вряд ли бы болезнь остановила его от желания отбить у смерти ещё несколько минут драгоценного времени.
Но когда Ирвен кинулась через всю комнату к постели Роберта… старика, в котором он с трудом признал герцога, виденного им много лет назад, взгляд Уильяма остекленел.
Он протянул руку, словно пытался удержать девушку, но его пальцы поймали лишь пустоту.
«Я так не хочу отпускать тебя… и не хочу, чтобы ты испытывала боль. Но сейчас я ничем не могу помочь. Только быть с тобой вместе».
Сделав глубокий вдох, Лунный Лорд встал подле Ирвен и молча, успокаивающе положил свою ладонь ей на плечо, напоминая о том, что сейчас он здесь, рядом… и никуда, никогда от неё не уйдёт, какие бы препятствия не стояли у них на пути.
- Здравствуйте, Роберт, - отстранённо произнёс Уильям, обращаясь к умирающему как к старому другу, которого не видел уже много лет – не как к человеку, который уже был одной ногой в могиле.

Дрогнули веки измученного старика, из последних сил пытавшегося бороться со смертью. Хоть и осознавшего давно уже, что победить чуму невозможно. Скорее всего, исключительно из упрямства, что всегда было свойственно мужчинам рода эйр Ла’Круа. Мускулистое некогда тело превратилось в обтянутый кожей мешок костей, глаза ввалились, кое-где даже на лице виднелись жуткие язвы.
Ни о какой радости встречи не могло быть и речи – приходилось прилагать все усилия, чтобы побороть откровенное отвращение и страх. В смерти нет почти ничего благородного, почти всегда родственникам приходится изображать правильные эмоции около постели умирающего. А человек, который лежит на кровати… Ненавидит сам себя в такие моменты. Слишком слаб, жалок, ничтожен. Ущербен. Обуза для всех.
Особенно угнетает подобное положение Роберта, гордого властителя севера. Лорда, ярости которого на протяжении долгих лет боялись враги, а подчинённые трепетали при одной мысли о возможности навлечь на себя его гнев. А теперь… Он слишком немощен даже для того, чтобы самостоятельно справить нужду или хотя бы просто без чужой помощи подняться с кровати.
И всё-таки, Роберт с трудом приоткрывает глаза. Несколько болезненно долгих секунд пытается сфокусировать взгляд, в глубине которого уже поселился отпечаток неумолимо надвигающегося конца. Он долго смотри на лицо Уила, но так и не появляется в усталых глазах ничего, хотя бы отдалённо напоминающего узнавание.
Но ситуация меняется, стоит лорду обратить взор на лицо сопровождавшей Мунлайта девушки.
Смешанные эмоции. Радость и грусть.
- Ирвен, - срывается полный недоверия стон с губ, потрескавшихся ввиду терзающей лихорадки. Роберт даже нашёл себе силы приподняться на локте в своём ложе.
Словно вид девушки, в которой он без труда узнал свою утраченную много лет назад дочь, придал умирающему немного сил.

Поняв, что несмотря на опасность заражения, оттащить девушку от умирающего отца не получится, Уильям лишь вздохнул и оставил Ирвен с последним родным ей по крови человеком, который вот-вот должен был умереть. И как Мунлайт ни старался, но слышать плач своей леди, видеть, как от рыданий содрогается её хрупкая фигура - это было просто выше его сил.
Если бы он был в состоянии сделать с её слезами хоть что-то… Но справиться с болезнью Роберта, похоже, мог только Единый – который вряд ли когда-либо существовал в этом мире.
Уильяму пришлось напомнить себе о том, что ни он сам, ни тем более Ирвен, как и никто другой из их отряда всё ещё не попал под воздействие чумы, хотя подданные Лунного Лорда нередко проезжали мимо заражённых поселений. Кроме того, не было похоже, чтобы болезнь передавалась именно телесным путём… иначе Елена – бывшая травница, тесно знавшая людей в своей родной деревне, уже непременно скончалась бы.
Мысли Уильяма вновь вернулись к возлюбленной, но усилием воли он заставил собственные страхи утихнуть. Некоторое время… а возможно и навсегда – если Ирвен не захочет покидать родной дом, им придётся жить здесь.
Как бы ни сложились обстоятельства, он всё ещё оставался Лунным Лордом.
А никто из рода Мунлайтов не мог бы упрекнуть его в безответственности.

Оружейник обнаружился во внутреннем дворике Верденберга. Не дав старику раскрыть рта, Уильям прервал его, поманил за собой взмахом руки, возвращаясь с Реджисом обратно в тепло коридоров, после чего самым тщательным образом расспросил оружейника обо всём, что казалось ему важным. Много ли людей осталось? Хватает ли на всех припасов? Есть ли вокруг враги и многие ли знают о чуме, обрушившейся на неприступную твердыню?
Эти, и многие другие вопросы сыпались на Армана настоящей снежной лавиной. Казалось, Мунлайт не желает упустить ничего, ни единой мелочи… а ведь он тут ещё даже не хозяин. Впрочем, дело было за малым. Да и откуда местным знать, стала ли их госпожа уже его супругой или ещё нет?
Новости не слишком обрадовали Лунного Лорда, хотя лицо его оставалось спокойным и бесстрастным. Конечно, Уильям знал, что замок обезлюдел, но оказалось, что во всём Верденберге наберётся от силы четыре десятка человек. Остальные были либо больны, либо мертвы, и их остекленевшие глаза смотрели на равнодушное Солнце, парящее в синих небесах, с немым укором во взгляде.
И всё же, приходилось работать с тем, что есть.
Приказы отдавались чётко и правильно, понять их двояко было просто невозможно. Всем своим видом он выражал отстранённую, хладнокровную решимость: не паниковал, действовал уверенно и последовательно, одной своей аурой сильного человека увлекая людей за собой.
Уже через пару часов в замке не осталось ни единого трупа. Все были сложены на центральной площади - той самой, где в прошлом он впервые учился стрелять из лука. Больных перенесли в отдельную комнату, и хотя Уильям хотел приказать добить несчастных, облегчив тем самым их последние мучительные часы, но всё же… не стал. Связи всегда имели слишком большое значение для людей, да и он сам не рискнул бы отпустить в мир иной дорогого ему человека.
«Всем им нужно время, чтобы попрощаться».

Велев приготовить горячую ванну и заняться уборкой замка, Уил устроился в самом отдалённом уголке Верденберга, в суровой и аскетичной комнате, когда-то принадлежавшей местному писарю. Опустив голову на сложенные в замок руки, Мунлайт закрыл глаза.
Ему было нужно время, чтобы собрать разбежавшиеся мысли воедино и составить план дальнейших действий.
Мысли Лунного Лорда сами собой скользили по прошлому; они гуляли по коридорам мрачного замка, в углах которого поселилась тьма, оставленная муками и страданиями людей. Когда-то он был здесь вместе с отцом…
На глаза попалось чёрное гусиное перо. Пошарив по полке пару минут, Уильям достал из ящика маленькую тёмную баночку. Запах чернил тут же ударил в нос, стоило только ему легонько откупорить пробку.
Уил разгладил свежий лист бумаги и крутанул перо в руках.
Форт Бейли был совсем недалеко отсюда - если для Эддарда хоть что-то значили родственные узы, он мог бы рассчитывать на помощь отца. Но было ли в случившихся событиях нечто такое, о чём ему не стоило говорить? По правде говоря, едва ли Брандону сейчас есть до них дело. Лунный Лорд был даже почти уверен в том, что Мунлайт-старший до сих пор пребывает в счастливом неведении касательно судьбы своего блудного сына.
Что же написать?
Он должен заботиться о своей избраннице - увезти её в безопасное место или сделать таковым это, если Ирвен упрётся окончательно. С другой стороны, куда ему везти её? Их никто и нигде не ждёт. К отцу? Так ведь он тоже может предать его, выдав девушку королю. Уильям прекрасно знал, что все доводы будут бессмысленны и разобьются о стальную волю Эддарда Мунлайта, если позволить тому быть хозяином положения.

«Отец.
Ты, верно, будешь удивлён, получив это письмо от меня в такое время. Сколько же месяцев прошло с тех пор, как я писал тебе в последний раз?
До тебя наверняка доходили слухи о моей судьбе и о том «вероломном» поступке, который я совершил, украв наречённую короля прямо у него из-под носа. Но что сделано, то сделано. Я сам выбрал свою судьбу и не намерен сворачивать с этого пути, пусть даже ради неё мне придётся потерять всё, чем я когда-либо обладал.
Отец. Я люблю Ирвен эйр Ла`Круа. Люблю уже очень и очень давно. Конечно, не будь той глупой выходки, которую я позволил себе из-за дурманящего зелья, на самом деле предназначенного для моей леди, то вряд ли бы обстоятельства сложились так ужасно для положения Уильяма Мунлайта при дворе. Случайность, не более того… и всё же, эта случайность изменила мою судьбу.
Теперь я в Верденберге. Эта прекрасная, когда-то величественная крепость переживает не лучшие времена – я до сих чувствую горький привкус смерти на губах, вспоминая то множество мёртвых тел, которые оставила после себя чума, сполна наигравшись с гордыми северянами. Даже герцог… Роберт эйр Ла’Круа скоро умрёт. И никто не в силах ему помочь.
Отец, прошу, прими это как свершившийся факт – я не отрекусь от Ирвен и готов пойти из-за неё против самого Единого, если он только осмелится показаться перед моими глазами.
В строках, которые ты сейчас читаешь, ты не найдёшь ни капли притворства. Чтобы укрепить Верденберг, мне понадобятся воины, слуги, мастеровые… Если бы не то сложное положение, в котором мы оказались, я бы не просил у тебя помощи, но обстоятельства подталкивают меня к решительным действиям. Мне так же понадобится помощь твоего мага, чтобы изменить свою внешность и стать другим человеком, которого не будет больше преследовать Брандон в своей слепой жажде мести.
Надеюсь, что мы ещё встретимся.
Уильям Мунлайт».

Посыпав готовое послание мелким песочком, столь дорогим и ценным в Аэдвере и, как оказалось, в изобилии встречающимся в устье местных рек, Мунлайт скрепил послание собственной печатью. Выбрав самого быстрого гонца… конечно же, не без помощи оружейника, он велел посыльному добраться до форта Бейли как можно быстрее.
К слову говоря, Арман так быстро стал его правой рукой, что ещё немного, и Уильям начнёт опасаться, что без этого человека не сможет ступить здесь и шагу. Уж слишком много знал этот старик.
Время летело незаметно. Разведав местность, Лунный Лорд со своим отрядом объехал окрестные деревни и убедился в том, что кругом царит достаточно спокойная, мирная обстановка. На пришлого дворянина, конечно же, косились, но относились почтительно – тем более, он ехал под флагом Верденберга… а это само по себе заставляло крестьян склонять головы в поклонах.
Познакомившись со старостами, Мунлайт тщательно расспросил их. Задавал вопросы о численности, о том, хорошо ли работается на полях и не тревожат ли крестьян болезни. Но нет… по сравнению с самим замком, здесь был сытый, благодатный край, и Уил против воли почувствовал облегчение.
Велев отправить в Верденберг представителей от каждой посещённой им деревни, Лунный Лорд вернулся обратно в замок.

Начинало темнеть…
Лишь вечер выдался относительно спокойным, хотя горящие тела не вдохновляли ни на что иное, кроме как упасть в постель и забыться тихим сном, но Уил всё же дождался, пока не заснёт его любимая. Ласково поглаживая её по милой головке, он пытался успокоить свою возлюбленную, шептал ей на ушко нежные слова, а после попросту загрёб в охапку, заставив забыть обо всех и всём, кроме него и его ласк.
Утром сообщили о смерти Роберта. Оставив на девушку подготовку похорон и прочие мелкие хлопоты, Лунный Лорд вышел во двор замка встречать представителей деревень.
Перед Уилом стояла не самая простая задача. Конечно, он мог взять свободных мужчин и, совместно с оружейником, попытаться сделать из них более-менее сносных бойцов, но на это ушло бы слишком много времени. К тому же, мало кто захочет покидать свои дома просто так.
Но началась осень, и основные работы по сбору урожая уже были завершены…
Гениальная идея пришла сама собой. Людям нужен кров и защита, а Мунлайту верные воины и слуги. Так что самым правильным стал приказ о немедленном переезде всех селян под стены замка, вместе с их пожитками и семьями. Нет, он не пугал их скорыми набегами или чем-то подобным – просто и понятно, так, чтобы дошло до каждого, объяснил на пальцах случившееся, упомянув, что если не они сами, то некому будет защитить их близких.
А самое простое решение для этого – укрыться за высокими стенами опустевшего замка.
Уже к вечеру второго дня Уильям стоял на крепостной стене, наблюдая за вереницей повозок и за людьми, спешащими до заката оказаться в Верденберге, который обещал спокойствие и безопасность.

Клятого акробата на прежнем месте не оказалось. Зато женщины, за которыми он прятался, были целы и, что удвительно, даже не напуганы. В стороне кто-то что-то прошипел, но Вернеру было на это сугубо наплевать: сейчас он дрался за свою жизнь, и единственые посторонные звуки, что могли привлесь его внимание, были звуки, означавшие вероятную угрозу - крики, лязг передернутого затвора, свист пуль.
Но то, что он услышал над собой, было подобно резкому удару камнем по голове:
- СЮРПРИЗ!
Ублюдок мало того, что уцелел, так еще и издевался над ним, наслаждаясь практической беспомощностью жертвы в окружении своих приятелей-бретонцев. От неожиданности пожилой военврач рухнул на задницу и отполз на пару метров от нахально лыбящейся рожи, затеявшей с кем-то шутливую перебранку и поигрывающую гранатой. Дрожжащей рукой он вскинул ствол и выстрелил. Увы, фон Розе небыл хорошим стрелком, и пуля ожидаемо ушла, как это говориться, "в молоко".
Почувствовав за спиной стенку, Вернер аккуратно поднялся, опираясь на нее и не сводя ствол с неприятеля. Все, остался один единственный патрон, и стрелять на поражение было бессмысленно. Только слепая удача могла помочь ему попасть в ловкача, но австриец всю свою жизнь прожил неудачником, и расчитывать на переменчивую Фортуну немог.
Держа врага на прицеле, Вернер выругался:
- Sheisse! Я не сдамся.
Говорят, перед смертью перед человеческим взором проносятся картины его прошлого, но ничего такого оберштабарц не наблюдал. Было грустно и немного обидно сдохнуть в безвестности, в глухой бретонской деревне, среди циркачей из-за сумашедшего акробата. Впрочем, умрет он, но кто от этого будет горевать? Жены нет, детей нет, близких друзей - и тех нет. А стране плевать - таких, как он, тысячи.
Впервые за свою жизнь фон Розе сам решил свою дальнейшую судьбу и уверенно привел решение в исполнение, неожиданно для окружающих направив дуло пистолета себе в рот. Прогремел выстрел.

Северная Леди надёжно спряталась пол плюшевой защитой одеяла, как она тогда думала. Мысли Ирвен были лишь о теперь уже бывшем Лорде-Советнике короля. Как же он был прекрасен, как хорош. Девушка практически не сомневалась, что он сможет остановить, в узком помещении, целую армию. Она часто наблюдала за тренировками между Уильямом и Брандоном. Это было захватывающим действом, да что там, леди росла, наблюдая за ними. Каждая дуэль и тренировка как замысловатый танец, движения которого казалось абсолютно невозможным повторить. Шах, взмах, отход и перекат, а после всё повторялось или дополнялось выпадами, пируэтами, что рисовали их тренировочные мечи в попытке достать противника, уколоть его по больнее, доказав превосходство лучшего мечника. Мысли девушки окрасились тёплыми воспоминаниями о прошлом. Прекрасном и беззаботном прошлом, в котором она была по-настоящему счастлива. Была прекрасной «дамой сердца», за право ужинать или гулять по саду с которой, и проходили эти невиданные большей частью двора поединки. И да, сейчас Северная Леди осознавала, какой безмятежной и глупой она была в своих надеждах, как заблуждалась, считая, что этот мир прекрасен и в нём нет зла. И, хотя, война не задела Аэдвер, но вернувшиеся после неё… все они изменились! Изменился и Мунлайт, что вынужден был замещать отца. Сильно изменился, настолько, что Ирвен даже не сразу узнала его. То странное чувство, что она испытала тогда, когда они с Браном приехали за ним и… ещё более странная просьба его отца. Теперь девушка поняла, в чём она заключалась, но оказалась слишком поздно. Им больше не по силам изменить что-либо. И предыдущей ночью она должна была достаться королю, а не тому, кто стал для неё её Солнцем, путеводной звездой…

Выбитая дверь заставила леди Ирвен вздрогнуть, но столь скудное освещение оставило это незамеченным для верзилы, что ворвался в комнату, хотя, поняв, что может стать отвлекающим фактором, девушка постаралась вести себя ещё тише и почти не дышать, лишь бы не повредить своим существованием своему возлюбленному. Все её мысли сошлись до банального страха и оцепенения. Её вера в Уильяма не покачнулась, но всё же она боялась за него, боялась, что его ранят. Звук удара клинков, лишь усилил её опасения. Неужели Брандон нашёл её, неужели её заберут во дворец и она превратится в наложницу для похотливого короля, обязанную до конца своих дней выполнять все, даже самые грязные желания монарха.

«Нет, нет, нет. Лучше я убью себя, чем достанусь ему. Ни за что я не буду с ним, только не с Брандоном, чего бы мне это не стоило!» Так думала девушка, вплоть до глухого удара тела об пол. Помимо своей воли Ирвен вновь вздрогнула и интуитивно зажала себе рот своими прекрасными ручками, дабы не закричать, ведь она не знала, кто был повержен. Её трясло, словно от лихорадки или озноба. Однако с трудом, но Северная Леди умудрялась сохранять практически идеальную тишину и не шуршать. А в некоторые моменты она даже переставала дышать, превращаясь в совершенно не шевелящийся комок из простыни и одеял.

«Меня здесь нет!» - говорила она себе. – «Я лишь постель, оставленная лордом, меня никто не увидит и никто не станет проверять, есть ли кто в скомканной груде пуха и льна!» - эти мысли помогли ей продержаться до момента, когда она наконец-то услышала слова любимого, которые пусть и пугали её, но говорили о том, что тот, кто ей дорог всё ещё жив и именно это было для девушки самым главным и волнительным моментом.
«Он жив, он защищает меня, я… я так люблю его!» - с этими мыслями прекрасная леди Ирвен вновь провалилась в зыбкую дымку сна.

Вы не можете просматривать этот пост!

Генерал мог по праву считаться одним из величайших воинов в галактике. Возможно – и это было бы вполне достижимо, он смог бы одолеть даже Графа Дуку, хотя последний и был тем, кто обучил его бою на световых мечах. Марек видел магистра Винду сразу после его схватки с Гривусом, и тот был поражен, рассказывая, как боевые компьютеры, подключённые к мозгу биоробота, начинали анализировать даже непостижимый ваапад, и после первой же минуты схватки стали реагировать соответствующим образом.
Его движения были столь быстрыми, что оставляли после себя лишь мутный, дымный след.
Марек Кел в мгновение ока оказался погребён под градом ударов, чередовавших стили от Шии-Чо до Макаши. Сине-зелёная сфера энергии подалась к джедаю, как голодная пасть, готовая перекусить добычу пополам.
Ни одна из атак не достигла цели.
Куда бы ни двинулись мечи Гривуса, всюду их встречал клинок Кела.
- Невозможно! – прорычал он. Руки биодроида расслоились по всей длине, и новая пара конечностей вырвала из углублений на бёдрах два новых световых меча.
Он ускорил темп. Двенадцать ударов в секунду. Четырнадцать ударов в секунду. И наконец, шестнадцать ударов в секунду.
Управляемый боевыми алгоритмами в электронной сети биодроида, каждое движение смертоносных клинков было нанесено под разным углом, с разной скоростью и интенсивностью. Более того, два световых меча вращались, словно чёртово колесо, и Келу приходилось отступать, чтобы не попасть в эту ужасающую мясорубку.
Но за всё то время, которое прошло с начала схватки, джедай не получил ни единой царапины.

Энергия текла через него одним мощным потоком, убыстряя его скорость и реакцию. Однако, даже после контакта с Хранителем, усилившим его связь с Силой, он никогда бы не смог устоять против генерала Гривуса.
Причина его возросшего мастерства заключалась в Ворчуне и тех боевых расчётах, результаты которых контролировали его мускулы, посылая электрические импульсы напрямую в мозг, позволяя нечеловечески, невозможно быстро реагировать на шквал энергетических вспышек - танец смерти, воплощением которого стал биодроид… машина, построенная для того, чтобы сокрушать врагов Дарта Сидиуса.
Тем не менее, он всё ещё не мог уничтожить одного единственного джедая – несмотря на то, что теперь дрался в полную силу.
В глазах Марека, с трудом различимых через прорези маски, явственно мелькнула холодная насмешка.
- Уничтожьте его! – рыкнул Гривус своим стражам, нанося очередную серию ударов. Джедай был вынужден уйти в сторону… как раз для того, чтобы наткнуться на электропосох МагнаСтража, зашедшего ему за спину.
Ещё двое дроидов синхронно повторили манёвр своего товарища, направляя оружие в сторону джедая.
Три посоха уткнулись в его тело; и хотя электрические разряды пронзили его с силой достаточной, чтобы заставить тренированного человека упасть на колени, его броня поглотила их без остатка. Марек резко развернулся, чтобы рассечь дроидов на части, но в этот момент Гривус схватил его за горло когтистой лапой, без труда удерживая равновесие на одной ноге.

Генерал рассмеялся, швырнув Кела на землю с такой мощью, что дюрастил под ним прогнулся.
- Твой меч станет достойным трофеем в моей коллекции, – произнёс он, медленно приближаясь к поднимающемуся на ноги противнику.
Джедай выпрямился, устремляя взгляд своих карих глаз на Гривуса.
- К сожалению для вас, генерал… - металлический голос Марека, искажённый вокодером, звучал абсолютно равнодушно. – Этого не будет.
МагнаСтражи двинулись вокруг джедая и их посохи замелькали в манипуляторах дроидов. Они уже действовали так, не раз принося Гривусу победу – отвлекая противника и создавая генералу благоприятную возможность для атаки.
- Глупец, - его механизированные руки буквально размылись в воздухе, вращая световые мечи с нечеловеческой скоростью. - Меня обучал сам Дарт Тиранус!
С быстротой молнии, Гривус рванулся к нему, и МагнаСтражи рассредоточились, загоняя Марека под клинки генерала. Но мечи пронзили пустое место. Прежде, чем Гривус успел остановиться, он превратил в кучу расплавленного металлолома всех трёх своих телохранителей.
- Что?!
Анализаторы боевых компьютеров заставили Гривуса резко развернуться на месте и удар, который должен был отсечь ему голову, всего лишь лишил его руки.
Гривус приготовился защищаться, но Марек просто шагнул назад…
…Чтобы появиться за его спиной.
На этот раз, рефлексы киборга позволили ему отделаться всего лишь разрубленной надвое рукоятью светового меча.

Поскольку артефакты, в которые обратился астродроид, так или иначе копировали все основные свойства и возможности истребителя, способность гиперперехода так же была доступна.
Гривус воззрился на искромсанный кусок металла у себя в руках, на сияющий небесной синевой клинок Кела, опять на собственные ладони, а затем вдруг припомнил, что у него где-то есть срочные дела.
Где угодно, подальше отсюда.
Размахнувшись, генерал метнул один из своих оставшихся мечей, но целился он не в джедая. Он кинул его в окно.
На мостике взревел ураган, перевернув все вверх дном, подхватил трупы неймодианцев, куски дроидов и обломки, вынося их наружу через широкую пробоину вместе с белым потоком мгновенно замораживающегося воздуха. Гривус впрыгнул в самый центр этого урагана, одновременно вдавив кнопку выпускания кабеля на транспаристиловой обзорной панели. Крюк зацепился за ноги генерала, обмотался вокруг них и вынес биодроида в космос.
В отличие от Кела, его органы были надёжно и герметично защищены кибернезированными частями его механического тела. И у него не было необходимости дышать, так что генерал планировал прилипнуть к обшивке корабля и отправиться к спасательным капсулам, пока джедай устремляется в свободный полёт.
Если бы не одно но.
Марек Кел неподвижно стоял посреди бушующих потоков ветра, уносящих в космос всё вокруг – намагниченная поверхность его обуви позволяла ему не обращать на это внимания. Подняв левую руку, джедай холодно улыбнулся.
Огненный смерч, вырвавшийся из его ладони, оборвал жизнь генерала, отбросив его изуродованные останки далеко к атмосфере Корусканта.

Я опоздал… Понимание этого простого факта обрушилось на меня с эффектом снежной лавины, хотелось кричать от отчаяния, ведь буквально минуту назад эти демонические отродья были здесь. И мало того, они разговаривали! Просто болтали как старые знакомые. Понятие не имею о чем, но сама возможность размеренной беседы посреди горы трупов, омываемой морем крови, выглядела настолько дикой, что меня выворачивало наизнанку только при мысли об извращенном мышлении этих отвратительных созданий. Ну и, конечно же, нельзя упускать из виду, что одну из сторон представлял просто виртуоз и маэстро лицемерия с большой буквой Л, наш дорогой учитель экзорцизма Моркс, который в данный момент даже отдалено, не напоминал человека, а скорее образцового повелителя Бездны, буквально сошедшего со страниц детских страшилок. Интересно, в школе Света, еще остались те у кто действительно остался свет в душе, или же все поголовно скрывают свою тошнотворную двуличную сущность?!
Ну вот я, наконец, и добрался до середины этого полотна кровожадного безумия. Мои ноги плескались в жиже, состоящей из смоченного потоками крови, пепла и кусочков разорванной плоти. А перед моим взором открывалась сияющая дыра, куда ускользнули виновники этого сумасшедшего беспорядка. – Будьте вы прокляты! – в ярости заорал я.
После излияния эмоций на меня напала тяжелейшая апатия. С размаху шлепнувшись прямо в самой эпицентр здешней мерзопакости, я начал изучать свои окровавленные руки.
«На что я вообще надеялся? Что ворвусь в это святилище порока подобно рыцарю в сияющих доспехах и сотру зло с лица земли? Или же меня манил сюда этот дьявольский голос? В любом случае я остался в дураках и меня это невообразимо бесит.»
Но больше всего меня терзало чувство слабости. Я же никто, и у меня ничего нет! Ни знаний, ни сил, ни артефактов! Хотя стоп, есть один. Достав из рукава злосчастную подвязку, я, криво ухмыляясь, начал макать её в окружающей массе. Провозившись с этим занятием некоторое время, на свет я выудил видоизмененный кровавый амулет с частичками пепла демонов, как нельзя, кстати, подходящий для нового образа мэтра. Но это не все, добавим к этой массе ангельскую кровь и святую воду, как знак его сорвавшейся с лица маски. Вот так… иии, Готово!
Оглядев свое творение, в мою голову закралась странное желание – «Хмм… надеюсь, Моркс не будет возражать, если я немного поношу его подвязку. Хотя о чем я говорю, конечно, не будет. Он сейчас, наверное, сильно занят истреблением своих студентов на пару с Повелителем Мух, чтобы беспокоится о подобных мелочах.»
Глубоко вздохнув, я натянул на себя изуродованную подвязку, с нетерпением ожидая какого-нибудь эффекта.
***
Прождав минуту, я не заметил никаких изменений, у меня не выросла лишняя рука, не открылась способность метать огненные шары, не появилось жгучее желание превозносить Хранителя, ровным счётом НИЧЕГО! Хотя нет, вру, кое-какие изменения все-таки произошли, но я сомневаюсь, что подвеска имела к этому отношение. Думать стало значительно легче, пелена, опустившаяся на мой разум, слегка рассеялась и я, наконец-то, ясным взором мог оценить свое теперешнее положение. Какого черта я вообще уселся в эту мерзость?! С отвращением быстро выскочив из скользкой массы, я оглядел свой новый «сногсшибательный» наряд: выглядел я как злостный сатанист, после проведения особо чудовищного ритуала. Вся моя ряса была покрыта невыводимыми кровавыми пятнами, руки были черными от сажи и пепла, а запах шедший от меня мог привести в восторг самого дьявола. Если меня кто-то увидит здесь в таком виде, тот без сомнения примет за одного из зачинщиков здешнего беспорядка! Нужно срочно убираться отсюда.
Не теряя ни секунды, я повернул в сторону, откуда пришел, но не успел пройти и пару шагов, как увидел Его…
Ко мне стремительно приближалась темная фигура, закутанная в плащ и излучающая просто колоссальную силу. Лицо было не разглядеть из-за маски, но и без него я понимал, что это существо настроено, мягко говоря, не слишком дружелюбно и встреча с ним может закончиться для меня плачевно. Проклиная свою невообразимую удачливость, я понял, что выбор мой невелик: Либо попробовать объяснить ему, что я не виновен и случайно здесь оказался, либо сигануть с третьего этажа вслед за монстрами…
Второй вариант мне не нравилась, но первый не нравился еще больше, поэтому выбор был очевиден. Перекрестившись три раза, я глубоко вздохнул и бросился к дыре оставленной демонами, собираясь совершить грандиозный прыжок и…. резко затормозил в нескольких сантиметров от обрыва. Бог ты мой, как же высоко! Где Андриан, когда он так нужен?!
Кинув быстрый взгляд за свое плечо, я отметил, что существо уже совсем близко. Нужно срочно собраться, давай Коннор, вспомни! Неисповедимы пути Господни! Неспроста ведь Создатель привел тебя сюда, он верит в тебя, верит, что ты решишь поставленную перед тобой задачу. Вопрос в том, оправдаешь ли ты его веру? Сможешь шагнуть навстречу неизбежному без страха и упрека?! Или будешь подобно полному ничтожеству ползать на брюхе в остатках еретиков и иноверцев?! Нет, не бывать этому!
Сложив руки перед грудью, я закрыл глаза и сделал один маленький шажок вперед, чувствуя пустоту под ногами и ощущения полета. Но не было страха в моем сердце, ибо священные слова воодушевлял меня:
- Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя;
- Всевышнего избрал ты прибежищем твоим;
И не почувствовал я боли удара об твердь земную, ибо Господь был со мной и оберегал он меня. Раскрыв очи свои, узрел я спины чешуйчатых тварей ужасных, что в гневе своем метались в округе. И понял умысел Господний, готовил он мне участь деснице своей, очистить эти земли задачей было моей. С улыбкой на устах, не отвлекаясь ни на что, бросился я к ним, понимая, что время пришло.

Даэра ощущала сопротивление ситха, ощущала, как нарастает в нём бессильная ярость. И всё же. Он даже не пытался с ней ничего сделать. Он застыл словно статуя, совершенно не двигаясь, будто и не было в нём этой разъедающей всё, подобно кислоте, ярости и злобы.

- «Перестань сопротивляться удовольствию, если перешагнёшь черту, ощутишь боль и я не даю гарантий, что ты переживёшь её! Расслабься и доверься мне, мы сокрыты ото всех, можешь не бояться меня и не сдерживаться. Всё-таки это мне нужна твоя помощь, пусть и в виде твоей крови».

- «Уж лучше боль, она привычна и её я стерплю, наслаждение же, затмевает рассудок. Доверять можно лишь себе – все прочие всегда предают, стоит настать подходящему моменту».

- «О, научился общаться мыслью, хорошо! Я исполню твою просьбу. Если будет очень больно, можешь закричать, никто не услышит тебя под куполом моей Тьмы!» - девушка ненадолго остановилась, удовольствие сразу же исчезло, словно его и не было вовсе. Клыки Даэры ещё немного удлинились.

- Я серьезно предупреждаю, что сейчас будет больно, очень больно, но ты сам этого захотел! – после этого она куснула его в оставленные ею же ранки, но погрузилась гораздо глубже. Самостоятельно прижав к себе ситха за мгновение, до того, как он бы упал от болевого шока.

- «Извини в первый раз всегда так, если привычен к боли, то скоро сможешь стоять сам! А пока я помогу тебе, всё же я не просто ваш декан, я нечто большее, что не может ни солгать, ни предать!»

На столь резкую перемену в ощущениях ситх отреагировал совсем не так, как можно было бы ожидать. Зейн резко изогнулся, толи от боли, толи от удовольствия, а где-то в глубине его души зажглось пламя. Боль – она была первым, что Криос испытал в своей жизни. Вся она была ничем иным как болью. И потому, не было чувства более сладкого и упоительного. Она заполонила его, проходила через всё его тело и даровала истинное наслаждение, с которым не сравниться ничто другое.

Разум оставался кристально чист и то, что могло свести с ума любого другого, даровало лишь силу. Ситх был просто переполнен ей. На какое-то мгновение он, кажется, даже утратил контроль над собственным телом, но всего мгновением позже снова был в сознании и уже крепко обхватил девушку, наслаждаясь болью, что была для него дороже любого удовольствия.

- «Ты – начала было Даэра, когда он прижал её к себе, - ты правда получаешь от этого удовольствие? Удовольствие от боли?» - Она бы помотала головой, но не могла, ибо была слишком занята.

Ученики, словно птицы в небесах, парили над полями и лесами, реками и озерами, городами и деревеньками.
Чудный мир, жизнь в котором кипела и развивалась. Крестьяне в полях работали. Городские жители сновали туда-сюда.
Зверье в лесу жило своей жизнью, рыбы в водоемах своей.
А Неподалеку от огромного индустриального города, на вершине горы раскинулся величественный замок, служивший местом обитания для сильных мира сего.

Вернулась камера к городу и полетела куда-то прочь. И остановилась внезапно. С виду простое место, луг зеленый, овечки пасутся мирно.
Но что-то не так было с этим местом. Воздух начал дрожать, от натяжения. Энергетические разряды стали пробегать в нескольких десятках метров над землей. Само пространство начало искривляться и рваться.

Разлом, разрыв в пространстве возник с громким ревом. Сперва не большой, но потом он стал расширяться. Постепенно, но неотвратимо.

И вышла оттуда фигура. Мужчина солидный в доспехах величественных. Архидемон. Крылья за спиной мощные. Когти с клыками хищными. Глаза огнем горят, ненависти полны. Кожа пластинами роговыми покрыта, с наростами-шипами. Рога закрученные острыми краями блестят на солнце. И Аура. Ужасающая аура ярости была настолько сильна что буквально была осязаемой.

Обвел взглядом земли окружающие демон и заревел так, что чуть уши не заложило. Оглушающий боевой рев, вторя которому из разрыва портала посыпались сотни всевозможных демонических тварей. Хлопки сотен крыльев наполнили воздух.
Цокот тысяч копыт раздался на земле.

-Вот примерно так начинается вторжение демонов в людской мир. Банально-грубая интервенция. Удар в лоб. В фильме показан этот способ потому как он один из самых редких и самых опасных. Он идет без каких-либо предпосылок и к нему практически невозможно подготовиться заранее. К счастью он практически невозможен, поскольку что бы прорвать естественный барьер любого мира нужны невероятные усилия. По большому счету на это способны всего пять, может десять верховных Архидемонов. Но они вообще такими вещами не занимаются, у них и других дел хватает, более важных чем геноцид одного отдельно взятого мира.

-Обычно подготовка ко вторжению занимает сотни, если не тысячи лет. Сперва демон вбрасывает в мир книги, свитки или другие носители информации, с описанием темных ритуалов. Методы призыва и контроля демонов. Обряды дающие силу и могущество. Рецепты философского камня и жертвоприношение, дающее бессмертие магу. Ну и другие разные вещи, на которые так падки жадные смертные. Причем книги написаны на таких простых языках и там настолько простые вещи, что даже Деревенский Крестьянин Бяша в вонючем тулупе, не подозревающий про существование магии, может песнями и плясками у себя в амбаре погубить соседских коров. Не буду пояснять какую силу получит действительно умелый колдун, получив в руки подобную информацию.
Идет время. Вокруг таких книг начинают зарождаться секты и культы. Людская жадность, любопытство и глупость сами делают всю работу. С каждым разом ритуалы становятся все масштабнее и кровавее, а маги их проводящие все сильнее. Смертные начинают продавать души демонам в обмен на исполнение желаний. Деньги, власть и так далее. Вскоре и первого импа колдун себе призовет. Ну а появившийся в людском мире демон начинает активнее продвигать свои идеи.
Культы и секты распространяются среди всех слоев населения. Появляются одержимые демонами. Их становится все больше и больше. Вообще в момент когда культы начинают действовать в открытую, для мира обычно уже слишком поздно. Мир уже не спасти. Семя ереси уже проросло слишком глубоко и его не искоренить. И когда уже достаточное количество людей набирается сил и призывает верховного демона в свой мир, начинается полномасштабное вторжение. По сути люди сами впускают к себе в дом свою смерть.

-Был один случай забавный. Архидемон в своем писании назвал себя "Спаситель", представившись людям в человеческом обличии, в белых одеждах и так далее. Под святого закосил. И что вы думаете? Его секта стала общепринятой религией всего мира. Ему поклонялись почти все смертные из живущих! Смертные молились своему "Спасителю"! И вот в один прекрасный день, когда в этот мир разрушался от войн и катаклизмов и все из живущих встали на колени моля о Спасении Демон пришел к ним. Спустился по золотой лестнице с небес, весь из себя светящийся белым светом с лыбой во всю рожу. А люди сами добровольно отдали ему свои души. Этому демону даже армию вторжения набирать не пришлось! Все сделал единолично и весь куш забрал себе!

Маг, пошатнувшись, едва устоял на ногах. Было очевидно, что это был абсолютно беспрецендентный случай. Едва собравшись с мыслями, маг понял, что нужно копать под самый корень. Если эта болезнь успела распространиться на всю деревню, то должен быть какой-то первоисточник. А если эта девушка заболела, то она должна была его встречать. Значит, ответ кроется в ее прошлом. А если в прошлом можно что-то найти, то этим нужно пользоваться.
Подойдя чуть ближе, маг вытянул руки в сторону девушки, забормотав себе под нос какие-то формулы. Глаза волшебника начали светиться, в воздухе повисло напряжение. Возможно, оно даже ощущалось за пределами комнаты, ведь энергия, которую черпал маг из окружающей среды, была непрерывна. Достигнув пика сосредоточения, маг занырнул мысленно в прошлое девушки, лежащей перед ним.

Когда брошь звякнула о пол у самых ног Ирвен, в её душе что-то сжалось, девушка вздрогнула, ей вдруг стало так холодно, а нечто липкое и мерзкое внутри, нашёптывало ей, что это всё уже не игра, столь тонко начатая ею, чтобы спасти любимого. Что это реальность, ведь она и впрямь больше не узнавала в этом человеке Мунлайта.


- «Обернись» - все её мысли пришли именно к этому слову, леди надеялась что ошибалась. – «Обернись Уил, умоляю тебя!» - Но нет, её желанию было не суждено сбыться. Лунный Лорд всё так же мерно шёл вперёд, не обращая ни на кого, ровно никакого, внимания, направляясь к выходу.


На какое-то мгновение Северная Леди даже разучилась дышать, а в совокупности с невероятно жёстким корсетом платья ей резко стало плохо. Она теряла равновесие и всё же, уже стала поднимать руку, желая окликнуть его и, попросить остаться, но воздуха, чтобы произнести хоть слово не было. Так бы девушка и упала, лишившись чувств, но положение спас телохранитель Ирвен, ловко подняв брошку он, вложив её в руку сделав при этом вид, что поднималась прекрасная ручка юной красавицы, именно за ней.


Словно опомнившись от морока, и принимая свой подарок, холодом металла обжигающий сейчас казалось саму душу, из рук верного стража, девушка, всё ещё не пришедшая до конца в себя, едва слышно прошептала, так, что расслышать её смог бы только слуга.


- Отрави бокал Уила. - А сама тем временем, пользуясь общим замешательством, с некоторым трудом, впрочем, не заметным для всех остальных, включая капитана стражи, подошла к королю и обняла его, прошептав, буквально то, что вертелось у неё на языке.


- Мне страшно, я ничего не понимаю, Брандон, что же с ним случилось?- При этом слова её смог услышать только правитель.


От взгляда Андре, который пристально наблюдал за Ирвен, не укрылось несколько слов, которые она произнесла, когда вооружённый слуга, угрожавший посягнуть на честь короля, передал ей брошенную Мунлайтом брошь.


- Что бы на него ни нашло, значения уже не имеет. - Ответил ей король, полный решимости вынести приговор.





От следующих за этим слов Его Величества девушка вздрогнула, теперь уже земля, действительно собиралась уйти у неё из-под ног, но она лишь сильнее прижалась к Брандону. С одной стороны сделав его своей опорой, с другой показывая максимальную лояльность. Сейчас ей уже была позволена такая фамильярность, ведь она его невеста, однако леди решила зайти несколько дальше…


- Почему? - Едва слышно шептала она. - Он же тебе как брат. Брандон, почему? Ты же и сам видишь, что с ним явно что-то сделали, он же никогда себя так не вёл. Я не верю,… не верю, что это тот Уильям, рядом с которым мы выросли. Бран, ну пожалуйста, умоляю тебя, отмени своё решение, может его кто-то опоил, ты же сам дал распоряжение лишь за час до начала банкета о том, что во главе стола будет он. Ты же знаешь Уильяма так же хорошо, как и я, он не мог предать нас - Голос её был невероятно тихим, но при этом, в нём явно ощущалось, что Ирвен пребывает в шоке, что она не верит всему, что тут происходит. Понизив его практически до шёпота, она произнесла те слова, что боялась говорить даже себе. - Я люблю его Брандон, нет, вас обоих, и я не представляю своей жизни, если потеряю его или тебя, а если ты убьёшь Уила, у мня просто больше не останется людей, которым я смогла бы верить. - Но король, казалось, не слышал её слов, погрузившись в свои нелёгкие думы. Понимая, что все слова, произнесённые Северной Леди, ушли в пустоту и монарх, не расслышал ничего из сказанного ею, Ирвен возмутилась.


- «Ну, уж нет, Брандон Лерратон, если ты и должен думать сейчас о ком-то, то только обо мне». - Девушка осторожно, ласково и нежно, коснулась щеки короля, обернув его устремлённый в пустоту взгляд к себе, затем немного подождала, дав возможность Брану в очередной раз утонуть в озёрах, полных янтаря, и, немного подавшись вперёд, поцеловала своего короля, сама, исполняя давнее желание Брандона.


Разумеется, устоять Его Величество уже не смог. Привлекая Ирвен к ближе,… заключая её в свои объятья,… он позволил себе отвлечься и насладиться моментом, однако одна мысль так и не покидала государя.


- "Я готов на всё ради тебя, но это выше моих сил" – Хотя ещё через пару мгновений Брандону начало казаться, что в этом поцелуе нет той подоплёки, что он так жаждал найти, что она действительно принадлежит ему, и это несколько сбивало монарха с мыслей заставляя путаться в них. Но, понемногу они все начинали вытесняться, оставляя лишь желание выгнать всех гостей прочь и остаться наедине с той, которую он так сильно любил и желал все эти годы, и которая, наконец, будет принадлежать ему, будет его, только его, навсегда. И где-то в самой глубине, он жаждал убедиться, что девушка действительно всё ещё невинна и все те слухи, что распускают по дворцу – ложь.


Девушка же переместила руку с лица короля, дальше, зарывшись ею в его чёрных волосах, а когда король притянул её ближе, она поняла, чем всё это может закончиться, причём зная нравы Брандона Лерратона, ему будет проще выгнать всех присутствующих, нежели утащить свою столь желанную и долгожданную «добычу» куда-то вглубь дворца. И всё же она внутренне улыбалась, прекрасно зная как сейчас в бессильной ярости, пыхтит и кусает губы леди Аэринн Раддарон и как злится сэр Андре Бертран, уже окончательно понявший, что Ирвен ему не по зубам.


Остановиться лобзающуюся парочку заставил маг, слишком шумно вошедший в банкетный зал и почти полностью разрушивший то необычайное очарование, столь красиво и идеально выстроенное Северной Леди. Он зашёл как раз в тот момент, когда поцелуи, даримые леди уже самим королём, стали несколько спускаться ниже по её шее.


- Мэтр Отто. - Леди улыбнулась, на секунду отпрянув от монарха. - Вы можете помочь своей будущей королеве разрешить один вопрос? Ведь вы умудрённый знаниями и великой силой маг. – При этом Ирвен не совсем уверенная насколько были верны слухи, ходившие о маге мысленно добавила.


- «Вы можете спасти Лунного Лорда, все, что вам нужно так это сказать, что его либо отравили в зале, над бокалом Уила, уже трудиться мой слуга либо ранее, как сочтёте нужным, и… если честно я и сама верю в то, что он не в себе. Помогите ему мэтр, и у вас в должниках окажется не только восстановленный советник короля, что благотворно влияет на страну, и монарха в целом, но и я, ваша будущая королева». – Разумеется, мэтр мог и не услышать её мыслей, но если так, то она скажет почти то же самое вслух, когда он ответит.

К сожалению или к счастью, сейчас Северная Леди, равно как и её жизнь в прямом смысле находились в руках Брандона Лерратона, короля, который к слову уже не позволит себе расстаться со своей возлюбленной, даже, если она и сделает явную глупость, ведь она его, а это то, о чём король мечтал последние десять лет...

Вы не можете просматривать этот пост!

Вы не можете просматривать этот пост!